– Хати, а кто такой Туран? – задумчиво поинтересовалась Вика.

– Он не с нами… в лесу живет, сам по себе. Совсем дикий, вроде. Мы даже не виделись еще ни разу, его недавно к нам забросили для оздоровления. Дядька твой побаивается, говорит, мало ли что он выкинуть может. Девчонки тут одна другой краше, сейчас вот ты приехала, прямо картинка. На каникулы, что ли, к нам в лес?

– Да, я вроде как… ну-у, прячусь я здесь, – неожиданно разоткровенничалась Тори.

– Это от кого же? – ахнул Хати, возмущенно блеснув глазами, – пусть только сунутся сюда, живо получат.

Она грустно вздохнула в ответ:

– Да, здесь можно пересидеть, здесь меня не найдут… надеюсь.

– Даже не сомневайся, мы своих не дадим в обиду.

Его простые слова глубоко запали в душу, растрогали. Вика вдруг почувствовала в Хати надежного друга и защитника, ощутила себя в полнейшей безопасности, чего так не хватало последний суматошный месяц.

Новый приятель довел ее до административного коттеджа, где на втором этаже обитал Коротков, и убежал по делам. Сам начальник поселения все еще что-то обсуждал с водителем, бросая по сторонам неодобрительные взгляды. Кажется, полковника посетила мысль, что появление Тори в «Северном» может нарушить их размеренную жизнь.

Хорошо хоть, что с Тигром пока никаких хлопот – не слышно, не видно… Брис как-то заметил его издалека в лесу, но подойти ближе не решился.

«Надо же дать человеку время освоиться, сам явится к нам, если захочет, чего к нему лезть».

Турану нравилось на новом месте гораздо больше чем в подмосковной резервации. Смешанный лес – сосны, березы и ели на много километров вокруг его жилища и никаких людей поблизости. Больше никто не приходит к нему, не пристает с разговорами, не отслеживает перемещение по камерам. Даже стало легче дышать. Кажется, его просто отпустили на волю и оставили в покое.

Первые дни он тщательно обследовал обширную территорию вокруг дома, а также и саму деревянную избушку. В ней когда-то жил мужчина подобный Турану, в смутных запахах, что витали по комнатам, чудилось нечто знакомое. Человек-Зверь, обитавший здесь прежде, был очень силен и быстр, несомненно, являлся удачливым охотником, и потому не было унизительно занять его пустое логово.

Свою четко выверенную систему физических упражнений Туран теперь ежедневно практиковал на краю широкого оврага с покатыми «плечами», обильно заросшими маленькими елочками. На дне оврага, пробираясь между заросшими травой кочками, еле слышно журчал узенький ручеек. Туран умывался, а потом долго сидел на стволе рухнувшей пару лет назад березы.

Впервые за много лет он начал чувствовать себя по-настоящему свободным. В новом доме обнаружился большой склад еды, одежды и других, вроде бы нужных в быту вещей, большей частью из которых, впрочем, Туран даже не собирался пользоваться.

Например, ему совершенно не были нужны часы, бумага и карандаши, а еще книги, которых здесь была целая куча. Хотя одну из них Туран даже вытащил из коробки и подолгу рассматривал – отлично оформленный художественный альбом с репродукциями Айвазовского.

Некоторое время Тигр принюхивался к глянцевым листам и даже пару раз попробовал их лизнуть в надежде снова ощутить солоноватый вкус морской воды, неповторимый аромат утренней свежести на берегу, запах нагретой солнцем смолы на шершавых стволах сосен, растущих на побережье. Это все уже было когда-то давно в его прежней, почти забытой жизни.

И непременно корабли… много кораблей, а на них крепкие громкоголосые парни, все как на подбор в полосатых бело-голубых рубашках с подвернутыми к локтю узкими рукавами. Туран ложился на кровать, прикладывал альбом с картинами к животу и долго прислушивался к своему дыханию.

Иногда, пролежав так добрых полчаса, ему вдруг начинали чудиться крики береговых чаек, заковыристая мужская брань и плеск волн, бьющихся о борта лодки. Он отчаянно пытался вспомнить что-то еще, поймать ускользающие виденья, хотя бы тот берег, где бывал прежде… скоро начинала болеть голова, ломило виски, и Туран убегал к ручью, смочить воспаленные глаза студеной влагой.

