— Пойдёмте, красавицы, — улыбнулся парень обеим девушкам — Арина недовольно смотрела на Анжелику.

— Надо поторопиться — скоро будут играть гимн, — заявила брюнетка, улыбаясь парню.

— Тем более, чего ждём?! Вперёд, — Виктор взял Анжелику под руку, потом тоже это же продела с Ариной — та ещё дулась.

Они пошли, влившись в поток людей.

— Ариша, милая — улыбнусь поскорее, что такое? — прошептал на ухо рыжей Виктор.

— Я на вас обиделась, — ответила она.

— На обиженных воду возят. Быстро улыбнись, — парень чуть сжал её локоть, и она кое-как улыбнулась.

«Рыжушка совсем без чувства юмора — надо будет её немного потренировать в этом плане», — решил Виктор, когда они прошли половину аллеи и впереди показалась большая площадка перед зданием библиотеки — там было огромное количество людей, и глаз парня выхватил несколько черных рядов.

Через несколько шагов Виктор вздрогнул — мощно, громко и неожиданно заиграл оркестр где-то не очень далеко. Музыка была очень пафосной и очень ему знакомой — парень различил литавры, трубы, тромбоны, виолончели, скрипки. Играли красиво, слаженно и впечатляюще.

— Наша Республика, свободная и сильная… — тихонько запела Анжелика, вцепившись в руку парня.

Он с удивлением взглянул на неё.

— Что такое — тебе гимн не нравится? — в её взгляде было неприкрытое изумление.

— Очень нравится, — нашёлся Виктор, — а ещё больше — твой голос, милая!

— А, спасибо, — расплылась в улыбке брюнетка — они уже подходили к концу аллеи.

«Это же „Патриотическая мелодия“ Глинки, вот зуб даю на выбивание», — вслушавшись в мелодию, определил Виктор — это его впечатлило ещё больше. — «Точно — это же гимн РКДР», — окончательно вспомнил он.

— Ой, мне плохо, спасите! — капризно заявила Анжелика, демонстративно схватившись за сердце, когда они вышли на площадь перед зданием, чуть протолкавшись вперёд сквозь толпу.

Виктор хмыкнул — вся площадь слева от них была забита, если можно так выразиться, стройными черными рядами.

«Марковцы, кто бы мог подумать. Кстати, на вид — молодые, вероятно, что младшие курсы привлекли сюда. В касках — довольно красиво, блестят на солнце», — парень бегло рассмотрел стоящих в красивом, выверенном строю марковских юнкеров и облаченных в плоские, отполированные до блеска каски французского образца. — «Не меньше батальона навскидку».

— Помаши ручкой своим друзьям, — подколол он брюнетку.

— Я если бы знала — вообще бы сюда не пошла! — Анжелика страдальчески вскинула брови. — В афише этого не было, знаете ли.

— Ой, не драматизируй, — засмеялась Арина. — Лучше посмотри, насколько красиво стоят — они всегда считались лучшими среди именных частей по выправке.

Оркестр продолжил играть гимн — Виктор нашёл подобную живую музыку крайне впечатляющей. На краях построения марковцев развевались флаги, ещё дальше за ними, ближе к самой библиотеке, виднелась большая трибуна, явно сделанная на скорую руку, но солидно — там стояла группа людей. За трибуной виднелась статуя, накрытая брезентом, стоящая ровнехонько напротив центрального входа в библиотеку, метрах в пятидесяти от неё. С правой стороны, напротив марковских рядов, играл оркестр — одетые в бело-серые вицмундиры музыканты. Ещё ближе был поставлен большой телевизионный экран.

Когда отыграл гимн, толпа одобрительно захлопала. На трибуне, которая находилась метрах в ста пятидесяти от них, началось шевеление — это было хорошо видно на экране, там шла трансляция происходящего.

— Мать моя женщина, а вот об этом я не знала, — громко и потрясённо вымолвила Арина, когда на трибуну вышла девушка в парадном дроздовском мундире.

Виктор пораженно повернулся к Анжелике, она тоже взглянула на него — в её взгляде было потрясение, потом она перевела взгляд на рыжую:

— А что это твоя сеструха делает на трибуне? Что вообще за дела, Арина?

— Милая, я правда не знаю, — даже побледнела рыжая. — Сама в шоке. Я не знаю ничего, правда не знаю!

Тем временем раздались аплодисменты, а строй марковских юнкеров по команде щелкнул каблуками и взял «на караул», флаги при этом чуть приопустились — всё это смотрелось очень впечатляюще и завораживающе, и Виктор не мог оторвать взгляда.

«Первые три ряда — девочки, потом парни, и потом девочки-парни, смешанные через один», — насчитал он двенадцать рядов.

— Добрый день, уважаемые дамы и господа! — изящно дотронувшись рукой до микрофона, произнесла с трибуны Элина Дроздовская — а это была именно она, как ясно понял Виктор, поскольку глаза его определённо не обманывали. — Сегодня мне выпала огромная честь — присутствовать на открытии памятника выдающемуся государственному деятелю, флотоводцу и ученому-исследователю, первому президенту нашей Республики — адмиралу Александру Васильевичу Колчаку, — при этих словах раздались громкие аплодисменты в толпе. — От лица как молодых военных, так и дипломатов нового поколения я хочу сказать всем здесь присутствующим, — барышня обвела рукой стоящий строй марковцев, — равняйтесь на адмирала, равняйтесь во всём, и вы славно послужите нашей стране! — раздались аплодисменты, а строй марковцев трижды выкрикнул: «Слава!»

«Флотоводцу? Что-то не припомню так сразу, кроме Черноморского. Учёный — да, и учёный выдающийся», — задумался на несколько мгновений Виктор над услышанным.

— Что же на самом деле делает твоя сестрица в Москве? — совершенно без улыбки спросила Анжелика у Арины.

— Отшпились от меня — я не знаю! — раздраженно ответила ей рыжая и прижалась к Виктору — он их разделял.

«Странно всё это», — подумал он.

— Дорогие друзья, а теперь я имею честь передать слово господину Витольду Валентиновичу Слащёву, премьер-министру нашей свободной Республики, — грациозно поклонившись в сторону седого, высокого и немного сутулого человека в черном костюме и в затемнённых очках-авиаторах, начала аплодировать Элина.

Раздались мощные аплодисменты, приветственный свист.

«А вообще нихрена себе — выступить в роли ведущей такого мероприятия, это явно дорогого стоит», — окончательно впечатлился Виктор — он перестал что-либо понимать.

Премьер-министр говорил размеренно и явно нацелился на долгую речь — он начал с экскурсов в дальнюю историю. Примерно на пятой минуте его речи Анжелика, взявшись обеими ладонями за руку Виктора, заявила:

— Мне это всё не нравится, одна нудятина и скукота. Давай пойдём туда и узнаем, что это вообще за дела. Идём, Вит? — она головой показала в сторону оркестра.

— В смысле, милая, куда пойдём и зачем?

— К трибуне!

— А кто нас туда пропустит? — удивился парень.

— А кто посмеет меня, — брюнетка подчеркнула это слово, — куда-то не пропустить? Эй, рыжая — хочешь к сестре? — обратилась она и к Арине.

— Да, хочу, мне здесь надоело, я не люблю толпу, — покивала та.

— Ну пошли, раз такое дело, — Виктора заинтересовала перспектива подойти поближе.

— Так, нам вот туда, надо обойти оркестр, — показала Анжелика рукой вправо.

— Хорошо, идём, — парень взял её за руку и мягко подтолкнул Арину вперёд, в сторону более-менее свободного от людей пространства.

Пробираться к оркестру им пришлось минуты три, хотя идти было близко. Выступающий с трибуны тем временем перешёл на проблемы текущего политического момента, при этом Виктор ясно понял, что талант политиков говорить много и без конкретики — здесь не менее яркий, чем в его мире, а может даже и более.

Позади оркестра, куда они не без труда протиснулись, было оцепление милиции и стояло заграждение. Сначала их не хотели пропускать, но Анжелика достала из сумочки паспорт и показала его милиционеру, молодому унтер-офицеру с тонкими усиками.

— Извините, госпожа Корнилова, я должен спросить у начальника, — раскрыв глаза, ответил милиционер.

— Так спрашивайте скорее, — Анжелика в нетерпении сжала губы. — И скажите, что госпожа Дроздовская-младшая тоже здесь.

Унтер-офицер снял с пояса рацию и смущённо поглядывая на девушек и Виктора, чуть отошёл и вскоре начал докладывать ответившему, почти сразу же вытянувшись по стойке.