– поскольку социальные границы конструируются и реконструируются, то принадлежность индивида к этнической группе, как и к социальной, не задана раз и навсегда, она подвижна; подвижными, текучими, «дрейфующими» являются, по мысли конструктивистов, и этнические идентичности;

– этничность рассматривается как ситуативный феномен, создаваемый средствами символического различения, «этническими маркерами», позволяющими различать «своих» и «чужих». В этом качестве могут выступать разные элементы культуры, прежде всего язык.

Исследования конструктивистов показали следующее: во-первых, этнокультурные особенности социальных сообществ находятся в постоянном изменении; во-вторых, они вовсе не тотально присущи всем представителям общности, объединяемой общим названием и идентичностью. Даже в небольших по численности и высокосплоченных этнических группах заметны индивидуальные различия: в прочности этнической идентичности, освоении культурных традиций, проявлении этнической солидарности и др. Эти различия во многом обусловлены социальной, образовательной, гендерной и иной стратификацией общества. Представление о некоем едином «психическом складе» этноса или нации ошибочно и относится к числу предрассудков, опасных тем, что они могут порождать настроения ксенофобии (неприятия «чужаков»).

Итак, сторонники реалистического конструктивизма, последователи Ф. Барта, полагают, что этничность – это форма социальной реальности, воспринимаемая большинством людей исключительно как внешняя данность, однако в действительности она во многом сконструирована людьми, и процесс такого созидания (конструирования) этничности носит непрерывный характер.

Одним из ответвлений конструктивизма являются инструменталистские трактовки этничности. Это направление сложилось в политологии, более того, первоначально именно инструментализм служил основой представлений об этнической политологии у зачинателей этой научной дисциплины – Дж. Ротшильда и П. Брасса, которые рассматривали этничность исключительно как идеологию, создаваемую элитой для мобилизации масс и достижения собственных интересов в борьбе за власть107. Инструментализм нередко опирается на социально-психологические теории, в которых этничность трактуется как эффективное средство для преодоления отчуждения, восстановления попранной национальной гордости, как социальная терапия и т. п. Существенной чертой всех инструменталистских теорий является их опора на функционализм и утилитаристские ценности. В этой группе концепций существование этнических общностей нередко объясняется с позиций социологического функционализма: этнические группы существуют и служат определенным целям, соответствуют конкретным интересам, создавая определенный психологический комфорт для человека. Например, позволяют справиться с проблемой отчуждения, порождаемой индустриальным обществом с его массовой культурой, и таким образом выстроить «свой дом» и «свой мир», сделать этот мир комфортным, подчинить его власти своих традиций, где окружающие тебя «другие», которые вместе с тобой переживают кризис отчуждения, претворяются в результате этой сопричастности в «своих», участников строительства «своего дома». Эта концепция этничности как способа преодоления отчуждения отстаивается психологами и теми социологами, методы которых предполагают знание и использование социально-психологической теории.

В эту же группу можно включить и тех исследователей, которые полагают, что этничность позволяет справиться с информационной сложностью современной жизни, «разгрузить» психику от разнотипных информационно-избыточных «сигналов», каким-то образом упорядочив их. Классифицируя людей по их этнической принадлежности, индивид получает возможность «упростить» получаемую информацию, разделив всех на «своих» и «чужих». Это позволяет существенно упростить взаимодействие, сводя его к известному репертуару стереотипных ролей и ситуаций.

По мнению Вернера Соллорса, этничность – это всего лишь процесс постоянного определения и подтверждения индивидуальной и групповой идентичности108. Этничности как процессу уделяют основное внимание современные западные течения в политологии, социологии и социальной антропологии. При этом одним из основных содержаний этого процесса признается так называемый «дрейф этничности», т. е. смена этничности или ее ослабление, например в соответствии с моделями, которые еще в середине 1970‐х годов выстроил известный американский психолог и антрополог Абрамсон109. Он выделил четыре типа социальных групп, в разной степени освоивших этничность.

