Борис Михайлович, по приглашению Сталина, сел за стол и углубился в чтение. На это ему потребовалось не больше пяти минут, после чего он закрыл папку и глубоко задумался. Сталин и Берия ему не мешали, один снова занялся своей любимой трубкой а другой подошёл к окну и начал всматриваться в просыпающуюся Москву. На площади иногда проносились фургоны с надписью "Хлеб", "Продукты", прохаживался милиционер, шли на работу и учёбу советские люди, не подозревающие о том что те кто решают их судьбу тоже не спят.
Наконец, новоиспечённый маршал очнулся и озадаченно хмыкнул. Лаврентий, как и Сталин, обернулись и выжидающе посмотрели на него.
— Разрешите я озвучу то что вы предлагаете, товарищ Сталин? — обратился он к Вождю и тот утвердительно кивнул. — Сейчас стрелковое отделение Красной армии состоит из 11 человек. Командир — младший сержант или сержант, вооружён "СВТ". Пулемётчик и его помощник, вооружены — "ДП-27" и "СВТ". Два автоматчика с "ППД-40" и шесть стрелков с той же "СВТ". Предложение состоит в том чтобы повысить огневую мощь отделения введя в него стрелка с… — тут Шапошников чуть запнулся. —..Противотанковым ружьём и его помощника вместо двух штатных стрелков. А также ввести в отделение снайпера и сапёра. Итого — оно будет состоять из командира, двух автоматчиков, пулемётного и противотанкового расчётов, снайпера, сапёра и двух стрелков. Я правильно понял?
Сталин кивнул, а Берия добавил:
— Из-за недостатков оружия в ближайшем времени автоматические винтовки "СВТ" и пистолеты-пулемёты "ППД" будут заменены на новые модели, которые пока разрабатываются. Что же касается противотанкового расчёта то, как мы считаем, это повысит шансы отделения на стойкую оборону против вражеских танков, в случае если рядом не окажется наших орудий или же они будут уничтожены. Снайпер, особенно в позиционной войне, не даст врагу высовываться из окопов и расхаживать их офицерам. А сапёр поможет прокладывать дорогу при наступлении без привлечения специальных подразделений для разминирования вражеских минных полей. К тому же они могут быть взаимозаменяемыми, то есть, на досуге учить товарищей по отделению своей специальности. Таким образом, в теории, мы можем получить множество универсальных бойцов, которые не растеряются в боевой ситуации. Конечно, это пока всё приблизительно… так сказать, "сырой" проект, но мы хотим чтобы вы всесторонне изучили его и дали свою характеристику. Ваш авторитет мы уважаем и поэтому надеемся что ваше решение, как человека отлично знающего нашу армию, будет ей только на пользу.
— Довольно интересная идея, товарищи… — задумчиво произнёс Шапошников. — Сколько времени вы мне даёте на это?
— Самое большее — месяц, Борис Михайлович! — ответил Сталин, подойдя к нему. — Совсем скоро, по нашим сведениям, Гитлер снова захочет расширить свою коричневую империю и мы должны быть готовы к этому. Кстати, вам уже сообщили о завтрашнем совещании?
— Так точно, товарищ Сталин! — встал из-за стола маршал и одёрнул форму. — В назначенное время буду.
— Завтра, Борис Михайлович, товарищ Берия, в присутствии всех заинтересованных лиц, озвучит те сведения которые уже некоторое время поступают к нам из секретных источников. И, скажу сразу, они очень невесёлые… Поэтому готовьтесь, товарищ маршал, будут приняты решения которые многое изменят в нашей стране.
— Я всегда готов, товарищ Сталин! — вытянулся Шапошников. — В этом и состоит моя работа, правильно реагировать в сложные для страны моменты.
— Это вы верно сказали, Борис Михайлович… — согласился с ним Вождь. — Нас ждут сложные времена… И мы обязаны сделать всё чтобы выдержать их.
— Мы выдержим, Иосиф Виссарионович! — твёрдо ответил маршал. — Мы же все советские люди! А они всё выдержат!
— Правильные слова… — кивнул головой Сталин, снова пожимая ему руку. — Я надеюсь на вас, Борис Михайлович!
— Я не подведу, товарищ Сталин! — ответил тот, принимая стойку "смирно". — Разрешите идти?
— Идите, товарищ маршал, идите… — отпустил его Вождь. — И ты тоже иди, Лаврентий. Нам всем надо поработать..
