Монахи с опаской вошли в храм и подошли к настоятелю – то сидел, поджав ноги, и плакал, закрыв лицо руками.

– Что ты сделал с ним? Что с ним? – спросил демона Самдан.

– Ничего особенного. Просто, в ином мире он увидел не совсем то, что ожидал. Он, наверное, думал, что достигнет просветления в бардо и покинет сансару. Но что-то пошло не так! Но я могу все это исправить! Вы теперь верите мне?

Демон уселся в позу лотоса и поднялся в воздухе перед алтарем с золотым Буддой. Монахи вскрикнули и попадали друг за другом перед ним на колени. В тишине храма тихо плакал настоятель.

Весь день монахи провели в медитации и молитвах. Настоятель сидел в своей келье в одиночестве, лишь Самдан иногда заходил проведать его. Светоч расхаживал по храму и пальцами гасил ароматические палочки агарбатти:

– Какой мерзкий запах! Ты не находишь, Сет? – спросил он.

– Это всего лишь сандал, – ответила голова, парящая в центре зала. – Запах серы тебе больше нравится?

– Не то, чтобы нравится, но он более привычен,– ответил Светоч, глядя на обожженные пальцы. – Теперь к делу.

– Что ты намерен делать?

– Нам надо убираться из этой дыры. Ты накопил достаточно сил?

– Еще нет, этот кристалл не из самых мощных.

– Ладно, прибережем тебя пока, полетаем на самолетах.

Светоч открыл дверь и крикнул: «Самдан!»

Монах, склонившись, медленно приблизился, не смея поднять глаза.

– Самдан, друг мой, – сказал Светоч, – не бойся, подойди ближе. У меня для тебя есть задание.

– Какое, Светоч? – тихо спросил Самдан.

– Отправь всех братьев во все сангхи и буддистские центры, пусть расскажут о моем пришествии! Интернету и вашим видеоконференциям я не доверяю! Далай Ламе вы уже обо мне доложили, разумеется?

Самдан молча кивнул.

– Хрен с ним, потом разберемся. Эти старики закоснели в своих догмах. Но я их расшевелю, клянусь Творцом и всеми адскими планетами! А сейчас мне нужны документы!

– Документы? – переспросил Самдан.

– Да, паспорт, виза в Европу и что там еще полагается для путешествий? Только не говори, что вы этим не занимаетесь – половина монахов здесь беглые преступники с новыми личностями.

Самдан вздрогнул и отвел взгляд.

– Нам нужно будет вас сфотографировать, – сказал он после паузы.

– Без проблем. Сколько времени нужно?

– Дня три-четыре, господин!

– У тебя сутки! – отрезал Светоч и, вытолкав Самдана из зала, закрыл дверь.

Ранним утром на площадь Святого Петра в Риме вышел высокий человек в ярко-желтой робе буддистского монаха. За его спиной висел небольшой мешок. Человек неторопливо шел по каменной мостовой, рассматривая базилику Святого Петра и колоннаду Бернини. Подойдя к столпу в центре площади, он прикоснулся ладонью к холодному мрамору и закрыл глаза. По лицу человека пробежала улыбка. Когда он убрал руку, на мраморной плите остался черный отпечаток ладони. Великан снова улыбнулся и плюнул на обелиск – слюна зашипела, словно попала на раскаленный металл. Он уселся на гранитные ступени, закрыл глаза и просидел так почти до полудня. Когда он открыл глаза, площадь была полна людей, пришедших посмотреть на Папу Римского и послушать его воскресную проповедь. Кто-то глазел на монаха-великана, сидевшего в позе лотоса на ступенях у обелиска, а некоторые без стеснения фотографировались, присев рядом с ним. Монах не обращал ни них внимания.

За десять минут до полудня в окне Апостольского дворца появился понтифик. Толпа приветственно загудела. Около 20 минут он читал молитву «Ангел Господень» на разных языках, затем трижды перекрестил людей на площади и ушел. Люди стали расходиться.

– Долбаный спектакль, – вдруг произнес монах по-английски и резко встал. Он одернул полы робы и решительно направился в сторону Апостольского дворца, что служил резиденцией Римских пап многие столетия. У ворот стояли трое швейцарских гвардейца, которые традиционно охраняют Ватикан. Человек направился к одному из них и солдаты насторожились. Рыжий здоровяк-гвардеец двинулся к нему наперерез.