В такие минуты мучительно хотелось, чтобы рядом оказался кто-то еще – тихий, безмолвный, кто понял бы его состояние без лишних рассуждений, хотя бы просто положил руку на плечо. И чтобы рука эта была непременно маленькой и нежной.

А вот такие мысли Туран уже старался гнать от себя, приложив все волевые усилия, на которые был способен. Потому что, мысли эти вместе с потоком крови опускались из его головы гораздо ниже, чем он мог себе позволить.

И тогда не помогали уже ни изнуряющие тренировки, ни выматывающий бег по лесу, ни даже обливания холодной водой из бочки под навесом веранды домика. Сам ненавидя себя за это возбужденное состояние и яростно отвергая естественные потребности, Туран все-таки безумно хотел женщину.

И чем более это было невозможно сейчас, тем сильнее ему хотелось… хотя бы для начала просто снова увидеть ее – какую-то пусть даже чужую женщину, услышать ее голос, смех – легкий, чистый, словно говор ручейка в лесной ложбинке.

Туран и сам четко не понимал, что он будет делать дальше, после того как встретит ее, но через три недели после своего приезда в «Северный» решился на невероятный поступок – подкрался к территории поселка, который старался прежде избегать и стал наблюдать.

Увиденное им в первый же день поразило настолько, что он не смог уснуть ночью и, едва рассвело, сократив свои обычные физкультурные занятия, снова явился к домику на краю леса.

Тигр быстро выяснил, что здесь живет семья с двумя детьми. Хозяином был крупный рослый мужчина весьма сурового вида. У него оказалась очень милая женушка, в которой хозяин дома души не чаял. А уж как он любил своих ребятишек, маленькие еще совсем – несмышленые…

Туран видел, как тот мужчина брал их на руки и его глаза теплели, губы улыбались. Тигр его понимал, и в глубине души отчаянно завидовал. Взять на руки и подбросить к солнцу свое дитя, плоть от плоти, кровь от крови, дар любимой женщины. Туран даже запрещал себе помечтать о таком повороте судьбы, ведь он навсегда обречен быть один.

Однажды вечером в гости к Хозяину пришли еще люди. Одного из мужчин Тигр сразу же узнал – тот самый, что спокойно сидел тогда в самолете, отрешенный от постороннего мира, сосредоточенный на себе. Сейчас рядом с ним была красивая женщина с белыми волосами. Животик у нее откровенно круглился, значит, она тоже скоро подарит своему избраннику малыша.

Туран, затаив дыхание, смотрел во все глаза, опасаясь немного, как бы не заметили его присутствие неподалеку. Но люди держались расслабленно, им было нечего опасаться.

Они сами по себе были достаточно сильны и обладали всеми необходимыми навыками, чтобы противостоять любой угрозе. Выглядели как уверенные собственники своей территории, способные защитить близких. Тигр также это признавал и уважал.

Ему оставалось лишь скрыться в лесу, где он еще отчетливее будет осознавать собственную никчемность и ненужность. Никому… Даже самому себе, несмотря на все усилия создать какой-то свой маленький мир, наладить свой быт. Все нудные самоубеждения напрасны.

Пора признать бесполезность попыток замкнутой обособленной жизни. Оказывается, ему невыносимо тяжело быть одному. И вид нескольких счастливых человеческих пар окончательно это подтвердил.

Туран уже хотел повернуться и убежать к себе, но вдруг заметил, что к дому подходят еще трое. Парень бурно жестикулировал и, громко смеясь, объяснял что-то двум молодым девушкам. Потом взял одну из них за руку, откровенно обнял ее, прижал к себе и поцеловал в щеку. Она смущенно отбивалась, но ее раскрасневшееся личико выражало удовольствие.

А вот вторая держалась немного в стороне, и вскоре Туран понял, что она здесь тоже одна. Веселый разговорчивый парень представил ее остальным, и девушка тихо села на деревянную лавку с любовно выточенными ажурными перильцами. Правда, вскоре гостья подключилась к общему разговору и даже стала смеяться вместе с остальными.