А как же хочется!

Настолько, что я сглатываю вязкую слюну и возвращаюсь к его глазам. Да какого хрена?! Я так даже на Кира в своё время не реагировала, а тот был, на минуточку, моим первым мужчиной.

– Я могу сам придумать тебе имя. – Он задумчиво накручивает на палец прядь моих волос и легко пропускает её по ладони.

Относительно невинный флирт, но я чувствую, как в разы ускоряется пульс и сбивается дыхание. Потому что где-то в глубине моего напрочь ударенного сознания он наматывает волосы на кулак и тянет, заставив подставить беззащитную шею. И целует так, что я выпадаю из реальности от одной только фантазии.

– … Алисой.

– Что ты сказал? – хрипло переспрашиваю я, возвращаясь.

Оказывается, чувствовать себя мышью перед удавом может быть приятно. Особенно, если планы удава далеки от обеда.

– Любопытная и упрямая Алиса, – смеётся надо мной, всё ещё неизвестный, он. Смеётся, но кладёт руку на талию, крепко прижимая к своей груди, в то время как вторая ладонь касается подбородка, заставляя поднять взгляд. – Станешь моей девочкой?..

___

«Young and beautiful» Lana Del Rey

Жаркие летние ночи в середине июля,

Когда мы оба бесконечно теряли контроль,

Сумасшедшие дни, городские огни,

Ты играл со мной, как с ребенком*

Будешь ли ты все также любить меня,

Когда я перестану быть юной и прекрасной?**

Будешь ли ты любить меня,

Когда у меня не останется ничего, кроме истерзанной души?

Я знаю, что будешь, я знаю, что будешь.

Я уверена, что ты все ещё будешь.***

– Чёрт! – Яростное шипение разрывает тишину кабинета вслед за упавшим со стола телефоном. Легко дотянувшись до сотового, я принимаю вызов, пока Олеська не начала трезвонить на рабочий.

– Принимай поздравления, моя несравненная Лиссет! – слышится в трубке привычно насмешливый, но всё же счастливый голос. – Это важное событие в жизни каждой двадцатисемилетней старой девы! Это счастливые дни без тебя для твоих работников. Это слёзы на глазах, наконец-то сплавившего надоевшую дочь, отца!

– Иди ты знаешь куда?.. – хмыкаю я.

– Зна-а-аю, – довольно тянет она, – но не пойду. Как настроение? Надеюсь принцессное и на всё согласное?

– Сказала та, кто отбрил трёх потенциальных самоубийц, – качаю я головой и прищуриваюсь, вглядываясь в пришедшее на почту письмо. – Или сколько мужиков пытались тебя захомутать?

– Делать мне больше нечего! – уничижающе хмыкает Олеся. – Менять вольную беззаботную жизнь на… гхм… палку колбасы. Только если в следующей жизни.

– С таким подходом в следующей жизни ты будешь самкой богомола и откусишь муженьку голову. Гарантирую.

– А вот и нет! – торжествует она. – Ты в курсе, что так богомолиха… или богомолка? – задумывается Олеська. – Хотя, последнее больше про другое… короче, самка богомола жрёт самца только в неволе. В природе у них всё чики-пуки.

– Какая прелесть, – заторможенно откликаюсь я, наткнувшись взглядом на странную платёжку. Нам привезли какое-то оборудование без моего ведома? – То есть твоему будущему самоубийце придётся жить с тобой в палатке?

– Мальдивы, знаешь ли, тоже природа, – хмыкает она в ответ.

– Ну да, ну да… – Тишина в трубке заставляет встряхнуться. – Слушай, Олесь, у меня завал, давай вечером поговорим?

– Надеюсь, что вечером тебе будет сильно не до меня.

Без всякой видеосвязи мне видно её, полную ликования, улыбку.

– До связи, – улыбаюсь я и отключаюсь.

Так что там за оплата?..

– Жень, где Алёна? – Остановившись в дверях склада, громко зову я. – Женя!

– Не знаю, Алиса Константиновна, – выпрыгивает он откуда-то сбоку. – Сегодня я её ещё не видел.

– С такими фокусами вы и меня скоро не увидите, – медленно выдыхаю я. – Доведёте либо до греха, либо до инфаркта.