Берия попрощался со Сталиным и вышел из кабинета. Ему сегодня предстояла долгая работа, собрать и систематизировать все сведения полученные от Саши, чтобы завтра выступить с докладом перед участниками совещания и убедить их в своей правоте. Конечно, время ещё было но не следует его зря терять! Не успеешь оглянуться как уже его не будет..
Германия, Аахен.
2 мая 1940 года. Утро.
Гюнтер Шольке.
— Внимание! Через полчаса станция Аахен! — разбудил его громкий голос проводника и вежливый стук в дверь купе. С трудом разлепив глаза, Гюнтер недоумённо осмотрелся и тут же всё вспомнил. Он ехал к своему новому месту службы и ему надо… Кстати, а кто это рядом с ним лежит?! Женщина?.. Ах да, это же безутешная вдова, фрау Кляйн, которую он, похоже, всё-таки смог утешить. Урсула, из-за не слишком широкой постели, спала вплотную к нему, положив голову ему на грудь и обхватив рукой. В таком положении встать, не разбудив даму, было довольно проблематичным но пора было собирать вещи и готовиться к выходу, а значит..
— Урсула, вставайте… — тихо сказал он прямо ей в волосы.
— Ммм… — глухо донеслось от его груди. Голова женщины приподнялась и она с удивлением посмотрела вокруг, остановившись взглядом на нём. Несколько секунд в её глазах было искреннее удивление и непонимание а потом… в них появилась паника!
— О Боже! Боже мой… что я наделала? Какой ужас… — забормотала она, соскочив с него и пытаясь найти свои трусики, упавшие на пол. Одновременно схватив свой лифчик, неведомым образом оказавшийся там же, Урсула растерянно застыла, избегая смотреть на Гюнтера. Он, в это время, с интересом наблюдал за её метаниями, не чувствуя за собой никакой вины. В конце концов они оба получили удовольствие, вдова стала походить на нормальную женщину а не убитую навечно горем снулую рыбу. Да, он не рассчитывал заниматься с ней сексом но раз уж так получилось… Зачем об этом жалеть? Впрочем, имея большой опыт общения с женщинами Гюнтер знал что их реакция после незапланированного секса бывает не всегда адекватной и позитивной. Наваливается вина на себя и на мужчину, появляются вопросы, типа "Как это могло случится? Что он подумает обо мне?" и т. д. Нужно просто дать им успокоиться. Или помочь это сделать..
— Извините, оберштурмфюрер… — дрогнувшим голосом сказала женщина, избегая смотреть на него. — Вы… не могли бы отвернуться? Мне нужно одеться.
— Отвернуться? Могу, конечно. Но зачем? По-моему, у нас больше нет секретов друг от друга, Урсула. Или я не прав? — спросил он, глядя на красную от смущения даму, закрывшую своими руками главные прелести.
От его слов вдова покраснела ещё больше.
— Я прошу вас! — всхлипнула она на грани истерики.
— Хорошо, я отвернусь… — пробурчал Гюнтер, отворачиваясь к стенке. — Но уверяю, вам нечего стыдиться. Вы очень красивы, Урсула, и я нисколько не жалею что мы с вами… пообщались ночью.
Ответом ему было молчание, нарушаемое лишь шорохом одежды, которую спешно натягивала на себя женщина. Через пару минут она сказала:
— Можете обернуться, Гюнтер.
Он снова повернулся и увидел что та опять превратилась в безутешную вдову в чёрном, траурном платье. Её выдавали только глаза, где вместо вчерашнего горя и тоски появились откровенное непонимание и неверие в то что случилось. Она сидела на максимально возможном расстоянии от него на другой стороне купе и смотрела в окно, хотя вряд ли что там видела.
Гюнтер тяжело вздохнул. Честно говоря, он надеялся на здоровый утренний секс, так как по утрам у него всегда стояк, но… Похоже, на этот раз будет облом. Печально, но факт. Откинув одеяло он, полностью голый, не спеша потянулся, не обращая внимания на женщину, и тоже начал одеваться.
Пробормотав что ей нужно умыться и привести себя в порядок, она быстро вышла из купе, оставив его одного. Пожав плечами, Гюнтер оделся и, когда Урсула вернулась, последовал её примеру. Остаток пути они провели в молчании. Вдова, видимо, всё ещё переживала свою ночную импульсивность когда перепутала его с мужем а на него вдруг снова нахлынуло чувство предвкушения. Что не говори, новые впечатления от незнакомого места… Ведь он, после появления в этом мире, находился только в Берлине а теперь… Теперь всё будет по другому!
