Вот, а у нее ни разочарования, ни обесценивания не вышло, блуд, судя по сегодняшней попытке, тоже будет так себе лекарством. Оставалась радикальная мера - запой. Но уже и в ее целительную силу не верилось.

Интересно, какие планы настроит Даня? Ему бы завтра с порога объяснить, что как-то не в ту дугу их завернуло. Им бы как-то остаться друзьями. Без привилегий.

- Все из-за тебя, дурака!- недовольно сообщила халату, будто он мог передать это послание своему хозяину.

Плотнее обняла подушку и заснула. Спать Этери теперь любила. Во сне было хорошо. Там она лежала на теплом пляже в огромном шезлонге на двоих и очень удобно укладывала скрещенные ноги на мужские лодыжки. И в поцелуях был вкус фруктовых коктейлей. И в голубых глазах рядом нежность. В общем, хорошо было во сне. Не просыпаться бы.

А еще внезапно стало просто и легко от мысли,что завтра у Дани последний рабочий день. А потом они увидятся только в июле. Значит можно отложить все разговоры. Ну его! Эти объяснения все испортят. И ему отпуск, и ей день. Потом. В Новогорске поговорят!

========== Часть 101 ==========

Утром оставил спящую Олю, хотя она даже пыталась проснуться и что-то сделать, как полагается молодой хозяюшке. Поцеловал в щеку и велел спать. Ну, во-первых, раз уж она беременная, то и ладно, хорошо, что пока спит нормально, это полезно для ребенка, он уверен. А во-вторых, не до Оли сейчас. У него вроде как судьбоносный разговор наклевывается.

Вызвал такси к дому Этери с заездом в давно знакомый цветочный магазин, где тоже успел заказать букет на бегу. На место приехал в половине девятого. Должна уже проснутся, но бродить по квартире сонно-вялой и постоянно задумчивой. Этери много думала именно по утрам. И всегда непонятно - о чем. Не рассказывала ему ни разу.

Его автомобиль стоял там, куда его запарковал вечером, машина Тутберидзе тоже на своем месте. На “добоутро” через домофон его впустили, дожидались у открытой двери.

Мужчина оценил странный балахон, маскирующийся под огромный халат. И так выразительно поднял бровь на этот наряд, что даже смутил хозяйку:

- Это откуда у тебя такой чехол на танк,- засмеялся, глядя на пока ненакрашенную, а потом какую-то совершенно юную и домашнюю женщину.

- Это?- блондинка повертела руками в огромных рукавах.- Это так. Это Сережин…

И замолчала, запуская в прихожую.

- Слушай, Дань, вчера было хорошо, конечно, но оно и все, ладно?- вот тебе и “доброутро”.

Ну, ладно-то оно, конечно, ладно, но вообще, если уж так, то и обидно. Вчера было и неплохо. И ей тоже. Вот зачем она так сразу?

Посмотрев в потерянные глаза Даниила, Этери невольно даже улыбнулась, хотя никакого настроения для улыбки не было с самого утра.

- Дань, ты не подумай!- заоправдывалась, хотя зачем оно надо, Этери.- Ты тут вообще ни при чем. И вчера было хорошо. Я просто, наверное, больше не хочу никаких отношений.

Мужчина улыбнулся и сказал больше себе, чем стоящей напротив блондинке:

- А Дуд еще говорит - “забирай”. А тебя и не заберешь, ты теперь не в этой лиге.

- Чего Дуд говорит?- расслышать бы лед и металл в голосе, но занятый своими мыслями Глейхенгауз все пропустил.

- Да, это так. Ерунда. Это он переживал за тебя, что одна ты. И сказал мне, чтобы я приглядывал, ну, ухаживал. Чтобы был у тебя мужчина.

- А вы, смотрю, молодцы. Хорошо договорились,- льда и металла стало больше.

Тут уж сквозь любые мысли расслышишь.

- Да ничего хорошего,- попятился Даня.- Я и не собирался! Но тебе же нужен был друг? Ну, и вот.

- Ладно, друг, я поняла,- усмехнулась женщина.- Привилегий, друг, больше не будет, учти.

- А у меня Оля беременная,- ляпнул молодой человек непонятно зачем.

Пришла пора остолбенеть Этери.

- Вот это да!- про себя только и подумала, что успела вовремя выскочить, чтобы не стать преданной и брошенной.

- Сам не знаю, что думать,- честно сознался Даня.

- Да теперь, Данечка, думать-то можно, что угодно. А быть тебе папой,- покачала головой Тутберидзе.- Ты же вроде не хотел никогда.

