— Пли! — скомандовал боцман.

Наш дружный залп уложил всех мутантов под аркой. Солдаты осмелев, снова рванули к двери. Из огня вылетели новые мутанты. Новый залп выбил и этих, но дальше пошел какой-то нескончаемый поток.

Мутанты выпрыгивали из огня, тряся лапами, и тотчас рассредоточивались. Одни уносились вперед огромными скачками, другие ловко карабкались по стенам, третьи как бежали, так продолжали бежать. Выстрелы укладывали их на мостовую, и скоро та окончательно скрылась из виду под ковром из мертвых тел, а мутанты всё продолжали прибывать.

Хорошо хоть с горгульями к тому времени внизу управились. Уцелевшие беженцы уносили ноги. Некоторые упрямо тащили за собой свой скарб. Один целую тележку катил, но штурмовики тотчас конфисковали ее, чтобы устроить баррикаду. Беженец из-за нее чуть в драку не полез. Вовремя одумался. Обстоятельства не располагали к долгим уговорам, так что он в лучшем случае получил бы прикладом по голове. В худшем — стал бы частью баррикады. Горгульи с их широкими крыльями туда вообще идеально вписались.

Особенно когда с той стороны тоже начали стрелять.

— Опять культисты, что ли? — спросил я, пытаясь разглядеть хоть что-то за аркой.

Черный дым стелился по самой земле. В нём мелькали какие-то тени, слишком крупные для мутантов. Седьмая дала по одной тени короткую очередь и та рухнула на землю.

— Что бы там ни было, оно смертно, — сообщила она.

Я тихо хмыкнул. Вообще-то, при должном старании смертно всё. Это там у себя в аду демоны могли творить что им вздумается, а тут, как говорится, наш мир — наши правила. Вот только некоторые более смертны чем другие. Например, простые солдаты.

Внизу их оставалось шестеро и они в очередной раз попытались прорваться до двери под аркой. Собственно, им надо было всего лишь пробежать вдоль стены буквально метров двадцать. Даже не отстреливаясь. Штурмовики мгновенно валили любого мутанта, который хотя бы морду повернул в их сторону. Стрелки противника в дыму палили практически наугад. Пули так и щелкали по стене. И всё равно до двери добрались только трое.

На пороге их никто не встречал. С оружием наготове солдаты один за другим исчезли внутри и закрыли за собой дверь. Не знаю, справились ли они с горгульей, но с ремонтом — точно нет. По крайней мере, за то немногое время, что нам осталось.

Идеально черная молния ударила в правую башенку над аркой и разнесла ее по камушку. Камушки — некоторые очень приличного размера! — падали вниз и пришибли несколько мутантов. Один как раз остановился и оглянулся. Тут его и накрыло. С одной стороны из-под камня осталась торчать перекошенная морда, с другой — ноги.

— Это еще что за чертовщина? — вслух удивился я.

— Это демон! — восторженно прошептала Седьмая.

И на этот раз боцман не стал ее поправлять. Вторая молния хлестнула по стене. Пройдя аккурат над низким парапетом, она ударила в лафет крайней зенитки. Легкая пушчонка аж подскочила. Ствол согнулся, точно оплавленная свеча. Двоих зенитчиков сбросило прочь со стены.

А самое прискорбное, что молния прилетела откуда-то из затянутой дымом области перед самыми воротами. Сейчас там рвались снаряды и туда же строчили пулеметы. Судя по тому, что мне удавалось разглядеть, палить туда можно было хоть с закрытыми глазами — в кого-нибудь да попадешь! — но демона среди жертв не оказалось. Едва отгремели разрывы, как еще одна молния хлестнула по стене. На этот раз она пришла еще ниже и угодила в парапет. Летящие камни заставили зенитчиков попрятаться.

— Сейчас появится, — громко сказал боцман. — Все помнят, что делать?

— Так точно! — дружно рявкнули в ответ штурмовики.

В ворота вошел демон. Этот был похож на человека в костюме ящерицы, только метров пяти ростом. Точно сказать было сложно, демон сильно сутулился. Черная чешуя сверкала на солнце. Мне она сразу напомнила обсидиан, но наверняка была куда прочнее. Демон окинул нас всех долгим тяжелым взглядом. На секунду все замерли. Словно оцепенение какое-то нашло.

— П-пли! — рявкнул боцман.

Прозвучало так, будто он вначале кляп выплюнул. Наш отряд дружно вздрогнул. Потом привычка к дисциплине превозмогла наваждение. Сказано "пли!", мы и вдарили из всех стволов. Демон аж покачнулся. Пулеметная очередь хлестнула его по морде. Демон отпрянул, закрывая ее правой лапой. Складки на запястье разошлись веером, формируя щит.

— Бить по глазам, боцман? — уточнил я, одновременно вглядываясь в прицел.

Щит получился не сплошным. В нём оставались узкие щели, через которые демон мог смотреть, но и через которые его можно было достать.

— Можно, — отозвался боцман. — Надо найти его слабое место.

— То есть, вы не знаете, где оно?! — воскликнул я.

Моя вера в благополучный исход этой нашей операции, и без того низкая, стремительно нырнула на самое дно и разбилась об него вдребезги.

— Пока нет, — спокойно ответил боцман.

Демон шагнул вперед, переступая через груду трупов. Сверху хлынула струя пламени. Демону от него вреда никакого, даже не поморщился, а вот мутанты, которые примчались вслед за ним, зажарились на месте. В ответ демон вскинул левую лапу. Меж пальцев проскользнул разряд, и через мгновение из него родилась молния. Ярким зигзагом скользнув по стене, она достала до огнемета. Тот взорвался. Пламя охватило площадку над воротами. Горящий солдат с воплем полетел вниз.

Проводив его взглядом, я мельком взглянул на наших внизу. Лейтенант спешно доставала красную коробку. Штурмовик смахнул мусор с борта повозки перед ней. Демон сделал еще шаг. Лейтенант поставила коробку на расчищенное место. Демон замахнулся левой лапой. Молния прошила баррикаду насквозь и штурмовик, который расчищал площадку, улетел прочь, сгорая в черном пламени.

Лейтенант откинула крышку коробки. Внутри была роза. Здоровенный такой куст в керамическом горшке. Стоило мне присмотреться и я тотчас увидел его так отчетливо, словно бы тот стоял прямо передо мной. Хотя, пожалуй, нет. Отчетливо я видел только цветы, а стебли, листья и всё прочее сливались в зеленую массу, как им и положено выглядеть на расстоянии.

Цветков на кусте было девять, и каждый без преувеличения был совершенен. Изогнутые, словно крылья, белоснежные лепестки с золотой каймой по краям образовывали такой совершенный цветок, какой может быть только на картине, причем, на картине исключительно гениального художника. Вокруг куста вспыхнуло золотистое сияние. Оно было едва уловимым, так что глаз отмечал скорее даже не столько его присутствие, сколько его влияние. На кусте полностью отсутствовала тень.

Я, по правде говоря, никогда не был любителем цветов, предпочитая им ту растительность, которую можно превратить в гарнир или холодную закуску, но в тот момент я настолько залюбовался этой розой, что буквально забыл обо всем. Включая демона и сражение вокруг. Запах гари и пороха исчез, растворившись в приятном аромате. Хотя спроси меня тогда, чем это пахнет, я бы затруднился ответить. Аромат, казалось, разбивался на множество вкусных запахов, каждый из которых я обонял всего мгновение, но успевал осознать его, прежде чем тот сменялся другим.

Казалось, само время остановилось, чтобы я смог вдоволь налюбоваться этим чудом, потому что когда я вспомнил, что у нас тут, вообще-то, идет бой, то всё и все были там же, где они были, когда я бросил вниз мимолетный взгляд.

— Бог ты мой, — прошептала Седьмая, тоже глядя на розу. — Это же ангел!

Думаю, я не сильно погрешу против истины, если скажу, что очень мало в нашем мире тех, кто не слышал о розе-ангеле. На фронте таких вообще нет. Некоторых новобранцев призывали из таких глухих деревень, что они про сапоги впервые узнали только по прибытии в полк, но даже они про ангела к тому моменту не по одному разу слышали.

А вот вживую видели немногие. Я так точно увидел ее впервые. Говорят, роза-ангел — самая редкая штука на старушке Земле. Хотя, как утверждали ученые, произрастала она практически где угодно: начиная от выжженных демонами пустошей, где вообще ничего больше не растет, и заканчивая снежными равнинами заполярья. Прошлой осенью газеты писали, что моряки нашли цветущего ангела прямо в Финском заливе, на камне в полукилометре от берега. Вот только улыбалась такая удача буквально единицам, причём улыбалась ровно один раз.