Появление Зыбуниной не входило в мои планы. Уваров четко дал понять, что у каждого мага есть уязвимые точки. А выставлять их напоказ – вообще глупость полная. Ведь что будет, если встанет вопрос о пожертвовании Катей ради достижения цели? Я поразился, насколько цинично это прозвучало в голове. Смогу ли?

Не знаю, сложно все. Но что ясно и понятно – сейчас я был очень зол. На ведьму, само собой. И не прогонишь. Я ее знаю, поселится где-нибудь рядом, и будешь вздрагивать от колючих взглядов в спину. А так вроде как под присмотром. Но вместе с тем мне хотелось устроить ей сладкую жизнь. Раз уж бремя хозяйства ее не испугало, то пробежка подойдет как нельзя лучше.

Так и получилось. Если первые пару километров Катя держалась, пытаясь не выпадать из моего ритма, то постепенно отстала. Но вместе с тем ни разу не остановилась, продолжая бежать и одновременно держаться за бок. Я взвесил на внутренних весах, доволен ли издевательствами над ведьмой. Честно говоря, и сам уже притомился, а во рту появился железный привкус. Да и от деревни мы ушли на значительное расстояние. Пора.

Призыв теневика после перехода в мой мир изменился. Теперь не надо было кастовать заклинания или попусту выплескивать силу. Мы связаны. При сильном желании я мог стать глазами и ушами теневика. Более того, даже пару раз перемещался к нему – Черныш осматривал местность, а я совершал аппарацию. Точно так же теневик улавливал и мои желания. Сейчас мне надо было с ним поговорить, и несмотря на то что антрацитовый гигант встал на след кадука, он повернул назад. У нечисти сегодня будет небольшая передышка.

– Ты чего? – Катя согнулась рядом. – Меня не надо ждать, я справлюсь.

– Дыши, а не болтай, иначе легкие выплюнешь. И жду я совсем не тебя.

– А кого? – она завертела головой и замерла.

Вообще я никогда не видел, чтобы Катя удивлялась. Говорят, девочки развиваются раньше мальчиков. Наверное, в случае ведьм все происходит еще быстрее. У Кати всегда был ответ на мой наивный вопрос, любое действие враждебного мира встречало противодействие в лице Зыбуниной. В свои семнадцать лет она уже являлась состоявшейся ведьмой, которая могла позаботиться не только о себе, но и о ковене.

Все это было ровно до того момента, пока Катя не увидела иномирца. Я улыбнулся, понимая, что ее растерянность мне почему-то нравится. Наверное, феминистки закидали бы меня всем, чем только можно, но мне льстило, что сильная ведьма может быть слабой. Более того – я способен ее защитить.

– Не надо, – сказал я, увидев, что Зыбунина полезла в карманы, явно не за карамелькой для Черныша. – Ты не можешь ему навредить. А вот разозлить – запросто.

– Что это?

– «Кто», а не «что». Черныш, иномирное существо. Что-то среднее между псом и ящером.

Теневик возмущенно рявкнул.

– Хорошо, между волком и ящером.

– Черныш, говоришь? – Катя замерла, словно прибитая молнией.

Я подошел вплотную к Чернышу, и он положил острую морду мне на плечо. Точнее, изобразил подобное действие. Сделай он все взаправду, я бы рухнул на землю от тяжести его головы.

К моему удивлению, теневику нравился тактильный контакт. Конкретно со мной, само собой. Не потому, что тот любил поглаживания и прочие уси-пуси – через плотную защитную чешую он не чувствовал ничего. Но когда мы касались друг друга, наша сила на короткое мгновение соединялась.

– Смотри, кто со мной, – указал я ему на Катю.

Теневик не торопился с оценкой. Не рванул на нее, как это было в первую встречу с Потапычем, – и то хорошо. Хотя тут, наверное, все дело в том, что опыта общения с нечистью у Черныша хватало. А вот с магами, не считая меня, теневик встречался не так часто.

– Это друг, – сказал я.

Черныш более спокойно, чем накануне, обнюхал Катю и фыркнул. А после уставился на меня, переминаясь на лапах. Взгляд его говорил: «Друг так друг. Только что там с угощением?»

Я достал моховика и придал ему ускорение для скорейшего начала экскурсии по внутренностям теневика. Черныш благодарно перемолол нечисть и выплюнул остатки.

