— Он дал показания, признался во всем? — уточняю, откуда информация.

Ян кивнул. И продолжил:

— С головой не дружит… Возомнил, что ты его женщина, а я насильно держу возле себя. И хотел спасти — избавить от моего влияния. Так оправдывает свои действия.

— А письма? Ты говорил, все началось давным-давно, когда умерла Яна?

— Так и есть: те письма действительно писала Алина. Не поверишь — ради забавы, никакого смысла в них не было, — усмехнулся он, взяв мою ладонь и переплетая наши пальцы. — Когда она устроилась на мой завод, у нее завязались отношения… с этим… Тогда у него созрел план, как разлучить нас, когда стали известны такие подробности прошлого обо мне. Правда, Алина не предполагала, какая роль предназначена для нее. Как влюбленная дурочка, выполняла все пожелания. И то знакомство с тобой, и письма в новом прочтении… Вот только, когда дошло, что нахрен ему не нужна, решила открыться… и…

— …поплатилась жизнью… — договорила за него фразу. — Как же так? Я не давала ни малейшего повода… Ладно бы дружили, постоянно общались…

— Знаю, сладкая, все знаю… можешь не пояснять…

— И что теперь? А подельники еще есть? Нас какой-то мужик увозил…

— Подельники: оба задержаны — врач из больницы, которого согласилась подменить Дарья, и тот водитель. А уроду Димочке назначена судебно-психиатрическая экспертиза… Пока не ясно, что дальше.

— А как Гена отнесся ко всему? — в этой драматичной истории его искренне жаль, он не заслужил.

— Гена… — муж вздохнул. — В шоке. Но поверил сразу… И принял активное участие. Указал на загородный дом, арендованный им, между прочим, по просьбе сына. Дальше было несложно.

— Главное, успели. Он ничего со мной не сделал…

— А лицо сама себе разукрасила? — возмутился Ян. И прикоснулся к щеке.

— Уж лучше это, чем намерения изнасиловать меня и избавить от ребенка…

— Забудь… Я приложу все усилия для этого.

— Как дети? Что ты дома сказал? — переживаю за них.

— Не смог поведать правду, для всех: у тебя осложнения и требуется покой на несколько дней, посещения тоже запрещены. Нам не привыкать — было подобное. Позвонишь чуть позже, успокоишь своим мелодичным голосом.

— Это правильно, — сжала сильнее его ладонь. — А сколько времени прошло?

— Ты спала больше суток.

— Ого! — зато чувствую себя отдохнувшей, несмотря на кошмар.

— Марго постаралась, продлила твой сон. Сказала, что ребенку больше вредна истерика и волнения, нежели грамотная терапия…

— Поэтому я спокойна, как в танке? — улыбнулась, причинив себе боль. — Черт…

— Сильно больно? — муж приблизился и так нежно провел губами по щеке.

— Пройдет. Больше всего радует, что наша жизнь наладится.

Тянусь к Яну, обнимая за шею. Хочу получить свой поцелуй, такой, чтоб дыхания не хватало, а по телу трепетная дрожь волнами бегала… Как же я люблю его!

***

Да… Эта история вымотала многих… И я знаю лишь часть подробностей, которых, впрочем, хватило, чтобы представить масштабы произошедшего. Столько людей пострадало, а все из-за безумца, живущего в своем мире. Почему раньше никто не заметил его состояния? Должно же это как-то проявляться…

Как подумаю, что перенесла Алина до своей смерти, в ужас бросает. Теперь царапины на стенах подвала, следы крови и спертый запах, похожий на фекалии — не кажутся подозрительно-странными. Вероятно, он издевался над ней, прежде чем придушить. А бедная девушка была на третьем месяце беременности… В голове не укладывается… Боюсь, в конечном итоге, меня ждала бы ее участь… Все, как в том кошмаре. После такого выжить невозможно.

Гена… Пожалуй, ему сложнее всего принять действительность… Сын все-таки, а тут такая ужасающая правда. И на фоне стыда, он больше не смог работать в нашем доме. С разрешения Яна, навестил меня в больнице, извинялся сотни раз… М-да… Страданий им с женой хватит с лихвой.

Осталось забыть…

— Тина, ты не готова еще? — Ян зашел в палату, пока укладывала вещи в сумку. И если бы кто-то не притащил столько всего, было бы проще. Сегодня меня выписывают в удовлетворительном состоянии, под общее удивление: и наше с мужем, и врачей.

— Привет, — подхожу, тянусь к нему на цыпочках, чтобы скорее поцеловал.

— Привет… — сжимает в объятиях. Поднимает на уровень своих глаз, захватывая в плен своих губ. Для большей близости обвиваю ногами его торс. — Знала бы, как хочу тебя… Но нам нельзя.

Ставит на ноги, отстраняясь, а брюки не скрывают возбуждение. Лично я иного мнения насчет воздержания, и когда окажемся в одной постельке, докажу это. Посмотрим, как долго сможет сопротивляться.

— Поможешь собраться? — улыбаюсь своим мыслям, которые воплощу вечером. — Я хотела зайти к Дарье. Она отсутствовала, не было возможности увидеться с ней.

— Хорошо. Иди, — кивает.

— Я быстро, — целую мужа и выхожу. Так непривычно. Никакой охраны. Абсолютно свободный человек.

Направляюсь в кабинет доктора Ждановой. Стучусь, потом неуверенно, дергаю за ручку, но дверь закрыта.

— А вот и наша «безумная мамочка», — слышится сзади.

— Ой, — оборачиваюсь. — Здравствуйте.

— Здравствуй. Ты ко мне? — спросила Дарья.

— Да.

— Проходи, — открывает замок, пропуская вперед. — Чайку выпьешь?

— С удовольствием, — устраиваюсь на стуле.

— Слышала: выписывают? — она присела за свой стол, взглянув своими невероятно зелеными глазами.

— Кажется, все очень даже неплохо, — приложила ладонь к животу. — Но пришла к вам по другому поводу…

— Тина, давай на «ты», — перебила меня.

— Хорошо… Спасибо тебе за смелость и отзывчивость.

— Да брось, ничего особенного в моем поступке нет.

— Есть. Все в твоем поступке особенное, не каждый решится. Ты не побоялась сунуться туда…

— Когда подняли шумиху… — Даша задумалась, вспоминая. — В распоряжении полиции были записи с камер, распечатка звонков того дебила… Так вышли на врача — тот сразу сознался… Искали замену, для грамотного проведения операции по захвату. Меня никто не просил, сама вызвалась.

— За это благодарна. Когда увидела тебя, сразу возникло ощущение — спасение рядом, ты подарила надежду.

— Тина, перестань, сейчас расчувствуюсь, — она махнула рукой. Встала, чтобы приготовить чай. — И, главное, все закончилось хорошо.

***

Нет ничего лучше, чем оказаться дома в кругу семьи. Как же соскучилась по всем. Не переставала обнимать и целовать детей, которые сами облепили меня, делились своими бесконечными историями. Мы, конечно, говорили по телефону, но живое общение это не заменит.

Давно не чувствовала себя такой счастливой.

Теперь бы еще кое-кого соблазнить, но Ян пресек все попытки. Сначала выгнал меня из душа, куда пробралась, пока он мылся. Прижалась к спине, гуляя руками по рельефному телу — на что заявил: ложиться в кровать. Потом в постели гладила пальчиком по его груди, под расстроенный вздох, муж перевернулся на другой бок и снова настоятельно посоветовал спать.

Марго на тему интима сказала лишь одно: «по самочувствию и не переутомляться». А что не запрещено — значит, разрешено. И не могу унять возбуждение, буквально ощущаю, как мокро между ног, мышцы тянет приятной болью и по телу волнами растекается желание…

— Ян… — знаю, не уснул еще. Точно мыслями там же. Мужская физиология не даст забыть о сексе.

— Спи, — тихо отвечает хриплым голосом.

— Посмотри на меня, — играю со своими сосками, щипаю и поглаживаю.

Резко садится и поворачивается лицом. Избавляюсь от шелковой сорочки и, словно игривая кошечка, трусь об мужа, вызывая учащенное дыхание. Останавливаться не собираюсь.

— Хочу тебя, — шепчу ему на ухо, покусывая и посасывая мочку.

— Тина… Я не железный… — одной рукой прижимает к себе, другой пробирается к моему самому чувствительному месту. — Черт… какая ты влажная…

— Ну, как? — стягиваю с него боксеры. Сжимаю в ладони пульсирующую плоть. И судя по нетерпеливым вдохам-выдохам, рвущимся с его губ, я победила.