А в довершение этого снова солгала Нейту. Я молча сидела за небольшим кухонным столом, размазывая вилкой еду по тарелке. Я ненавидела обманывать Нейта, но в моей жизни было слишком много вещей, о которых я не могла ему рассказать. Позволить ему разочароваться во мне, нежели пытаться поведать правду, оказалось гораздо проще.

Хотелось бы мне отыскать способ преодолеть бездну между нами. Нейт – вся семья, которая у меня была, и я знала, что мой отец хотел бы, чтобы мы были близки. Нейт ни в чем не виноват; он стал для меня хорошим родителем после смерти отца. Когда я только приехала сюда, мне было довольно нелегко и я не смогла открыться ему полностью. А затем я нашла Реми и открыла настоящий мир, и внезапно у меня появились секреты, которыми я не могла ни с кем поделиться.

Дело не в том, что меня это не волновало, потому что я любила Нейта больше всего на свете. Просто у нас оказалось мало точек соприкосновения. Нейт был одним из тех людей, кто не верили в паранормальное, сверхъестественное или во все, что не имело достоверного научного подтверждения. Он никогда не читал фантастику, не смотрел фильмы и сериалы про сверхъестественное. Нейт обычно выходил из себя, когда я смотрела повторы «Баффи – истребительницы вампиров», поэтому наслаждалась сериалом в своей комнате. В каком-то смысле он был скептичен, и я сомневалась, что он сможет справиться с новостями о моей силе и настоящем мире, окружающем нас.

Я сполоснула под водой тарелку и направилась наверх, держа в руках котенка. Последний этаж нашего дома был разделен на чердак и открытое пространство, служившее мне спальней, – что-то вроде лофта, только без кухни. С одной стороны стояли кровать, комод и письменный стол. По другую сторону, под широким окном, расположился выцветший зеленый диван, который был едва заметен под грудой разбросанной на нем одежды и книгами; рядом с диваном находились два высоких книжных шкафа, заполненные книгами. Мой отец преподавал английский язык и очень любил книги, особенно классическую литературу. Он часто повторял: «Ни одного человека нельзя назвать одиноким, если у него есть бог и компания хороших книг». Несколько лет назад я нашла эту цитату, которая, как оказалось, принадлежит Элизабет Баррет Браунинг. Насчет бога я не всегда была уверена, но в отношении книг полностью соглашусь с отцом и Браунинг. Я прочитала все его книги и добавила в коллекцию свои собственные. Думаю, ему было бы приятно узнать, что, повзрослев, я стала разделять его страсть к чтению.

Стены в моей комнате были голыми, за исключением фотографий отца, меня, Роланда и Питера. Роланд называл комнату удручающе пустынной и сетовал на то, что я не собираюсь менять старый магнитофон отца на что-то поновее. Но мне нравилась моя комната. Она полностью принадлежала мне, еще и со своей ванной комнатой, путь и размером со стенной шкаф. Но самое лучшее в ней – это много широких окон, из которых открывался вид на залив. О чем еще могла желать девушка?

– Ладно, кот, давай приведем тебя в порядок, пока ты не добрался до моей мебели.

Я взяла шампунь Дейзи и полотенце и принялась мыть грязное животное с головы до ног. После еды и исцеления он стал слишком вялым, поэтому не противился и даже мурчал, словно маленький моторчик, пока я вытирала его полотенцем. Я уложила котенка на диване на старое одеяло, и он радостно потянулся и свернулся в клубочек, чувствуя себя как дома.

Поставив лоток, которым пользовался наш последний гость из семейства кошачьих, я оставила кота дремать, а сама залезла в душ в надежде, что горячая вода смоет грязь от сегодняшних событий. Но ничто не могло очистить меня от воспоминаний о том, что произошло со Скоттом. Я всегда считала себя хорошим человеком, но только лишь чудовище могло наслаждаться причинением боли человеку так, как это сделала я. Я дрожала, несмотря на то, что по мне стекала горячая вода.

Пока я вытиралась, мысли вернулись к семье болотников и мне стало интересно, как они. Вместо того чтобы оплакивать потерю ребенка, Френ и Мол были дома со своим новорожденным малышом. Сегодня я спасла жизнь – это должно было чего-то стоить. Но достаточно ли этого, чтобы искупить грехи за ужасный поступок, который совершила после?

