- Ты же голодный!- забеспокоилась Этери.

- Ты еще не в курсе насколько,- ухватил за руку и потянул вниз, между их телами, туда, где от каждого прикосновения к ней вздрагивал и наливался силой член.- Я оголодал по тебе невозможно, так что… прости…

Сергей пробежался пальцами по женской промежности, углубился, проверяя готовность, палец вошел, ощущая плотность мышц. Утонул языком и губами в солоноватой нежной плоти, торопил возбуждение и готовность к абсолютной близости. И все равно, судя по ее вскрику поспешил, был слишком тороплив и резок.

Замер, упиваясь всем тем, чего не хватало, давая время себе ощутить, ей подстроиться. Его обхватили длинными ногам, руками притянули к себе, приглашая продолжать, бедра двигались навстречу. Право слово, от таких предложений не отказываются! Впереди длинная ночь, он еще отблагодарит.

Шел торопливо и неотвратимо к цели, ничего не понимая, не видя не слыша, кроме манящего тела, которое покорял, кроме собственного движения и тягучей силы похоти, затягивающей в мягкий влажный рай. И легкие вскрики, реакции на его погружения были музыкой, начальной, нетвердой песнью покорения и возвышения над мужскими слабостями. Он знал, что сегодня услышит ее победную песнь уходящей в крещендо. Еще раз. Тугой узел предела завязывается под животом и расслабление брызжет глубоко в самую сердцевину ее сладкого тела.

- Как же хорошо!- мягко целует в плечо, забирается под задранный подол туники, чтобы найти грудь и нежно сжимает.- Очень хорошо.

Лениво опускается рукой на живот, очерчивает указательным пальцем пупок. Еще ниже, там, где скользко от его спермы и ее соков. Прижимает неполучившую расслабления горошинку, слышит возбужденный вздох. Еще пара движений. Этери перехватывает его играющую с ней руку.

- Ты бы все-таки,- палец внутри, прижимаясь, описывает круг,- ах!- вскрик становится неожиданно громким, но пальцы все так же держат мужское запястье,- поел бы.

- Через пять минут,- приближается к самому уху,- мамочка.

Кусает за мочку, увеличивая скорость и силу движений. Его руку стискивают все сильнее, но теперь уже для того, чтобы не дать остановиться.

- Давай, моя маленькая,- подгоняет горячим шепотом,- целует в шею, покусывает кожу, продолжая пальцами игру на тонко настроенной кнопке возбуждения.- Давай, поскули, покричи, помурлычь!- каждое слово - круг на пятачке ее вожделения, где его палец танцует что-то зажигательное.

Два пальца вовнутрь, в глубину, один все так же продолжает ускоряться и прижиматься к клитору. Ее оргазм он сначала почувствовал хаотичным движением мышц влагалища на его пальцах, потом пульсацией крови в набухшей жемчужине и только после протяжным криком в полумраке комнаты.

- Хрен тебя забудешь, Дудаков после такого,- произносит женщина в темноту, как только дыхание восстанавливается хоть немного.

- Я планирую оставаться надолго незабываемым для тебя,- поднимается, чтобы включить свет и все-таки съесть те самые ужасные жиры и углеводы, которыми ему грозили, как величайшим злом.

Щелкает выключателем, комната заливается светом. Оба щурятся, привыкая. Этери смотрит внимательно на нагого мужчину и удивляется:

- Ты где половину себя растерял?

- Где-то по дороге к тебе,- засмеялся Сережа, наливая в стакан, стоящий на подоконнике, колу и откусывая от сэндвича с тарелки там же.

И тут за спиной у него раздается смех:

- Дуд, прикройся, а то не дай бог Оксанка сейчас в окно смотрит.

До Сергея доходит, насколько хорошо мансардный этаж просматривается вечером, если освещен, заливается краской смущения, ставя стакан на место. Оборачивается и на лету подхватывает халат, брошенный Этери.

Забирается руками в рукава, запахивает на талии, ворча:

- Можно подумать, твоя Оксанка впервые в жизни голого мужика узрит!

- Можно подумать, она спит и видит, как бы ей в окно голые мужики своими причиндалами помахивали,- рассмеялась в ответ блондинка.

- А мужики бы никогда не отказались от помахивания чем-нибудь голым в окно от женщины,- мечтательно сообщает Дудаков и получает подушкой-думкой по затылку.

Оборачивается и сурово предупреждает:

- Когда я на тебе женюсь, то запрещу в меня кидаться предметами!

- Слава богу, ты женат,- напоминает женщина и невольно обращает внимание на пустое место с полностью не исчезнувшим следом от кольца.

Сергей грустно улыбается, признаваясь:

- Пять дней назад жена подала на развод. Я, конечно, буду так себе партия после всего, но если вдруг ты захочешь поменять свою свободу на немолодого бомжа с парой детей и мутными перспективами работы, считай, что я всегда рядом и готов делать тебя счастливой в меру сил.

- А если я откажусь?- Этери склоняет голову, глядя на мужской профиль на фоне окна.

- Все то же самое, но без обременения тебя штампами и обязательствами само собой,- пожимает Дуд плечами.

- Я подумаю,- подходит, чтобы обнять со спины за талию.

Вечер стал ночью. Тарелка с бутербродами опустела, стакан с недопитой газировкой стоял на подоконнике. Двое, обнявшись, смотрели в темноту, ничего не видя.

========== Часть 116 ==========

- Иди сюда!- Глеб протягивал руки, стоя на песчаном пляже к девушке, топчущейся на дереве настила шумного Променада Ригельмана.

Вдруг Дишка весело махнула рукой и легко заскочив на ограждение буквально упала в руки молодому человеку, поймавшему ее и закружившему в танцевальной поддержке. Кто-то зааплодировал. Спортсмены остановились, парень поставил свою девушку на белый песочек и оба привычно поклонились случайной публики. Развернулись к воде и хохоча побежали к кромке, где белые барашки волн облизывали голые ноги отдыхающих.

Уже больше двух часов они бродили по Кони-Айленду, умчавшись из подозрительно затихшего дома и понятия не имели, стоит ли возвращаться даже на ночь. Форма и коньки лежали в машине, а фигуристы тихонько сидели на песочке и размышляли.

- Я не хочу еще раз выслушивать, как стонет Сергей Викторович!- возмущалась Диана, привалившись к боку мужа.- Глеб, это в конце концов неприлично!

- Меня не это волнует,- он поцеловал темную макушку.- Я вот думаю, если мы так хорошо слышали, что происходит там у них наверху, что вчера слышала твоя мама?..

Оба замолчали. Они как-то раньше не думали, что их веселые ночные игры во время приезда Дишкиной матери, возможно, стоило прерывать. Тем более не подумали про это вчера в незнакомом доме.

Оба отлично помнили, как, едва закрыв двери после выноса нужных вещей, прижались друг к другу, стягивая одежду и смеясь. Как Глеб подтолкнул полуголую Дишку к стене за поднятое запястье, целуя руку от локтя до подмышки, пока она не взвизгнула от мурашек щекотки его губ. Подхватил второй рукой под попку, давая обнять себя ногами за бедра, крепко прижался к маленькой мягкой девичьей промежности.

Диана что-то нежно бормотала, держась за мужчину, слыша, как его пальцы на спине ищут застежку бюстгальтера, чтобы забраться руками под съехавшие чашки, а губами срывать вздохи и стоны с пухлых юных губ жены.

Ну, пошумели они, конечно. А как без этого, и когда падали в кровать, не расцепляясь, и когда хихикая Диша освобождала все самое важное и интересное из джинсов Глеба, и когда Глебушка лицом зарылся в крепкие грудки, так и намекавшие на то, что им плохо было без его ласк.

И когда девушка взвизгнула от легкого звонкого шлепка по попке после всех поцелуев и покусываний этого места, переходящих в ласку ниже и глубже. И обоюдный довольный стон, когда поглаживая сочную попочку молодой человек начал глубокие движения, сменяющиеся короткими и быстрыми толчками, а потом снова резко и глубоко. И замереть, поймав пальцами спелый плод мягкой нежной грудки с острым твердым соском. И как вскрикнула Ди, когда выйдя полностью мужчина вдруг быстро и сильно вернулся, а потом резко смял в ладони венерин холм.

В общем, сегодня стало понятно, что Этери Георгиевна могла в полной мере убедиться - брак ее дочери и партнера на льду не имеет ничего общего с фиктивным и консуммирован подобающим образом. Честно говоря, она и до этого не сомневалась. Но после сольных партий и дуэта можно было голову прозакладывать.