Эти мысли промелькнули очень быстро, потому что кровь от головы уже отлила в другое место. Что ж, хочет почувствовать опасность? Переспать с безумным, непредсказуемым «нулем»? Сейчас устроим, но пускай тогда всё будет по-настоящему.

– Погоди, – прохрипел я. – В горле пересохло. Есть что-нибудь выпить?

Кэт оглянулась в сторону кухни.

– Наверное, только концентрат вишневого сока. Разведёшь?

Помешивая растворяющийся сок, я медленно высыпал туда же порошок из пакетика Джейка.

«И чем я теперь отличаюсь от него?», – думал я, наблюдая, как Кэтрин опустошила свой стакан.

Ночью она кричала так, как будто это был её первый раз. В какой-то момент я даже испугался и решил прекратить, но она тут же яростно вцепилась мне в спину когтями.

– Что ты сделал? – шептала она потом, лежа среди подушек и глядя, как я одеваюсь. – Это же невозможно! Всё получилось уж слишком иначе!

– Кое-что сделал. Дал тебе почувствовать, каково это – быть «особенным». Понравилось? – грустно улыбнулся я. – На несколько часов убрал твой эмоциональный уровень. Кстати, не допивай сок. И не бойся, скоро всё вернётся, утром ты снова станешь хорошей девочкой.

– Барьер запретов тоже не действует, да? Уж слишком мне хочется убить тебя, Энди! Но… Но да, мне понравилось.

– Пока, Кэт, – вздохнул я, уходя.

Завтра она, скорее всего, меня уволит.

***

Но днём всё прошло как обычно. Кэтрин старательно делала вид, что ничего не замечает, лишь изредка кидая на меня удивленные и испуганные взгляды. Я тоже не смотрел на неё. Решительно тёр полки, расставлял консервы, разгружал вновь привезённые товары. В голове ничего не было, сплошная пустота. Ни чувств. Ни мыслей.

Вечером в супермаркет заявился Джейк, да ещё и вместе с Дином. Каждый тащил в руках какие-то коробки.

– Какого черта? Соскучился? Тебе ещё целый день гулять, – поинтересовался я, не отрываясь от работы. – А ты зачем тут? Чего притащили?

– Пошли, покажу, – с загадочным лицом Джейк повёл меня в подсобку.

В коробках лежал порошок. Тот самый, фасованный в большие пакеты. Всего примерно килограмм-полтора.

– Вы совсем рехнулись? Где столько набрали? – я даже не мог злиться, настолько всё это нелепо выглядело. – А деньги откуда?

– Ну… – замялся Джейк, – помнишь, например, нашу микроволновку?

– Тсс, лучше помоги нам, – зашептал падре. – Процесс всё равно не остановить! Мы засыплем порошок в пожарные распылители, и завтра включим. Здесь и ещё в девяти местах.

– Зачем? Ну зачем? А ты как в это ввязался? – кинулся я на Джейка.

– Затем, что они должны хоть на несколько часов понять, чего лишены, – спокойно заметил Дин. – Сначала за них решают родители, а потом из системы уже не выйти, правительству не нужны сомневающиеся, революционеры и реформаторы. Но люди создавались не такими.

– Ай, да делайте, что хотите! – я махнул рукой и собрался уходить. А потом увидел, как в проёме дверей скрылась Кэт.

***

– Ничего не отменится, так сказал падре, – по дороге на работу Джейк пребывал в чудесном настроении. – Чего бояться? Ты же с ней спишь.

– Нет, не совсем. И вообще, чип запрограммирован предотвращать нарушителей. Она расскажет или свихнётся. Удивительно, что она ещё тогда тебя не сдала. А ты… Ты даже не разделяешь идеи Дина!

– Ну и ладно, – пожал плечами Джейк. – Зато весело будет.

Восемь ноль-ноль – мы на работе. Девять – магазин открыт. Девять двадцать – в залах полно народу, Джейк идёт к пожарной сигнализации. Девять двадцать пять – я слышу полицейские сирены.

– Стой! Всё отменяется! – кричу я.

Он не реагирует.

Полицейские бегут по проходам, опрокидывают консервные банки, люди непонимающе смотрят им вслед, Кэт закрывает руками лицо, Джейк улыбается и нажимает кнопку пожарных распылителей.

Выстрел.

У полицейских в блоке запретов нет ограничения на убийство террористов. Никаких предупреждений. Что сообщила им Кэт? Что несколько нулей собрались отравить всех людей в магазине?