Переодевшись в свободную кофту и любимые пижамные штаны, я включила диск Fleetwood Mac и отнесла этюдник к кровати. Я унаследовала папину коллекцию дисков вместе с его любовью к року семидесятых годов. Одна из немногих вещей, что объединяли нас с Нейтом – наши музыкальные пристрастия. Иногда он даже брал у меня диски. Я стряхнула с себя раскаяние и распахнула этюдник на чистой странице. Если бы не моя тайная жизнь, мы с дядей могли бы стать намного ближе.

Я подумала о болотниках, вызывая в памяти образ крошечного младенца, которого держала в руках. Карандаш порхал по бумаге, пока я попыталась запечатлеть его. Я нарисовала его в своих руках – самый четкий образ – в тот момент, когда ребенок открыл рот и впервые заплакал. Закончив, я улыбнулась, глядя на рисунок маленького создания, на его сплющенное недовольное личико, на крошечный ротик, распахнутый в беззвучном крике. Я не считала себя великим да Винчи, но мои наброски были довольно неплохими. В любом случае, я никому их не показывала.

Постукивание в одно из окон отвлекло мое внимание от рисунка, и я подбежала ближе, чтобы открыть его и впустить большого черного ворона. Он каркнул и немного полетал по комнате, прежде чем опустился на мою вытянутую руку.

– Харпер, давно пора было вернуться домой, – отчитала его, поглаживая мягкие перья на шее. Он пропадал где-то целых два дня, и я начала волноваться, что с ним что-то случилось. Формально он с нами не жил, но ему нравилось проводить здесь время, особенно на крыше. Харпер привязался ко мне после того, как я спасла его от Скотта, но ему по-прежнему нравилось улетать и заниматься своими делами.

– В миске есть еда, если ты голоден, – сообщила ему я, когда он беспокойно завертелся – знак того, что он хотел получить угощение. Я не удивилась, когда он, спорхнув с моей руки, полетел к окну и направился на крышу. Не раз у меня складывалось впечатление, что он понимает меня, когда я с ним разговариваю. Я читала, что вороны очень умны, а Харпер получил знатную дозу моей энергии, когда я исцелила его. Кто знает, каким образом моя сила действовала на животных?

Я оставила окно открытым и села за ноутбук, чтобы полазить в интернете. Сегодня я во второй раз использовала желчь троллей, чтобы купить лекарство для Реми, и чертовски сильно переживала, что кто-то сможет выйти на меня или на тролля. Вот главная причина того, почему я вела дела только с Мэллоем. Несмотря на все свое лукавство, Мэллой тщательно скрывал свои дела. Ему приходится быть таким из-за рода своей деятельности, если он не хотел оказаться выпотрошенным посреди переулка.

На форумах кипела жизнь. О желчи тролля нигде не упоминалось, однако мое внимание привлекло одно обсуждение – об активности вампиров в Портленде. Вампиры были самой распространенной темой, обсуждаемой на форумах, здесь всегда выкладывалось множество постов о встречах с ними, хотя отличить реальную новость от хайпа было довольно просто. Я никогда не встречала вампира, но благодаря своим знаниям, – полученным в основном от Реми, – понимала, что ни Голливуд, ни писатели-фантасты не имеют ни малейшего представления о них.

Вампиры, как правило, обитали в крупных городах, где охота прикрывалась высоким уровнем преступности. Они жили кланами и предпочитали охотиться небольшими стаями. И хотя они, по большей части, активничали по ночам, зрелые вампиры могли выносить дневной свет, в течение недолгого промежутка времени и не под прямыми солнечными лучами. Молодые вампиры – те, кому было меньше сотни лет, – не обладали достаточной силой, чтобы выдержать минуту дневного света. Большинство вампиров, как молодых, так и старых, не рисковали выходить на солнце, поэтому в дневное время скрывались в тени.

И по земле не бродили одинокие вампиры с истерзанными душами, ждущими спасения в виде настоящей любви. Все они были чистым злом, а их единственным качеством, достойным искупления, было то, что вампиров можно убить при помощи правильного оружия. К сожалению, если человек подберется к вампиру достаточно близко, то, скорее всего, не выживет, чтобы рассказать об этом.