– Кто молодая? Катька? – воскликнула, подпрыгнув женщина. – Да ей тридцатник в том месяце исполнился. Всю ночь гудели с компанией.
– Да ну, – изумилась я. – А выглядит лет на двадцать лет.
– И ты бы на двадцать выглядела, если бы столько денег на морду тратила. А мужика в шею гони. Если он нормальную женщину на профурсетку променял, то грош цена такому мужчине.
– А может…
– Не может, – отрезала женщина. – Она с ним наиграется, деньги высосет и бросит. Вот тогда он к тебе и прибежит, а ты его веником по шее за порог гони.
– Может всё-таки стоит простить? – тихо спросила я.
– Тьфу, – зло выплюнула она. – До чего же все бабы дуры. И чем только Катька их берет? Да выглядит она моложе своих лет, но ведь ни фигуры шикарной, ни красоты неземной. Строит из себя королеву, нацепит шубу, побрякушки и в очередную иномарку жмых.
Я лишь пожала плечами.
– Вот что, пошли ко мне, нечего на солнцепеке языками молоть у соседей под окнами. У меня есть холодный домашний квас. Самое то, в такую жару. Меня Надя зовут, – выпалила она на одном дыхании.
Я обрадовалась необычайному везению. Это надо же сразу наткнуться на нужного человека. Если так дело пойдет и дальше, через несколько дней я смогу отбелить нашу с Ксютой репутацию и предоставить Суханову настоящего преступника. Скрестила пальцы на удачу, чтобы не сглазить и подорвалась с лавки, пока женщина не успела передумать.
– Саша, – воодушевленно представилась я.
Надя кивнула мне и крикнула:
– Чарли, домой.
Кухня у Надежды была небольшая, но сразу было видно, что хозяйка любит чистоту и порядок. Казалось, каждая вещь стоит на своем месте. Например, вон те розовые чашечки стояли бок о бок рядом с таким же чайничком. Чистые кухонные полотенца висели на специальных крючках. У нас дома они обычно валяются, где бросим, а у Нади каждая вещь имела свое место.
Хозяйка чистой кухоньки открыла холодильник и достала прозрачный, запотевший графин. Краем глаза я непроизвольно отметила, что даже там у нее порядок. Фрукты и овощи находились в специальном ящике, а на полочках ровными стопками стояли контейнеры с едой. Я подавила завистливый вздох. Мне такого порядка, как у Нади никогда не добиться.
– Пробуй. Сама делала, – поставила она передо мной большой стакан с пузырчатым квасом.
Я сделала глоток и искренне воскликнула:
– Как вкусно.
– А то, – Надежда гордо вздернула подбородок, – Семь дней готовила. Каждый день процеживала.
Она с восторгом принялась делиться рецептом. Ей-богу пока приготовишь, никакого кваса не захочется. Проще купить. Конечно, магазинный квас ни в какое сравнение не идёт с напитком, которым меня угостила хозяйственная Надя, но я на такой подвиг не способна, не смотря на то, что готовить люблю.
– До чего же всё-таки мы женщины глупые создания, – вздохнула она, присаживаясь на табуретку. – Катюха эта дрянь. На ней пробы ставить негде. И, поди, ж ты, мужики за ней бегают, как собачонки. Знает, вертихвостка, как ими крутить. Ее мать в свое время натерпелась.
– Расскажи подробнее, пожалуйста. Может я тогда, и думать забуду про своего кобеля, – попросила я ее с надеждой.
Она вновь наполнила стаканы ароматным холодным квасом и, поставив запотевший графин на стол, пробормотала:
– Что ж, раз такое дело, слушай…
Наденька всю жизнь прожила на улице Рокоссовского. Мама и папа рано ушли из жизни, девушке тогда едва исполнилось восемнадцать. Чтобы не бросать учебу приходилось подрабатывать. Кое-как сводя концы с концами, Надюше удалось получить диплом. Было это почти двадцать лет назад. Именно тогда в соседнюю квартиру въехала женщина с девочкой.
Соседки сразу же подружились. Надюше чрезвычайно понравилась Леночка, Катина мама. Спокойная, рассудительная, добрая женщина, воспитывающая очаровательную девочку. Хоть Лена и была на десять лет старше Надежды, разницы в возрасте они не ощущали и легко болтали на любые женские темы: от покупки туалетной бумаги, до: где найти овощи и фрукты дешевле.
Спустя год все изменилось. Кате исполнилось двенадцать лет, и девочка вошла в прекрасный пубертатный возраст. Вот тут она и показала себя во всей красе. Ежедневные истерики, крик и плач, что она хуже всех одевается, у нее нет шикарной косметики и мобильного телефона, который в то время могли позволить себе единицы. Лена стоически терпела все капризы своего чада, а поздними вечерами, когда дочка видела седьмой сон, плакала от обиды у Надюши на кухне. К слову, жили они не хорошо и не плохо. Обычная среднестатистическая семья. Лена работала медсестрой и никогда не отказывалась от подработки. Она брала дополнительные смены в больницы и никогда не отказывалась поставить укол на дому, чтобы заработать лишнюю копейку. Чувствуя вину, что дочь растет в неполной семье, она часто потакала ей во многом. Леночка очень старалась сделать так чтобы девочка не чувствовала себя неполноценной. С каждой зарплаты покупала ей новую кофточку или юбочку и всегда давала деньги на мелкие расходы, походы в кино и кафе. Однако Кате казалось этого недостаточно и, видя, как мать переживаем по этому поводу, с каждым разом требовала все больше и больше от несчастной женщины.
Апогей случился под новый год. Главврач отпустил домой прилежную медсестру на два часа раньше, благо пациентов было раз-два, и обчелся, а в смене Лена работала не одна. Пожилой доктор пожалел Леночку, работающую третью смену подряд, и отправил отсыпаться.
Первое, что увидела Лена, войдя в стены своей квартиры, небрежно лежащие посреди прихожей мужские ботинки сорок пятого размера. Материнское сердце предательски екнуло, и женщина влетела в спальню дочери. На прикроватной тумбочке стояла открытая бутылка из-под дешевого вина, а на раскладном диване лежали два голых тела, едва прикрытые купленным недавно новым пледом. Чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног и темнеет в глазах от ярости, она схватила первую попавшуюся вещь со стула дочери: симпатичные бежевые брючки, и начала хлестать нерадивых любовников.
– Ей двенадцать лет, извращенец – орала, обычно спокойная, Лена – Ты у меня под суд пойдешь. Мало тебе не покажется, извращенец.
Мужик быстро похватал свои вещи и вылетел из квартиры. Леночка даже опомниться не успела, как его и след простыл. Катя лишь нагло ухмылялась. Имя любовника она так и не сказала. С того дня она могла не прийти ночевать, от нее часто пахло мужскими духами. Что только бедная Лена не предпринимала: запирала дочь в комнате, орала, пыталась разговаривать, просила, умоляла, но все было тщетно. Дочь, как с цепи сорвалась. Не помогало ничего. Леночка бессильно опустила руки и стала подмешивать противозачаточные таблетки дочери в чай.
Когда девушке исполнилось восемнадцать лет, она перестала скрываться. На глазах у несчастной матери меняла любовников, как трусы, требуя, чтобы Лена задерживалась на работе, если не хочет слышать возбужденных стонов.
В один из дней, когда Катя оканчивала институт, к слову сказать, не смотря на все свои выкрутасы, девушка училась отлично и в школе, и в институте, Лену отпустили с работы с высокой температурой. Женщина вошла в квартиру и увидела обнаженную Катю, лежащую между двумя голыми мужчинами. Тут то материнское сердце и не выдержало. В глазах потемнело, и женщина рухнула на пол. Лена умерла до приезда скорой у Кати на руках. Приехавшие врачи диагностировали обширный инфаркт на фоне сильного потрясения.
Случившееся потрясло Катю до глубины души. Она замкнулась в себе, ни с кем не здоровалась, практически не выходила из своей квартиры и больше года не водила к себе мужчин. Спустя время начали появляться кавалеры на дорогих машинах, но больше, чем на несколько месяцев они не задерживались. Катя вновь принялась за старое, только стала избирательнее. Связывалась исключительно с мужчинами при деньгах, ездящих на хороших автомобилях и обедающих в дорогих ресторанах.
– Вот такая Катька дрянь, – припечатала собеседница, шмыгнув носом. – Довела мать до гробовой доски, но даже это не помогло.