– Можешь идти, – хлопнул я его по боку, и черный красавец, жадно поглощая солнечные лучи, сорвался с места.

– В нем столько силы… – растерянно пробормотала Зыбунина.

– Ага, много. А скоро станет столько же, сколько и в Уварове. Он очень быстро восстанавливается.

– Значит, ты используешь его?

– Использую. Только пока не знаю, как. У меня есть мощное оружие, осталось лишь выяснить, как им пользоваться.

– Не понимаю.

– И не надо. Теневик вроде как тебя признал, но на всякий случай лучше по окрестностям не шляться. Я отскочу на пару часов, мне надо кое с кем встретиться.

– С кем?

– Много будешь знать – скоро состаришься. Пока можешь прибраться в доме, по хозяйству, там, чего-нибудь придумай.

В конце я уже заговаривал зубы, лишь бы перевести стрелки на другую тему. А то сейчас Катя зацепится своей бульдожьей хваткой – и прости-прощай. Мне же действительно приходилось торопиться. Я не ради обычного издевательства над Катей встал так рано.

– Максим… – ведьма явно хотела сказать что-то еще.

– Все остальное потом! – крикнул я ей, уже перемещаясь.

А в следующее мгновение со всего маху влетел в перегородку между унитазами. Мой лоб оказался гораздо крепче, чем гипсокартон, поэтому я встал, потирая голову и разглядывая неудачное место для перемещения. Вот надо было им именно в этом месяце в туалете два умывальника поставить! Они и сбили прицел телепортации. А Марков говорил, что тут годами ничего не меняется.

После смерти дяди Коли и назначения в Тыву я оказался морально разобран. Надо было с чего-то начинать, кому-то довериться. И так уж получилось, что этим кем-то стал протектор Марков. Он создавал впечатление правильного человека. И, что называется, не любил Уварова до того, как это стало мейнстримом. Как показало время, ставка на него оправдалась полностью.

– Что за?.. – в туалет сунулся бородатый мужик, явно услышав шум.

– Все нормально, ничего не произошло, – мне пришлось отвлечь его силой. – Иди обратно.

Когда немощный абориген скрылся за дверью, я наложил на себя Морок, улыбнувшись в зеркало мужику с длинными волосами в потертом джинсовом костюме, и двинулся следом. Бар (точнее, разливайка с туалетом) назывался «Логово», и самым большим его преимуществом были поздние часы работы. Собственно, на этом плюсы заканчивались.

Контингент заведения не внушал доверия, равно как и протертые столы с выцарапанными именами посетителей и названиями футбольных команд. Запах еды должен был вроде как завлекать новых гостей, но прогорклое масло и валящий с кухни дым почему-то заставляли задуматься о скоротечности нашего существования. Кто мы, куда идем, зачем едим то, что нас отравит? А скучающий бармен, механически протирающий грязной тряпкой не менее грязный бокал, в прошлой жизни явно был нацистским офицером в концлагере, за что теперь кармически расплачивался, работая здесь.

– «Жигули» и луковые кольца, – я протянул ему деньги, немного волнуясь.

Ты можешь быть могущественным магом, но покупка алкоголя, будучи несовершеннолетним, – для обычного мира всегда будоражащее событие. Однако я беспокоился зря. Думаю, даже если бы не работал Морок, мне бы тут продали все, что только можно, включая коды от пуска ракет, если бы они у них были.

Довольно скоро получив обещанное, я устроился в дальнем углу, наблюдая за посетителями. Вон тот явно не прочь подраться, другой заснул на столе, третий качается на одном месте, будто им кто-то управляет. Я даже на автомате потянулся за диадемой, раздумывая: может, тут правда где-то прячется маг? Но нет, после того, как мужчина грохнулся на пол, своротив пару хлипких столиков, сомнения исчезли. Он попросту пьян.

Я попробовал пиво и скривился. Ну и гадость же… И зачем это вообще пьют? Лучше уж холодной колы. Луковые кольца вот были ничего, разве что очень жирные. Интересно, придет ли Марков? Каждую среду в два часа ночи. Если кто-то из нас не приходит, значит, отбой. На первую встречу не пришел я, потому что мне нечего было сказать, на вторую – Марков. Что же будет сегодня?