На следующий день после незамеченного моим желудком завтрака, дополненного фруктами из показавшей дно тумбочки, я более трезво взглянул на события вчерашнего дня. И понял, что без экспериментов на самом себе мне снова никуда не деться.

Во-первых, нужно научиться дозировать силу своего невидимого никому, кроме меня, магического выстрела, а то тратить треть запаса накопленной энергии на оный не совсем хорошо. Точнее совсем не хорошо. А такой инструмент самозащиты вполне может пригодиться, ведь здешняя, женская в основном, преступность, судя по нарытой в сети статистике, ненамного меньше былой обоеполой. А убить или серьёзно навредить человеку даже в случае самообороны я не хочу.

Во-вторых, объём своего источника манны, как количество носимого боекомплекта, нужно срочно увеличивать.

В-третьих, необходимо выяснить, можно ли проводить другие действия с эфиром, например, просто выдвигать его из руки как нож или шпагу, или создавать эфирный щит? Может при этом и энергии тратиться будет меньше?

Нельзя отмахнуться также и от множества вопросов, на которые никто, кроме меня самого, не даст ответов. И интернет здесь не поможет! Как я вчера всё проделал? Смогу ли я повторить это сегодня? С чего это у меня вдруг вышло то, что до сотрясения мозгов не получалось? Это оно так повлияло? И вообще, было ли вчера то, о чём я сейчас ломаю голову, или это просто мои буйные фантазии? Ведь ничего кроме падения насекомого я не видел. Может оно просто заснуло, потому и свалилось в мою голову?

Озадачившись обрисованным фронтом работ, я, почесав затылок, решил начать с начала. То есть с подтверждения выдвинутой прошлым вечером гипотезы о моей обретённой способности дистанционно воздействовать на биологические объекты.

Внимательно оглядевшись вокруг, таковых, кроме себя самого, я снова не обнаружил. А поскольку приносить себя в жертву науке я категорически не собирался, то пришлось перенести место испытаний во внешний мир. Благо за ночь мои физические кондиции восстановились. Да и запасы эфира пополнились.

Больничный дворик обрадовал меня ласковыми солнечными лучами, приятным свежим воздухом и наличием искомого, в виде нескольких мух, беспрестанно взлетающих и садящихся на что-то, скрытое высокой зелёной травой газона. Результат поиска других подопытных объектов по остальным направлениям оказался отрицательным — ни в воздухе больше ничего не летало, ни по земле никто не ползал.

Вздыхая и подбадривая себя мыслью, что пусть это будет моей жертвой науке, я, подталкиваемый исследовательским зудом, подошёл поближе к замеченному месту, где и обнаружил, то, что и предполагалось там найти. Судя по размерам находки, какая-то собака размером с телёнка облегчила здесь свою ношу, причем, сделала это буквально за несколько минут перед моим приходом.

Постояв над «лабораторным столом» и понаблюдав за суетой «научного персонала», я перешёл на режим магического зрения, выставил палец, и, представив вдруг себя со стороны, решил повременить с началом испытаний из-за невозможности точного прицеливания.

Успокоившись через какое-то время и вытерев выступившие от смеха слёзы, я огляделся вокруг, проверяя отсутствие посторонних наблюдателей, и строго ограничив своё отвлекающее сейчас воображение, произвёл «выстрел» из указательного пальца. Озвучивать его, как было намедни в палате, я не стал, предполагая, что отсутствие упругих механических колебаний воздушной среды между пальцем и мишенью на результате проводимого эксперимента сказаться не должно.

Я оказался прав. И сегодня, и вчера. Проследив на этот раз за всем процессом, я увидел, как после мысленной команды «Пли!» энергетические потоки вокруг моей протянутой руки устремились к кончику направленного на цель пальца, формируя на нём сверкающий золотом шарик, точно такой же, как и мой магический источник, только в несколько раз меньший — не больше горошинки. Затем сформировавшаяся «пуля» оторвалась от руки и, быстро набрав скорость, врезалась рядом с предполагаемой мишенью.

