Дудаков на том конце был сер и мрачен в голосе:
- Этери, не знаю, когда буду на тренировке. Ксюша не отвечает. Дома никого нет. Как бы она не ломанулась в Казань с Катькой или еще куда. У нее бывает.
- Ладно. Поняла,- а что тут скажешь еще?
Вот и кончилась романтика. Началась жизнь со всем ее дерьмом.
========== Часть 24 ==========
Дудаков вернулся на работу к середине тренировки, чуть дерганный, но при этом, кажется, довольный. Успел из-за бортика повоспитывать Аделию и погрозить Майе, которая опять в каскаде скрутила только двойной прыжок, а потом уселся на скамейку и начал переобуваться.
- Ну, и что у тебя там?- спросила в торчащий над шнуруемым ботинком затылок, подъехавшая Этери.
- Знал бы, что так будет, узлом бы завязался еще на стадии “здрасьте”,- фыркнул Сережа и поднял голову.
Он улыбался, потому что она была рядом, потому что по счастью все завершилось лучше, чем могло бы, потому что после испуга счастье всегда ощущается полнее. А у него было счастье.
- Расскажешь?- спросила женщина.
В ответ только чуть мотнулась голова, опущенная над ботинками, а потом, продолжая готовиться, Дудаков сказал:
- Может, потом. Обошлось и ладно.
Встал потопал ногами, проверяя, нормально ли зашнуровался и выпрыгнул за борт на лед. поймал уезжающую Этери, вытащил из кармана шоколадку:
- За то, что ты лучшая начальница!
- Спрячь сейчас же!- возмутилась блондинка.- У нас тут дети на голодном пайке,а он шоколадом трясет!
- Ты скажи спасибо, что я мешок пельменей не приволок,- проворчал Дуд.- В твоем холодильнике даже мыши повеситься не на чем!
- Тебя звали на кофе, а не на ужин,- справедливо заметила Этери.
- К кофе вообще никаких вопросов,- Сергей склонился совсем близко,- это, может быть, лучший кофе в моей жизни.
От смущения у Этери даже щеки чуть порозовели.
- Но все же, женщина,- тем же негромким и весьма интимным голосом продолжил Сергей,- мясная закуска в доме тоже нужна.
Даня обернулся на такой знакомый нежный смех летящий над катком. И увидел, как разъезжаются в разные стороны его коллеги. Вроде и повода для подозрений не было особенного, но внутри дернуло, будто нерв больного зуба. Резко развернулся и недовольно одернул Арсения, заходящего во вращение:
- Руки, Сеня, руки!
Мальчик тут же подчинился команде. Хотелось на кого-нибудь покричать, но, как назло, никто не давал ни малейшего повода. Работа шла своим чередом, то и дело над катком раздавались голоса, которые мешали сосредотачиваться на работе. То жесткий и насмешливый женский, то спокойный и теплый мужской.
Была у тебя, Данечка, спокойная жизнь, любимая работа, хороший старший товарищ, да еще и прекрасная женщина. А осталось… Вот вроде все и осталось, да только ничего больше не радует. Как мало, оказывается, надо для того, чтобы счастье треснуло старым древесным стволом по всей длине.
Дане уже было все равно права или не права была Этери, как она жила все это время, с кем спала, беременная или нет, от него или от кого-то другого. До звериного воя хотелось схватить за плечи прижать к себе и не выпускать.
Чему он вчера радовался? Что не будет ребенка. Был бы, никуда бы не делась! А теперь - снова чужая. Нет, надо обязательно сегодня выпросить вечер вместе. Пусть даже только работать и собаку за живот тискать, он устал без этой женщины. Оказалось, Оля хороша исключительно в сочетании с Этери. Без нее - неинтересно.
Он ведь позвонил девушке в тот вечер, когда его прогнали после поцелуя из кабинета. Сходили в ночной клуб, вернулись домой. Даже вроде как-то привычно пошел с ней дальше, а потом понял - не надо ему. Не хочется. То есть, даже не так, хочется, только другую. Ту, которая совсем иначе откидывает голову назад, убирая волосы на спину, когда оказывается сверху, принимая в себя, начиная движение, а потом склоняется, прижимается грудью, губами впивается в губы, требуя поддержки и помощи в этом общем ритме, чтобы сделать его сильнее, ярче, совместнее.
Даня вдруг понял, как ему не хватает этой совместности, в которой она вроде и главная, а вроде и без него - никак. Давно такого не было. Ничего. Ни ночного льда, ни ночной страсти, ни ночных разговоров. А хотелось хоть чего-то. Хоть самого малого, зато только вдвоем. Хотелось Этери. Смеющейся, как недавно она смеялась с Дудаковым на этом льду. Смущающейся от комплиментов. Гордой содеянным и побежденным, и полная своей гордостью утыкающаяся ему в грудь, требующая объятий в знак поощрения ее успеха. Не хватало ее доверившейся. И любящей. Можно даже влюбленной.
И ему совсем не нравилось, что Дуд совершенно беззастенчиво приобнимал за талию высокую блондинку, о которой он, Даня, мечтал. Тренировка закончилась. Одна группа спортсменов ушла. Вторая выйдет минут через пять, если только совсем торопыги не рванутся.
Было поехал обсудить прошедшее занятие, но его окликнули от борта. Аня Щербакова как раз оказалась из тех торопливых-ранних. Оглянулся на близкостоящую пару и двинулся к спортсменке.
Толку-то, что общался с девушкой, все равно ничего не запомнил из ее слов. Все время смотрел, как на другом конце льда о чем-то то ли договариваются, то ли просто беседуют его соперник и его женщина. Все равно его!
Заметил, как Этери залезла в карман штанов и что-то отдала мужчине рядом. Тот кивнул и убрал в свой карман. Подумалось, что это могут быть ключи от квартиры. Вроде маленькие, то есть вроде не оно, но почему-то стало обидно, захотелось верить в несуразности. Ну, с чего бы Этери свои ключи отдавать Дуду? Даже если что-то и было! Снова дернуло больной зуб у сердца.
Хорошо, Даниил Маркович?- донеслось сквозь мысли.
- Да, да, Ань. Давай!- то ли по делу, то ли нет ответил фигуристке.
- Ну, вы поняли, что я просто пошутила? Да?- девушка всерьез забеспокоилась о состоянии тренера, который, кажется, даже не пытался ее услышать.- Это была просто шутка, я прошу прощения. Нам нужна музыка на показательные или куда-то еще! Да?
- Аня, я прекрасно тебя понял!- возмутился Глейхенгауз.- Очевидно, что этот треш ты бы не катала!
Благослови боженька настойчивость ребенка Ани! Если бы не она, вообще непонятно, смог бы Даниил Маркович вылезти из своих глупы мыслей на свет божий или нет.
Иди уже на лед!- в притворном возмущении махнул рукой в ее сторону хореограф.
И наконец потерял из внимания беседующий дуэт. Благо и они разъехались в разные стороны.
Этери наконец успокоилась, так как смогла вернуть забытое кольцо Дуду. А Сережа, спрятав символ брака с глаз долой, чуть поежился, вспоминая, как утром врал жене, что оставил его в мастерской, потому что техника безопасности запрещает работать на заточке коньков в кольцах. Это была правда, но правда была еще и в том, что никогда прежде Сергей Викторович этого правила не соблюдал. И соблюдать не собирался.
И то-то было бы прекрасно появиться домой снова без кольца этим вечером. Спасибо, что хоть у кого-то из них двоих после ночи работает соображалка, а главное - думалка.
Вторая пострадавшая от безкольцового Сергея была Ксюша, но та не только не насторожилась, а сразу все простила милому Сереже, совершенно превратно истолковав голый палец. Она ему простила забывчивость и отсутствие вечером, к тому же уже ведь наказала, заставила побегать по городу в поисках ее и Кати, а тут такая радость: либо мужчина сам дозревает, либо его жена созрела отпустить Сеженьку к новым берегам. Никакой третьей идеи с чего бы Дудаков снял кольцо у женщины не было и родиться не могло.
Сергей даже не сразу сообразил, что это кислая мина Ксении вдруг так расцвела. Почти до отъезда на работу не соображал. Пока она не предложила оставить Катю на няню, а самим сходить в ресторан. тут уж сообразил, гавкнул, что попрекает его невниманием к ребенку, но тут же предлагает перед командировкой этого же ребенка бросить на няньку и уйти в кутеж.
В общем, как много в жизни мужчины может решить одно маленькое золотое колечко. Сергей Викторович решительно вынул кольцо и снова надел на палец. У него тяжелая вечерняя встреча. Надо как-то вернуть женщину в адекватность и понимание, что для нее ровно ничего не поменялось.