– Мы без вас не сможем, – дурачится Женя, – вы же наша Лиссет Бурерождённая*!

– Прибью! – беззлобно обещаю я. – Вы дети или кто?! Что за цирк!

– Бросьте, Алиса Константиновна, – паршивец чуть младше меня ни капли не жалеет о придуманной ими идиотской кличке. – Мы же любя!

– Выбесите и так же любя я подпишу приказ о лишении премии. Будете вместо драконов дарить мне деньги, – усмехаюсь я, выходя из служебной двери в освещённую часть зала. – И для бизнеса полезно, и мозги вправляет на раз-два.

– Понял, не дурак, – мгновенно становится серьёзным лучший продавец последних трёх месяцев. Из четырёх, что он у меня работает. – Был бы дурак, не понял бы.

– Чеши уже, пора открываться! – покачав головой, я оглядываю пустой ещё магазин.

Шаг, и пальцы скользят по знакомым до каждой неровности полкам. Книги, книги, книги. Отец до последнего думал, что я шучу, когда я пришла к нему с бизнес-планом и расчётами окупаемости. Решительная и обозлённая на весь мир, потому что… Не важно.

Не верил, конечно, но денег дал. Даже больше, чем нужно, позволив делать с ними всё, что угодно.

Дойти до невроза в поисках первого тогда ещё помещения. Не спать, в сотый раз обсуждая концепцию и правя выкладки дизайнера-оформителя. Сбросить шесть килограмм, узнав о задержке поставок. Потерять деньги, положившись не на того человека. И разочароваться в людях…

Чтобы обрести себя.

Потому что моё место здесь, в первом книжном «Саркани». Там, где я впервые ощутила себя по-настоящему сильной…

Не собираясь мешать Жене и девочкам, я возвращаюсь в свой кабинет.

А Алёну всё-таки надо найти! Не нравится мне этот платёж, очень не нравится. Взяв телефон, чтобы набрать своего бухгалтера, я чувствую вибрацию и невольно улыбаюсь, глядя на высветившееся фото.

Париж. Монмартр. Андрей.

– Как поживает моя Полуночная госпожа, свет моих очей? – дурашливо поёт он.

– Открылась, – улыбаюсь я, откидываясь на спинку стула. – Бухгалтера вот ищу.

– Нового, потому что старый сбежал с деньгами? – В трубке слышатся шаги, и Андрей с кем-то здоровается. – Могу подсказать надежного человека.

– Буду иметь в виду, но меня пока старый устраивает. Как у тебя дела? – дурацкий вопрос, но, начав встречаться с Андреем, я начала делать многое из того, о чём раньше не задумывалась. Созваниваться утром и вечером, например.

– Зашёл в кабинет и уже скучаю, двенадцать часов это срок. – Странное чувство, знать человека столько лет и ни капли от него не устать. – Алис, почему мы всё ещё не съехались?

– Потому что я не хочу? – Улыбка меркнет, но шанс отшутиться ещё есть. – Андрей, мы обсуждали это тысячу раз – мне нужна свобода. Хотя бы такая.

Шанса нет. Я и отшутиться! Смешно.

– Тебе нужна свобода, – задумчиво отзывается тот, кого два дня назад видели выходящим из салона Tiffany&Co. – Как скажешь, милая.

– Андрей… – вздыхаю я, в который уже раз всё испортив.

– Извини, Алис, ко мне пришли, – мгновенно меняет он тон. – До вечера?

– Увидимся.

– Увидимся? – И вроде ничего особенного, привычный флирт, но трясёт так, словно меня с двух сторон подключили к электросети.

Или виноваты его руки, в противовес словам, даже не думающие отпускать? Или мои ладони, намертво сцепившиеся за его шеей?

– А надо?

Вместо ответа он склоняется к моим губам.

Жёсткий, требовательный поцелуй оказывается намного лучше всех моих фантазий. Боже, я не хочу заканчивать этот вечер! Не тогда, когда он прижимает меня телом к собственной машине.

Я хочу его здесь и сейчас, а весь остальной мир может катиться ко всем чертям!

И в его взгляде – отражение моего желания. Похоже, домой я сегодня всё-таки не вернусь. Что там обмусоливают психологи насчёт секса на первом свидании? А если свидания, как такового, нет?..