Да, я позорно промазал с расстояния чуть более метра! Оправдать свой промах я могу и юркостью непоседливой мухи, и моим старанием уследить за всеми протекающими внутри меня и с наружи процессами, и прорывающимся сквозь стиснутые зубы старательно сдерживаемым смехом. Но результат эксперимента от этого хуже не стал. Меньшая часть энергетического заряда скрылась где-то в недрах клумбы, насквозь пронзив собачьи какашки. А значительно большая, расплескавшись в месте попадания по их поверхности, накрыла распространившейся круговой волной двух других насекомых. И мухи, попавшие в зону её воздействия, вдруг неподвижно замерли, а потом одновременно упали на землю.

Обрадованный практическому подтверждению вчерашних теоретических выкладок, я, широко улыбаясь, прислушивался к ощущениям в своём теле, и наблюдал, как часть энергии из источника рассеивается по побледневшей ауре, восстанавливая её янтарную насыщенность.

При этом я не забывал контролировать поведение свалившихся мух. Вдруг они только притворяются, наблюдая за мной и ожидая, когда я отвлекусь. Или просто перебрали со своим деликатесом, а через минуту переварят его, встрепенутся и улетят?

И лишь по прошествии получаса натуралистических наблюдений неизменной картины двойного зверского убийства, застигнутый на месте преступления множеством любопытных взглядов, я ретировался обратно в палату уничтожать остатки своих продуктовых запасов. А заодно планировать проведение дальнейших экспериментов на животных. Как мне не жаль их, как бы это не противоречило моей натуре, но не на людях же тренироваться?

30 июля — 24 августа.

К запланированным исследованиям я приступил уже после выписки, когда после множества «холостых» пуляний научился сначала визуально, а потом интуитивно контролировать количество вкладываемой в вылетающий из пальца заряд энергии. Поэтому, как говорилось в некоторых просмотренных в интернете фильмах, во время моих испытаний ни одно животное не пострадало. По крайней мере, все кошки и собаки сразу или спустя какое-то время шустро удирали от меня со всех своих четырёх лап.

Зато я выяснил, что на характер поражения кроме мощности заряда, которую я никогда не доводил до опасной для жизни животных величины, немалое значение имеет то, куда он прилетает. Попадание по лапам приводило лишь к кратковременному параличу «подстреленной» конечности или всего лишь непродолжительному хроманию. А вот даже самый слабый заряд, прилетевший в голову, мгновенно вышибал сознание из животного, которому после прихода в себя ещё некоторое время необходимо было на восстановление нарушенной координации движений.

А перед самой выпиской мне в голову залетела ещё одна здравая мысль, породившая такую же рационализаторскую идею. Я научился, используя магию, деструктивно воздействовать на своё окружение, а что делать, если обиженное мною или не мною окружение захочет также подействовать на меня? Что мне делать в этом случае, при условии, что, как я уже упоминал, вредить или убивать никого я не хочу? Но и беззащитным оставаться тоже нет никакого желания. И снова, не имея в запасе подтвержденных наблюдений за магическими деяниями (как-то не часто они встречались на моём пути, а если встречались, то в тот момент я оказался к ним совершенно не готов), пришлось заняться сперва теоретической разработкой способов противодействия им.

Итак, в основе любого магического проявления лежит поглощение и преобразование магом разлитой вокруг эфирной энергии и воздействие нею на молекулы или частицы родственной магу стихии, превращая её то ли в воздушный кулак, то ли в водную плеть или в пылевой смерч, или во что-то другое, ещё более вредное. Хорошо, что законы обычной физики действуют и на магию, поэтому, чем сильнее требуется магическое воздействие и чем дальше находится объект его приложения, тем больше энергии необходимо вложить в заклинание или, как его ещё называют, конструкт, плетение или чары. И совсем немногие маги могут действовать своими чарами на дальности более ста метров.