В течение дня боли особой не было. Горел кишечник. Чуток болел живот, но что творилось ночью… Все тело ломало, болели все суставы и кости. Меня выкручивало. Я стонала от боли, лёжа на кровати. Не могла поднять головы. Сил подняться не было совсем, и если мне приходилось дойти до туалета, то в скрюченном положении. Согнутые колени, согнутая спина и длинные волосы, которые свисали с головы через лоб. Зрелище из фильма ужасов.

Лежу и думаю:

– "Нараяна, давая согласие на такую аскезу с голодом, без воды и ещё с такими болями. История должна закончиться так, что вы должны найти метод достучаться до моего сына. Тем самым третьим методом. Я понимаю, что, заболев, он будет принимать болезнь, как просто боль и болезнь. Будет покупать себе лекарства. И это не научит его ничему." – обращалась я к Нараяне и напевала:

– "Шива. Шива. Шива. Шива. Маха Бали Шива."-

Я стонала от боли, и мамка была встревожена. Сидела рядом со мной. Предлагала обезболивающие. Охала и ахала, поэтому я решила уйти спать на улицу.

Она вынесла мне рабочий массажный стол. Крыльцо у нас не покрыто крышей. В эту ночь была гроза и дождь. На время прекращения дождя мы вытащили стол, я легла на него. Мамка укрыла меня одеялом, подперев все края от ветра и холода. Лежу. Ветерок. Свежий воздух. Прохлада. Тело остывало в этом холоде, можно было заснуть, как вдруг упала на щеку капля дождя, одна, вторая.

– Ну, нет. Индра (Бог дождя), уходи. Да вы что издеваетесь? Такая боль. Я встать не могу. Сейчас, что я промокну под дождём? Неееет,– говорила я сама с собой, подымаясь с рабочего стола с одеялами.

Зашла домой. Взяла ключи от машины и пошла устраиваться в ней. Мангалика мне помогла сложить задние сидения для того, чтобы увеличить место багажника и положила лежатрон (три соединенные подушки по виду матраса). Лежу в багажнике во весь рост. По крыше стучит дождь. Ворочаюсь с боку на бок, мучаясь от боли в теле, и наконец-то заснула.

Утром я проснулась с небольшим чувством боли. Тело работало очень плохо. Суставы, как будто их забыли смазать. Каждое движение напоминало о вчерашней боли. Я вылезла из машины и пошла домой. Легла на кухне на диван. Лежу. Мамка сидит за столом. Вдруг во всем доме начала звучать музыка.

– Где музыка играет? – спросила я, полагая, что работает телевизор в соседней комнате.

– Не знаю. Может на улице? – ответила мама и пошла открыть окно. Открыла окно, но на улице стояла тишина, даже не было пения птиц.

– Может это телефон Еситы? – спрашивала я.

Мамка пошла взяла телефон Еситы, а он полностью разряжен. Других музыкальных устройств не было. Моника, Есита, мамка и я начали искать откуда звук. Мы ходили по комнатам и слушали откуда звук идёт, но не находили его источника. Низкий, затяжной звук барабанов с сопровождением музыки. Отчётливо звучала музыка, которую можно было подпеть словами:

– «Шива. Шива. Шива. Шива. Шива. Шива. Шива. Шива Маха Бали Шива. Маха Бали Шива.» – и я подпевала. Низкой частоты барабаны продолжали бить свой мотив, и мы искали от куда шел звук, как будто сам НЕБЕСНЫЙ МИР опустился к нашему дому, что бы мы услышали эту музыку. Мы открывали окна, выбегали на улицу, но вокруг играла тишина, а в нашем доме играла музыка Небесного мира.

Чуть позже пришёл Чандра на кофе. Сидит за столом, пьет кофе. Я лежу на диване, и мы рассказываем ему о том, как по всему дому звучала музыка, гремели барабаны. Моника своей ещё ломаной речью, так же рассказывала о муи (музыке), которую слышали мы все в доме.

– Вчера, я у вас в доме вечером тоже слышал звон колоколов и бой в барабаны! – с удивлением сказал он.

Что это за явление я пока не знаю. Как говорит Шива: «Пока история не завершена, ничего не понятно, но при её завершение, всё станет на свои места! Все становится явным!»

Понять смысл происходящего сразу я не смогла, прошло еще пару дней моего голодания, как на занятиях в школе «Кимнаро» во время медитации пришел Нараяна и протянул мне горшок с кхиром и маслом. Он так пах. Кхир – это по-нашему рисовая, молочная каша с маслом и сахаром. В Индии к этому блюду добавляют специи. Кхир пах немыслимо вкусно. Он пах не так, как пахнет наша каша. Он благоухал божественным запахом. Сам Нараяна пришёл прервать моё голодание и предложил мне еды, но я решила продолжить и второй день провела без воды и еды, хоть та музыка Шивы и кхир Нараяны были признаками того, что аскеза завершена. Боли более не было совсем. Наконец-то я стала понимать суть происходящего.

Если посмотреть на поведение сына, который испытывает жадность, неуважение, имеет желание причинить боль своими речами, то, одним словом, он делает мне и бабуле больно. Он хочет причинять нам боль. В таком случае я могу показать ему и то, что боль я могу причинить себе сама. Что ему больше не стоит стараться, я сама могу наносить себе вред. Поэтому Нараяна предложил мне эту сделку. Но! Глядя на сына сегодня, я полагаю, что эта история может закончиться совсем плохо.

Вечером он пришёл с работы. Посмотрел на меня. Бабуля разогрела ему супчик, котлеты с вермишелью, мацони на десерт. Я сидела на диване и, сложив руки в позе мольбы, вслух, но тихо, произносила мантру "Ом Намах Шивая". Все время пока он ел, пока наслаждался едой, я читала мантру. Он знал, что он ест, а я вторые сутки голодная и без воды, но он ел, как за нас двоих. Мантры Шивы насытили меня. Во время вкусных запахов трудно не хотеть есть, но мантра устранила жажду голода и жажду напиться воды.

В то время, как Ник ел, к нам в гости пришёл Чандра. Я читала мантру, и он косился на меня.

– Ну и долго ты сидеть читать мантру будешь? – обратился он ко мне.

– Я буду читать мантру, пока вы насыщаетесь едой. Мой желудок насыщается мантрой. Когда вы все завершите свои трапезы, я завершу свое чтение мантр, – ответила я, и его вопрос был кстати. Мой ответ пристыдил мальчика, который доедал мацони. После чего сын ушёл в свою комнату. Я видела, как он сгорбатился, побыстрее стараясь доесть мацони и так же быстренько спрятался в своей комнате.

Вчера утром играла музыка Небесного мира, вечером в медитации я видела Нараяну, который принёс мне кхир. Вчера прошли боли, и завершилась моя аскеза, но я решила пойти дальше и сегодня третий день без еды и воды.

Утром Никлаус разговаривал с бабушкой, я слушала их диалог:

– Ник, ты вчера говорил, что купишь капусту. Почему не купил? Сам же говорил? – обратилась к нему бабуля.

– Я забыл, – отвечал он.

– Но как ты забыл? Это ты хотел салат с капустой и весь день галдел об этом, – продолжала она.

– Телефон разрядился, и я не смог вам позвонить, – оправдывался Ник.

– Пойми, Ник. Нужно не только говорить, но и делать, – завершила бабушка.

Проблема ребёнка не в том, что он забыл. Он столкнулся с самим собой. Он столкнулся с жадностью.

Он метался из комнаты в комнату и зашёл наконец-то в ту, где лежала я.

– Поговори с Еситой. Она может тебе помочь в вопросе выполнения твоего обещания, – сказала ему я.

– Хорошо. Я оставлю ей денег, пусть она купит, что вчера забыл купить я, – ответил он и ушёл на работу.

Я же начала медитацию, и Нараяна показал мне, что сын мой сейчас увидит много смерти на море, там, где работает спасателем и переосмыслит жизнь. Море бушует штормом. Нараяна показал мне:

– Смотри. Видишь женщину и её дочку! – обратился ко мне он.

В море стояла женщина в рыжем платье, с очками на глазах, плотного телосложения. Рядом с ней в воде стояла в сером платьице девочка.

– Вижу, – ответила ему.

– Им суждено умереть в море. Твой сын будет видеть смерть. Так устроено все в этом мире. Одно действие происходит по причине жизни другого. Эта женщина и её дочка не жертвы. Это их конечный путь. Смерть на море. Но и даже их смерть не просто так. Твой сын будет видеть это. Он переосмыслит и свое отношение к тебе, к семье, – рассказывал Нараяна о творении, о мироздании, о том, что в каждом мгновении есть смысл.