— Поддерживаю! — сказал тритон и призвал волну, его окружила магия воды, призывались фамильяры, — ты то будешь силу использовать?

— С моими сломанными ребрами? — смеялся осьминог. Возмутился тритон:

— Урсул! — рыкнул на него тритон. Но тот лишь распалял напарника по оружию. Разогревал его гнев, чтобы было не так скучно драться. Тритон этого не понимал, ведь был поглощен ненавистью и желанием разобраться со старыми неприятелями.

— Конечно, буду! — сказал осьминог, на его одежде, волосах, руках, под ногами стали наливаться чернотой пятна, отделяться и покрывать его тело, формируя доспех, похожий на коралловую, украшенную ракушками и кораллами. На голове шиповидная корона из чернил, в руках черный трезубец, а в глазах делегации паника:

— Глава Чернильных, какого демона он рядом с тритоном? — не понимали, что между ними общего и какого тут вообще происходит. И не только его присутствие, а слухи бродившие по материкам и владениям:

— А его разве не утащили в пустыню? Думал, из него давно суп сварили! — сказал еще один тритон. Столы откинуты, призвана сила у каждого из гостей своя способность и готовность атаковать, у тетушки паника, а у меня лишь один способ все исправить. Обратить на себя внимание. Но Урсул видит мое решение вмешаться, сказал:

— Рыбка, не лезь! — он не заметил мою готовность петь и всех усмирять, а вот тритон, который меня знает дольше Урсула, понимает, чем грозит моя готовность петь, да и поза, с правой рукой у груди, а второй, направленной на объект моего гнева.

Было дело на его глазах, когда я разобралась с одним хамом. Он задел мою честь, оскорбил и не на шутку меня разозлил. Трактир только восстановился, я еще не была совладелицей, просто пела и выносила разбушевавшихся гостей на улицу. Он меня назвал не приличным словом и поплатился за это. Лечили его уши долго. Против меня не выдвигали обвинения, знали, я защищалась. А поза для кары надолго отпечаталась в памяти тритона.

— Сиа, нет! — кричит тритон.

Но мне все равно, я не дам разрушить новый трактир, как и не позволю буянить всем подряд и мне не важно кто передо мной, из каких родов и семей. Это моя территория. Я в своем праве. Готовилась петь, да так, чтоб у всех барабанные перепонки трещали. Плевать как буду смотреться, трактир важнее.

— Что она собралась делать? — просил один из делегации.

— Какого хрена она собралась творить? — возмущался еще один.

— Петь! — сказал Сальмир, закрывая уши, но ему это не поможет. Лишь ослабит удар. Как и тем, кто повторил его действия. Не успел спрятаться от моего воздействия Урсул. Смотрел на меня и просил не делать этого, до последнего надеясь на мое молчание. Но я запела:

— А-а-а-а-а! — рука направлена в строну делегации и напарников по сражению. Тритон держал уши, а Урсул не успел. Его одарило моим голосом и силой по полной программе. Как и всех задумавших разнести трактир.

— «Крик души», чтоб тебя! — ругался тритон, зная мою магию голоса.

Все в трактире хватаются за уши, кто-то убегает, а кто-то остается посмотреть чем все кончиться. Тритон и осьминог умоляют прекратить, но я продолжаю тянуть. Голоса еще минут на пять хватит, дальше второй акт. Если не пой1мут и вознамерятся продолжить буянить. Но у них не было желания продолжать скандал. Я остановилась.

— Кто она? — показывает на меня один из делегации, тритон из благородного клана Касаток. Внушительный представительный мужчина, высокий, широкоплечий и мускулистый, короткие волосы по плечи зачесаны назад, острые кончики ушей, широкий нос, массивный подбородок, широкие скулы, почти черные глаза, но все портит шрам через левый глаз. А так выглядит внушительно. Выла тетушка, ее уши закрыты, как и уши всего персонала. Даже гости зная мою магию и на что я способна приготовились заранее, видя назревающий скандал.