– Эй, мистер, – сказал он по-английски, – проход запрещен! Вернитесь на площадь, пожалуйста!

– Но мне надо увидеться с Папой! Это очень важно! – ответил человек.

– Если вам нужна аудиенция у Папы, свяжитесь с его секретариатом!

– Это долго, я встречусь с ним сейчас, – просто сказал Светоч (а это был он) и взмахнул рукой. Все трое гвардейцев тут же замерли.

«Вот так», – сказал демон, спокойно проходя мимо них во внутренний двор дворца.

Понтифик в это время сидел в библиотеке и читал донесения кардиналов. Папе было уже 89 лет, он был слаб, однако, ясность ума ему удалось сохранить, и с документами он работал лично, без помощников. Помощь ему требовалась лишь для работы с компьютером и смартфоном, которые он так и не освоил.

Папа сидел в огромном кожаном кресле и, беззвучно шевеля губами, читал рукописный текст на желтой писчей бумаге. Вдруг на письмо с жужжанием села жирная черная муха. Он махнул письмом, и насекомое с размаху влетело старику прямо в глаз. Пока Папа отбивался от наглой мухи, в библиотеку, отражаясь в старом полированном паркете желтым пятном, вошел человек. Он неслышно подошел к понтифику и пальцем постучал ему по шапочке-дзукетте. Папа вздрогнул от неожиданности и выронил письмо.

– Что такое? – вскрикнул он? – Вы кто? Что вам нужно?

Он вскочил и стал растерянно оглядываться.

– Вы ищите гвардию? – спросил человек. – Ее здесь нет. Я попросил их нам не мешать. Не бойтесь меня, ваше Святейшество, я пришел с миром. Нам надо поговорить без лишних ушей и глаз. Он, – человек кивнул в сторону распятого на кресте Иисуса, – не в счет. Он давно уже никого не слышит, надо сказать.

– Как вы смеете богохульствовать в святом месте? – возмутился Папа, садясь обратно в кресло.

– Только не надо пафосных сцен, меня от них воротит. Ваше ханжество и притворство достигла вселенских масштабов, и он махнул на вас, людей, рукой.

Человек подошел к распятию и коснулся гвоздя, которым были прибиты ноги сына божьего.

– Натурально так сделано! Но все было не так, – вдруг заявил он.

– Что? – спросил Папа. – Что вы имеете в виду?

– Говорю, не так все было.

Странный монах в желтом улыбнулся и муха, досаждавшая Папе, залетела прямо в его улыбающийся рот.

– Охрана!!! – в ужасе закричал старик и, проявив необычную для себя прыть, кинулся к дверям. Двери захлопнулись перед его носом и, не успев остановиться, понтифик с треском врезался в полированный черный палисандр. Он схватился за крест, висевший на груди, и забормотал, задыхаясь, «Отче наш».

Светоч подошел к Папе, приобнял его за плечи, и повел назад к креслу:

– Ваше Святейшество, вы так не волнуйтесь. «Отче наш» вам не поможет, и в принципе, никогда не помогала. Да вы присядьте.

Папа сел в кресло, руки его тряслись. Он смотрел на монаха и был впервые в жизни так напуган.

– Кто ты? – спросил он снова, – кто вас послал? Зачем вы съели муху?

– Я на все вопросы отвечу, всему свое время, – с той же жуткой улыбкой ответил человек.

Он подошел к столу, на котором стоял графин с водой.

–Вы позволите? – спросил он и, не дожидаясь ответа, налив в бокал воду.

Затем, с бокалом в руке, он стал прохаживаться вокруг кресла с Папой, словно акула вокруг тонущего судна. Старик следил за ним, поводя головой из стороны в сторону.

– Вот скажи мне, старик, что вы в нем нашли?

– В ком? – непонимающе спросил Папа.

– В нем, – человек бокалом указал на распятие. – Что он такого сделал? Принес себя в жертву в искупление ваших грехов? Это было не его решение, так что не считается! Оживлял мертвецов? Воду в вино превращал? Ходил по воде? Тоже мне чудо. Во внешних мирах этим никого не удивишь. Я тоже так могу. Показать?

– Что показать?

– Чудо! Вот сейчас эта вода в моем бокале превратится в вино!

– Что ж, извольте, – недоверчиво ответил понтифик.

Человек взял бокал в другую руку и опустил в воду указательный палец. Вода вдруг забурлила и мгновенно окрасилась в красный цвет. Папа улыбнулся: