— Строчишь, рыбка? — подошел еще один страж и оказался кентавром, стучали копыта, метался из стороны в сторону хвост. Короткая стрижка русых волос, тяжелый подбородок, с горбинкой массивный нос и глубоко посаженные глаза, не красавец, еще и шрамы на лице, руках, шее. Доставалось ему в прошлом знатно. К нему подошел еще один страж, заглядывая через плечо. Этот был человеком, так мне показалось. Но вот рога на голове и чешуя вокруг них говорят об обратном. Скорее всего дракон, а может демон, я пока не разобралась. Но внешность необычная. Зеленые волосы заделаны в высокий хвост, торчат кончики острых ушей, высок, широкоплеч, проглядывают рельеф мышц через форму стражей, как и у кентавра, лишь разные нашивки, и кажется зеленоволосый старше по званию.

— Забыл, мурены немы и способны лишь на пение, — напомнил кентавру дракон, все-таки решила, что он именно дракон.

— Точно, — опомнился страж, — прости рыбка, — обратился ко мне, я лишь кивнула, — так что там с делом? — спросил у дракона кентавр, — гоблины эти рассказали, откуда нашу рыбку выловили? — показал на меня кентавр.

— Ничего конкретного. Им ее продали какие-то рыбаки, говорят, к берегу прибилась, — я сидела и слушала. Откуда и где так и не узнала. Зато поняла, убивать меня или судить не собираются. Пристроят куда-нибудь, и будут навещать и наблюдать. А еще я прямо посреди отделения, сидя на стуле, приобрела человеческую форму. И кто бы мне сказал, что я стану собой, не поверила бы. Ведь форма русалки и моя внешность разные. Но ладно, радовало что привыкать к новому облику не придется. Дракон поправил на мне одежду и сказал: — надо ей что-нибудь подобрать, — и ушел в другую сторону, а кентавр остался.

— Напиши хоть имя свое, а то все рыбка да рыбка, — я написала, — Тасия, — странно, вроде правильно писала, но пусть будет Тасия, мило звучит. И пока я над этим думала, пришел дракон с ворохом одежды и сказал выбирать. Ну я и вытащила, длинное в пол платье с горлом и длинными рукавами, явно на несколько размеров больше, но мне нравилось. Я тут же залезла в него и выдохнула, а потом мне дали обувь. Пусть так, остальное со временем приобрету.

— Куда ее пристроим? — спросил кентавр у дракона.

— Что ты делать умеешь?

«— А что нужно? Готовить? Стирать, убирать — все могу», — написала на листе бумаги, мужчины переглянулись, сказал кентавр:

— У моей матушки хозяйство, тут, неподалеку, лишние руки не помешают, — я согласилась, даже с радостью, — только предупреждаю, — пригрозил пальцем, — никого не есть, а то я тебя копытами забью, — на что я написала:

«— Я не ела людей, никогда».

— Ну-ну, — пригрозил мне кентавр, — раз так, то пошли, — и только я хотела встать, как ноги меня не послушались и решили не удержать на земле, стала падать. Под локоть меня схватил дракон, сказав:

— Видимо давно на ноги не вставала, — я кивнула, — тогда сажай ее к себе на спину, Арон, — рассмеялся дракон, — и вези домой к маме.

— Вот спасибо, Маэль, удружил. Мать меня доконает, но ничего не поделаешь, — взял меня за талию и посадил на спину, со словами: — держись за плечи.

Я держалась, а сама понимала, что заливаюсь краской. Сидеть на спине незнакомого мужчины, то же самое, что сидеть у него на руках, стыд и срам, как бы сказала бабуля. Но я сидела, а он шел. По дороге ему свистели, подбадривали, поздравляли, и мне показалось, что именно так должны провожать в постель молодоженов. И не ошиблась, когда мы пришли к дому его матушки, а она не была кентавром, как он и его отец. Странный народ, надо побыстрее идти в библиотеку и искать информацию по всем расам и материкам. А то попаду впросак. Но сейчас меня волновало другое. Его родительница:

— Сын! Ты наконец-то привел в дом невесту! — и хотела меня снять, как Арон заявил:

— Нет, мама, я привел тебе помощницу, но она давно на ногах не стояла, — и подойдя к лавочке добавил, — русалка, трудолюбивая, работящая, не боится трудностей, — я кивала и соглашалась, — лишь не разговаривает, — тут мать Арона посерела, — не бойся, я проверил, она чиста перед законом и не занималась тем, чем обычно промышляют ее сородичи из клана.

— Раз ты так говоришь, — смотрела на меня женщина, — то прошу к нам, — показала на дом, — комнату дам, но будешь делить ее с сестрой Арона, — я кивнула, — вы с ней примерно одной комплекции, думаю, она поделится вещами.

— Тогда договаривайтесь, а я пошел работать.

— Угу, — сказала его мама, а я попыталась встать. Получилось, прошла несколько шагов, пока не поймала стену. По ней и зашла в дом. Хозяйка ко мне даже не притронулась. Понятно почему, мои сородичи опасные хищники, не мудрено меня сравнивать с ними и бояться. Я ее понимаю. А пока я старалась подняться по лестнице, пришла девушка, как и мать кентавра тоже являлась человеком. Странно, но я все выясню. А пока я дошла до комнаты. Девушка уже разбирала вещи, что-то отдала мне, а что-то на выброс. Я не воротила нос. Особенно от белья. Бюзгалтеров как у нас девушки не носят, зато в моде корсеты или что-то вроде нагрудников поверх одежды. Это если есть что показать, нет, прячь под одеждой. Что я и сделала. Надела под платье трусики и натянула носки и обувь. Легкие сапожки, в дырочку, узорные, удобные, а еще мне дали расческу, простой гребешок, но спасительный.

— Странная ты мурена, людей не ешь, не поешь, да и ведешь себя вполне обычно, — потом добавила, — знаю, ты мне не ответишь, но я бы хотела узнать, почему ты такая, как твои родичи.

Я бы сказала, но не скажу, даже не напишу. Пусть это останется со мной до гробовой доски или морской пены, не важно, как и то, как русалки умирают. Важно лишь устроиться в этом мире, и плевать, что придется работать, плевать на взгляды и пересуды, я выдержу и найду свой путь в этом мире.

Где-то…

— Ями! — громогласный голос владыки богов, — ты согласна с обвинением?

— Да, отец. Все что было сказано — правда. Я перенесла девушку из другого мира для того морского дракона, пробудила в ней наследие мурен и не доглядела, отправила вместо его владений в смешанные земли, — раскаивалась богиня, прощаясь с жизнью. Но ее пока не забирали. Лишь вынесли приговор:

— Ты не убила ее, чтобы перенести в этот мир, уже радует, — выдохнули все, ведь если он снова приговорит свое дитя, сердце владыки не выдержит потери, он уйдет в затворничество, — а то, что пробудила наследие, что же, твои подопечные весьма экстравагантны, — улыбался владыка богов, — но опасны. Нужно приглядывать за девушкой, — богиня кивнула, — только после того, как получишь наказание, а именно сотню плетей и лишение двухсот божественных лет накопленного опыта, — богиня выдохнула, не тысячу лет, уже радует, — и еще ты будешь в уединении триста лет с возможностью наблюдать за своей подопечной и связываться с ней раз в месяц.

— Как будет угодно, владыке, — поклонилась богиня.

Пришел палач, в его руках кнут, владыка дал сигнал к началу показательной кары, богиня со стойкостью вынесла сотню ударов плетью, ее красивое платье было уничтожено в лоскутки, на спине не было живого места, она просто перестала существовать от боли, губы искусаны, пальцы сломаны. Чтобы не закричать, она сжимала их с такой силой, что те не выдержали натиск и треснули. Но она богиня, у нее быстро заживают раны, не остаются шрамы, все это со временем пройдет.

Она прошла в себя, поняла, что заточена в ледяном дворце, именно тут пройдут триста лет ее уединения. Для связи с подопечной у нее зеркало и два артефакта. А еще подарок мурене, артефакт передающий мысли в звук. О чем она подумает с мыслью озвучить, то из раковины и услышат. Хорошая вещь, особенно для той, кто станет спасением морского дракона.

Два года спустя

Таисия

— Сия, давай скорее, — раздавала официантам и горничным команды тетушка Даэр, она в трактире кто-то вроде администратора, это если переводить на должности прошлого мира. Хотела внести их в обиход, но не знала как объяснить откуда их взяла и самое главное что они значат. Поэтому ими я пользовалась для себя, называя так всех тех, кто здесь назывался простым словом «помощник» или «подавальщица» — Виер! Протри подоконники и люстры, а то скоро открытие! Усин, чтоб тебе гоблин в помощники достался, — ругалась тетушка, — у нас стулья не на месте и столы после ремонта не протерты. Живо за работу! Тасси, — подошла ко мне тетушка, — готова к открытию? Переживаешь?