К первому типу, «традиционалистам», принадлежат люди, которые полностью разделяют ценности данной этнической группы и интегрированы в ее структуры.

Второй тип, «пришельцы-неофиты», составляют люди, которые включены в структуру этнических связей, но не имеют унаследованных корней, соответственно их культурноценностное единство с группой носит неглубокий внешний характер. Чаще всего это представители ассимилированных групп или люди, вошедшие в «чужую» этническую культуру вследствие заключения межэтнических браков, реже – это представители диаспоральной части этноса, культурная этнизация которых происходила за пределами зоны проживания основного этноса, а реальная социализация – после возвращения на родину. Все они постоянно ощущают подозрение и недоверие со стороны основного ядра этноса, вследствие этого какая-то часть «неофитов» становится агрессивными традиционалистами, чтобы доказать истинность своей этничности, другие – пассивными традиционалистами. Но немало и тех, кто не выдерживает психологического состояния вечного подозрения соплеменников и меняет этничность, хотя в этом случае они могут снова попасть в ситуацию неофитов.

Третий тип, «изгнанники», составляют диаспоральные группы, проживающие в иноэтнической среде и сохраняющие свою «исконную» этническую идентичность. Этот тип – прямая противоположность «неофитам», поскольку в чужой среде этнические группы, как правило, стойко защищают свою этничность, хотя с поколениями она почти неизбежно ослабевает. Разумеется, степень сохранности традиционных этнических свойств зависит от уровня «агрессивности» и «чужеродности» внешней среды. Скажем, украинцы на территории иноэтнического венгерского окружения дольше хранили свою этническую специфику, чем на территориях с преобладанием родственного русского населения, где они в исторически короткие сроки русифицировались110.

Четвертый тип, «евнухи», – это люди или небольшие группы, которые утратили этническую память, не хранят этнокультурного наследия и одновременно не входят ни в какую другую этническую группу, т. е. полностью лишены этнической идентичности.

На наш взгляд, среди множества конструктивистских и отчасти инструменталистских концепций устойчивости этничности наибольшего внимания заслуживает подход Дж. Хааса и У. Шаффира, которые полагают, что устойчивость этничности обусловлена как внутренними характеристиками этнической группы, так и внешними обстоятельствами. К внутренним можно отнести следующие характеристики: степень групповой солидарности, меру интегрированности человека в группу, меру сохранения им культурного наследия. А к внешним характеристикам относится готовность среды, в которой живет данная группа, к ее интеграции на условиях равенства с другими. Часто бывает так, что ощущение негативного отношения к себе со стороны окружающей среды в большой мере способствует сохранению внутренней замкнутости группы и традиционных черт ее образа жизни, чем некие внутригрупповые обстоятельства111.

Инструментализм опирается на социально-психологические теории, в которых этничность трактуется как эффективное средство, инструмент для преодоления отчуждения, восстановления попранной национальной гордости, как социальная терапия и др. Такого рода идеи можно найти у известных социологов и психологов: Д. Белла, Дж. Дейвиса, Д. Мойнихэна, К. Юнга и др. Одно из самых известных проявлений инструментализма сложилось в политологии. Политологические трактовки инструментализма прослеживаются и у Д. Горовица в его анализе причин межэтнических конфликтов112. Вместе с тем, как мы отмечали ранее, этот социолог один из тех, кто обосновывал важность и пользу примордиалистского подхода к изучению этнических явлений113. Другой пример сочетания разных теоретико-методологических подходов мы видим у автора термина «примордиализм» Э. Шилза, не отвергавшего при этом и сугубо конструктивистские оценки этничности. Еще в конце 1960‐х годов, т. е. за два десятилетия до того, как появилась книга Бенедикта Андерсона «Воображаемые сообщества», считающаяся едва ли не главным символом конструктивизма в теории наций, Шилз писал: