Спустившись вниз, я взяла кофе в небольшой палатке и пошла изучать небольшой парк, раскинувшийся прямо под стенами мэрии. То там, то тут я натыкалась на группы людей. Дети, играющие возле фонтана; молодые люди, которые сидели или лежали прямо на траве; туристы с телефонами на вытянутых руках — они, почти как и я, вертели головами, пытаясь рассмотреть каждую мелочь. Найдя пятачок на газоне, с которого был виден Сити Холл, я присела и достала скетчбук.

Я работала около часа, зарисовывая всё, что видела, — мэрию, фонтан, пальмы, влюблённую парочку в нескольких метрах от меня. Мне нравилось видеть, что книги по художественному мастерству, которые я не очень-то усердно читала, всё же давали результат — мои рисунки стали выглядеть натуралистичнее. Я пожалела, что не взяла с собой уголь и другой блокнот. Наверняка тогда вышло бы ещё лучше. Рисуя, я вспоминала Сашу с его уверенным «ты художник» и пыталась представить, каково это — выйти за рамки привычных фан-артов и заняться настоящим искусством.

Я поднялась, разминая затёкшие ноги, полная вдохновения. А почему бы и не попробовать? Тони — актёр, а я буду его девушкой-художницей, которая представляет свои работы в какой-нибудь частной галерее. Мы будем очень хорошо смотреться на снимках. Он смуглый и уверенный в себе. И я, его хрупкая фея из России.

Домой я вернулась в приподнятом настроении.

На кухне лежали новые газеты, где строились предположения о том, кто я такая. Очень странное ощущение — видеть свою фотографию на печатной странице, зная, что она продаётся многотысячным тиражом.

— Привет, Джулс! Как твой день сегодня?

Я обернулась. Тони стоял в одних шортах, явно только что из душа. Капельки воды блестели на его волосах.

— Неплохо. Смотри, — я достала из сумки скетчбук и показала ему зарисовки.

— М-м, интересно. Как тебе даунтаун?

— Очень деловой.

— Видела? — Тони кивнул на стопки газет, отходя от меня.

— Мельком. И что там?

— Ничего интересного. Марк говорит, что это даже на руку нам сейчас. Больше огласки не повредит.

То есть вот так. Важно, чтобы было больше огласки.

— Ясно.

Я собиралась уйти, но он поймал меня за руку и, пристально глядя в глаза, спросил:

— Джулс. Сходим куда-нибудь?

Чтобы не обращать внимание на его обнажённый торс — который я видела не однажды, но который всё равно сбивал мысли не в ту сторону, — я смотрела ему прямо в лицо. Сейчас, в клонящемся к заходу солнце его глаза казались тёмно-синими. Что-то в тоне его голоса заставило моё сердце подпрыгнуть и часто забиться.

— Так что? Сходим?

— Да.

— Отлично. Хочу показать тебе одно место. Оденься попроще.

Я остановила свой выбор на джинсовой юбке, футболке и кедах.

— Прекрасно! — похвалил меня Тони. — Ты как будто чувствуешь, куда мы отправляемся.

— Нет, понятия не имею.

Оказалось, что мы пришли в бар в полуподвальном помещении где-то в районе Санта-Моники. Машину Тони оставил дома. Это было очень шумное и многолюдное место, несмотря на будний день. В центре бара стоял бык — американское родео. Желающих попробовать свои силы было огромное множество. Повсюду раздавался свист и улюлюканье, кто-то громко смеялся.

— Я принесу выпить, — крикнул мне на ухо Тони и ушёл.

Я с интересом наблюдала за рослым парнем, который пытался не вывалиться из седла. Меня оглушали крики и музыка, в баре стоял густой дым от сигарет, но мне нравилось. Хоть какое-то разнообразие среди пафосных кафе и ресторанов.

— Держи! — Тони протянул мне один из стаканов с виски со льдом. Я поморщилась, не очень любила его. Но освободившаяся рука Тони, которой он обнял меня за талию, всё компенсировала. — Давай! — закричал он парню на быке, и тот в ту же секунду свалился. Раздались оглушительные вопли и смех. Кто-то по соседству подтолкнул Тони локтем и подмигнул. Я не поняла, чему они рассмеялись. Но общая атмосфера веселья передалась и мне.

Какая-то смелая девушка вошла на ринг, и мужская половина бара разразилась ещё более громкими криками. Не прошло и минуты, как я уже хлопала вместе со всеми в ладоши и кричала:

— Держись! Держись! Держись!

И она держалась. А когда, измученная, соскользнула с быка, её подхватил на руки какой-то мужчина, и поцеловал её так, что мне стало жарко, а кто-то пронзительно свистнул.

— Это моя жена! — заорал мужчина, и они оба, раскланиваясь, вышли из ринга.

Я не знаю, сколько мы провели там времени. Мы то наблюдали за родео, то сидели за столиком. Разговаривать в этом шуме было невозможно. Но отчего-то впервые я почувствовала, что мы с Тони стали ближе. Может, потому, что он часто приобнимал меня за талию, причём делал это так легко и естественно, будто мы встречаемся уже не один месяц. А может, потому что за столиком он сидел не напротив, как обычно, а рядом, и я чувствовала его ногу своей ногой.

Наконец мы вышли из переполненного бара, смеясь и держась за руки.

— Это было безумие! Видела этого парня?

— Ничего подобного не видела раньше! Бедолага упал сколько? Раз десять?

Но чем дальше мы шли в прохладе наступившей ночи по пустынной улице, тем яснее я ощущала свою руку в его. Мне нравилось, как крепко он меня держит. Шум баров и улиц остался где-то позади. Лёгкий ветер остужал щёки. Я чувствовала, как меня бьёт мелкой дрожью. То ли из-за прохлады вечера, то ли из-за волнения. Сейчас я яснее, чем когда-либо прежде, ощущала, что влюблена, что я просто обожаю мужчину, который идёт рядом со мной. Что мне нравится в нём решительно всё. И даже его собака, которая никак не хочет полюбить меня. Когда я была в России, то даже в самых смелых мечтах не представляла себе всё так.

Мы шли всё дальше от баров в сторону океана. Я почти слышала его шум. Вдруг Тони остановился и развернул меня к себе. Он пристально посмотрел мне в глаза. Потом поднял голову вверх и улыбнулся. Я повторила его жест — над нами качались ветви большого раскидистого дерева, — но не поняла, что вызвало его улыбку. А когда опустила голову, Тони снова смотрел на меня.

— Здесь… это идеальное место. И ты тоже, — тихо сказал он, приближаясь ко мне.

Через мгновение я почувствовала его губы на своих. Это не был робкий первый поцелуй влюблённых, а горячий, решительный, почти отчаянный. Меня окутал запах виски, сигаретного дыма, которым пропахла его футболка, и туалетной воды. Голова пошла кругом, когда он положил руку мне на затылок, удерживая меня.

Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он отпустил меня. Если и до этого моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, то теперь оно беспорядочно билось о рёбра, не в силах успокоиться.

Тони снова внимательно посмотрел на меня.

— Идём.

Он потянул меня за собой, и мы быстро пошли, держась за руки, в сторону океана. Вскоре мы вышли на пляж, но Тони не остановился. Казалось, у него есть конкретная цель. И вскоре мои догадки подтвердились.

Тони потащил меня за руку к спасательной будке, и я испугалась, что это запрещено, но он крепко держал меня, и мы поднялись по деревянным ступеням наверх.

Мы сели на деревянную площадку будки и смотрели на океан, освещаемый луной и звёздами. Где-то далеко справа застыл парк аттракционов. Я дышала полной грудью и чувствовала себя невероятно счастливой. Тони по-прежнему не выпускал моей руки, он положил её себе на колени, и я старалась не думать о том, что может случиться здесь, или дома. На губах горел поцелуй. Я чувствовала его до сих пор. И хотела, чтобы это повторилось. Я хотела снова ощутить ту уверенность и желание, с какими он целовал меня, страстно, почти грубо. Никаких невинных жестов. Его язык не то чтобы ласкал мой рот, скорее изучал и пробовал меня на вкус, и, чёрт побери, я хотела снова ощутить это. Даже сама мысль о его губах вызывала у меня нетерпеливое желание.

Как это будет? Не здесь ведь, нет? В его спальне на чёрных простынях? В моей спальне на кремовых? Или мы не успеем добраться до кровати?

— Улиана, — голос Тони вывел меня из размышлений. Он ни разу не называл меня моим русским именем. И я догадалась, что он хочет сказать, что-то важное. — Я счастлив, что ты со мной. Я рад, что ты приехала. И мне нравится твоё соседство в моём доме.