- Слушай, я уже не знаю,- мужчина неловко сел на первый попавшийся предмет мебели, который подходил для этого.- Вроде семья будет. Хорошо. Я только не понимаю, как с Олей быть?

- Ну, как? Будешь с Олей ребенка воспитывать, если семью хочешь,- странно обсуждать такое с Даней, но при этом ни обиды, ни горечи, ни чувства поражения в этой борьбе с молодостью она не ощущала.

- Я никого и никогда не хотел видеть своей семьей, разве что тебя,- пожал Глейхенгауз плечами.- А теперь Оля. И ребенок будет. Я не так это представлял.

- Я свою жизнь, Дань, тоже не так представляла,- вздохнула Этери.- Но вот живу ее. Даже вроде нравится. И тебе понравится.

Потрепала его по плечу.

- Не грусти, Даниил Маркович. Любовь спасет мир,- хлопнула посильнее.- Беги на работу. Последний день перед отпуском. Я к полудню подтянусь.

Когда выпроводила наконец незадачливого мужчину, удивленно покачала головой и даже вполне от души рассмеялась. У вселенной потрясающее чувство юмора. А потом сосредоточилась и поджала недовольно губы. Вспомнила о словах Глейхенгауза, что Сережа ее “подарил” по доброте душевной. Распорядился, чтобы не плакала. Игрушку подсунул в руки! Как с капризным ребенком! Как с вещью!

Зло дернула пояс халата, скинула его на кровать и глянула тем самым убийственным взглядом, от которого пятились чиновники МинСпорта, а из всего ФФКР не боялся один Горшков. Тот вообще ничего не боялся, так что не в счет. Сережа, надо сказать, ее тяжелых взглядов тоже никогда не боялся, но этот бы проник и ему в душу. В конце концов подобное поведение - унизительно! И что это за любовь, если ты готов человека, которого обнимал меньше недели назад, передать по эстафете?!

В эту минуту Этери не просто не любила Дуда, она его искренне и от всего сердца ненавидела. Потому что представляла другим. Потому что ошиблась в человеке, по которому отрыдала столько дней!

- Да как только у тебя язык повернулся?!- прошипела халату и пошла краситься.

Впереди был непростой рабочий день. Закрывали неотложное перед отпусками. Пятнадцатого у нее последний день этого сезона. Шестнадцатого улетает к Дише. С восемнадцатого не будет ни воспоминаний, ни заботы. И вообще,никакого Дудакова. Они даже на сборах больше не увидятся. Не в ближайшее время. Тем Сережа и останется жив после того, что она узнала.

До июля ноги ее не будет ни в этой стране, ни в этом городе, ни в “Хрустальном”. С глаз долой, из сердца вон. В том числе и придурка-Дуда.

Натянула туфли, закинула переноску на плечо. Позвала Теону и поехала на работу. И реветь она по нему дольше тоже не будет! И грустить! И переживать, что ему в Казани плохо! И в снах тоже видеть не будет! Не заслужил!

Подсознание гомерически хохотало над волевыми установками и отомстило ночью, выдав такую эротику, что скорее порнографию. С полным спектром ощущений… Включая вкус его спермы на губах. После этого сна Этери окончательно решила, что Дудаков заслуживает медленной и мучительной смерти. А подсознание хихикнуло, что исключительно от множественных оргазмов. И умирать он должен ненадолго.

========== Часть 102 ==========

Будильник замяукал в начале пятого утра. За окном ощущался рассвет едва посветлевшим небом. Сергей Викторович смахнул пищащую мелодию и выбрался из кровати. Ксюша даже не проснулась. И слава богу! Он как-то не хотел в сегодняшнем дне этих эпизодов. Сегодня Дудаков летел в Москву. Из Москвы, впрочем, тоже сегодня, но вернется уже в глубокой ночи, так что можно будет себе этот день зачесть в отпускной от семейного счастья с молодой женой.

У Дуда и впрямь были неотложные дела бюрократического плана и еще одно, совершенно необходимое, про личное. Абсолютно бессмысленное, однако, прекрасное и больное. Завтра она улетит, так что - последняя возможность.

Собрался со скоростью человека, вылетающего на курорт, заглянул перед уходом в комнату дочери, поправил сбившееся в ноги одеяло и разве что не убежал, сначала из квартиры, потом из Казани. В 10 утра, идя на выход из терминала прибытия, поймал себя на том, что улыбается. Просто улыбается большому шумному городу, до встречи с которым оставалось совсем чуть-чуть.