— Что за девица? — спросил еще один из делегации. Род не знаю, но точно из клана бабочек. Разлетающиеся полупрозрачные одежды, светлые, почти белые волосы, вместо ушей такие же крылья, как и за спиной, дрожащие от боли, а еще на щеке метка клана. С поклоном ответила тетушка:

— Наша певица, — сказала тетушка, открывая уши, — она должна была выступить вечером, но уже не выступит, — сказала она, видя мой гневный взгляд, — скажу честно, я лишь распорядитель, владелец она, — уточнила, — на половину, а вторая принадлежит нашему шеф-повару, — вышел напарник и выдал:

— Мы владельцы этого заведения. Вас приняли, расположили, накормили, приготовили вечернюю программу, а получили драку в зале, готовность все наши труды разрушить в один миг. Своим поведением вы нас оскорбили, — я не надевала артефакт, ведь у меня такой поток ругательств лезет в голову, что боюсь не сдержаться, — ущерб будет вам выставлен, — поклон и шеф-повар ушел.

— Мы в немилости, — сказал змей из клана «Белой розы», — госпожа, — обратился ко мне, — просим у вас прощения, — поклон, одновременно ото всех из делегации. Надев кулон, спрашиваю:

— Еще вопросы к моим гостям будут? — смотрелось, необычно, перед девушкой оправдываются матерые вояки, внушительных размеров и габаритов мужики, просят прощения. Слово взял глава клана Касаток:

— Нет, — звон в ушах все еще есть, — мы не имеем претензий, к этим двоим, — показал на тритона и осьминога.

— Вот и славно, — ушла к тем двоим, прочищать мозги. Они повинились и сказали что не собирались драться. Но их вынудили обстоятельства.

Делегация объединилась, собралась возместить ущерб не только монетами, но и помощью, столы, стулья, все вернули в норму, расплатиться по счету за разруху обещали, как только тетушка все подсчитает. Тишина и дружба, хоть на время. Достигнуто понимание, обед продолжился. Не все восстановили слух, общаются жестами. На меня смотрит тритон, осьминог, в их ушах стук и даже сгусток крови. Досталось им знатно. Но все вернулось, как было. Даже перепалка осьминога и тритона. Я сидела рядом с этими двоими и слушала их ругань. Делегация не обращала на нас внимания, ела и разговаривала о своем. И лишь раз приезжие гости посмотрели на них, когда страж сказал что-то про детей и активные поиски. Тогда-то они поняли к кому шли, и что их надежда в поисках могла пострадать. Подошел представитель клана «Касаток». С поклоном и вопросом:

— Получается, вы Сальмир Ваэ, глава стражей города?

— Именно, — сказал тритон, все еще настраивая слух.

— Мы не знали что это вы, когда нападали, — повинился касатка. К нему присоединился еще один представитель тритонов, из клана акул. Просил прощения:

— Приносим свои извинения, главе стражей, — все подошли к Сальмиру и попросили прощения за поведение. На что тритон сказал:

— Вы должны были придти в отделение, а не заседать в трактирах. Поиски детей дело важное, если не будем действовать вместе, так никого и не найдем, — с ним соглашались, говорили что они собирались его искать как только поедят, — шли бы сразу ко мне в отделение, проблем бы не знали, — сказал тритон, — и на счет детей у меня нет идей, — смотрит на меня, — а у тебя, Тасси?

— Идей кто все это проворачивает — нет, но могу попросить своих воспитанников, возможно, они что-то видели или слышали. В нашем городе тоже были пропажи. А дети с улиц очень внимательны. Так что я поспрашиваю, — и как раз ко мне шла девочка. Та самая, нашедшая Урсула, пришедшая ко мне с просьбой помочь. Поклонилась Урсула, Сальмиру и показала с кем пришла. Она привела еще девочку, но странную. Внешне она не похожа на беспризорника, скорее на благородную.

— Это же! — показал тритон, — дочь клана «Серебряной бабочки». Она пропала одной из первых в нашем городе, — увидев родственницу подбежал и хотел до нее коснуться представитель рода бабочек, как я скомандовала:

— Не трожь, — его рука замерла.

— Почему? — смотрит на меня воздушник.

— Смотрите в ее глаза, — а у нее их не было, зато были два кристалла, черные, сверкающие, от них несло магией, — это уже не она, точнее, она под контролем, — показала на кристаллы, — это подавители разума, — знаю, так как это раздел магии, тесно связан с внушением. Плетения похожи. Я изучала все что связано с голосом и магией подобного рода. Так что в этом я разбираюсь.