Джейк падает на пол, и одновременно с этим с потолка сыплется порошок. Его так много, что за секунду всё вокруг становится белым.

Через полминуты люди начинают кричать. Страх тоже сильная эмоция. Они только что видели, как убили человека. Странно, что только порошок заставил их осознать, насколько это кошмарно…

Сквозь разбегающуюся толпу я, наконец-то, добрался до Джейка. Он оказался ещё жив, изо рта течёт кровь, дыхание свистит, пуля попала куда-то в грудь.

– Унеси-ка меня отсюда, Энди, я не хочу сдохнуть возле чёртовой фасоли! – просипел он, указывая на валяющиеся вокруг банки.

– Сейчас, потерпи… – я приподнял его за плечи и поволок в подсобку.

Откуда-то выскочила Кэтрин.

– Прости! Прости меня, прости, Энди! – кричала она, размазывая слезы по засыпанному порошком лицу. Попыталась помочь мне донести Джейка, но руки так дрожали, что ничего не выходило.

«Истерика, – подумал я. – Сплошная массовая истерика. Ты этого хотел, Дин? Кому ты сделал лучше? Это лишь подтверждение того, что нам всем нужны чипы».

Джейк умер, как только мы добрались до подсобки. Кэт лежала возле него и рыдала.

– Я просто позвонила, но не знала, не хотела, чтобы так! Почему они сразу начали стрелять?

Ей не нужны мои ответы.

– Идем отсюда, – я потащил Кэт наружу. – Всё, ему не помочь.

На улице творился абсолютный бардак. Никогда я ещё не видел так много военных. И столько адептов «Образа Божьего», а их, оказывается, совсем немало. Кое-где беспорядки переходили в драки, что-то горело, вдалеке слышались выстрелы. Простым гражданам не хватало мозгов убраться по домам, или чип не давал прочувствовать страх как следует? Нет, пожалуй, они просто привыкли жить в мире, где ничего не могло случиться. Зеваки толкались среди полицейских, снимая всё на телефоны, будто не понимали – всё это происходит на самом деле.

Я донес перепуганную, продолжающую тихо скулить Кэтрин, до дома. Положил её в коридоре и сразу ушёл. Кто знает, кому она ещё позвонит, когда все барьеры вновь встанут на место.

***

За неделю мир изменился. Нет, рассыпался на части. Отлаженный выверенный быт поглотил хаос. Порошок распылили в десяти самых людных местах города – торговых центрах, на стадионе, в концертном зале. И везде это прошло куда удачнее, чем в моем супермаркете.

Идеальные граждане, с раннего детства загнанные в рамки, вдруг почувствовали свободу. Даже если опыт оказался неприятным, они запомнили и осознали, сколько раньше недополучали. И не побоялись донести это до остальных. Секта «Образа Божьего» в миг стала силой, с которой пришлось считаться. Отряды её приверженцев открыто маршировали по городу, где со всех стен с плакатов на меня смотрело окровавленное лицо Джейка с надписями: «Он отдал жизнь, чтобы ты мог любить! Он умер за вашу свободу! Он умер…» Представляю, что бы он сам сказал об этом.

Все эти дни я никуда не выходил, тысячный раз наводя порядок в квартире. Это давало небольшую иллюзию, что я хоть что-то контролирую. Похоже, Кэт не выдала меня, или всем уже стало не до того. Потому, когда продукты кончились, я решил выбраться и пополнить запасы.

Как ни странно, хоть многие магазины и оказались закрыты, а улицы пусты, город не был разрушен, как мне представлялось. Даже полицейские почти не встречались.

Неподалеку от нашего супермаркета я увидел Кэт. Она вздрогнула, заметив меня, секунду постояла и двинулась навстречу.

– Ты не выходил на работу! – начала она возмущенно.

– Можешь меня уволить, всё равно в магазин я больше не вернусь, – пожал я плечами и направился дальше.

– Куда ты? – она кинулась следом и схватилась за мою руку.

– За продуктами…

– Я с тобой!

Видимо, сильно она перепугалась, раз опять прицепилась ко мне. Но я обрадовался, что с ней всё в порядке, несмотря ни на что.

Мы шли вдвоем, на безлюдных вечерних улицах шевелились только видеоролики на телестенах домов. Возле одной я остановился. Тут показывали дебаты – Дин против какого-то учёного или политика.