Я вижу сейчас, в этот час, как глаза твои бесконечной любовью блистали, душу мою умиляли.

Красным щёки твои полыхали, в то самое время, когда облака молча небо качали, а корни деревьев черви точили и они медленно, не зная того, умирали.

Деревья стояли голы. Тела их знобило.

Глубоки были их порезы — любви нашей следы… кровоточили.

Я знаю, когда мы с тобою сидели близко, рядом,

Сад наш, бедный, раздетый, замёрзший, от осени усталый — просил у лета листвы и одаривал нас листопадом…

А мы были уже больны.

Мы были уже тогда пропитаны ядом.

Остались мы не прощены.

Нашим садом.

****

Жизнь — это рифма

Жизнь — это проза. Смерть — не страшна. Она одна — вот что серьёзно.

Поломанная вечность. И она как рифма прозой молчит…

Я не могу кричать

Я не могу сочинять

Я не умею любить

И яд настоящего дня

Начинает меня травить.

Каждая моя слеза,

Это слово, что сказать нельзя.

В комнату вползает прошлое

И стекает по стенам

И что-то очень тревожное

Плещется в венах.

Мои поиски не прекращались

Но к этим стенам всегда возвращались

Я заберу твоё мужество — и…

Мы попрощались.

И скроюсь я в темноте,

И позже изменю я тебе.

Мои мысли летают, порхают, снуют, вздыхают, ликуют, танцуют, поют

Ласково меня обнимают,

От тебя отпускают

Вслед за тобой не идут

Свежее дыхание предчувствуют.

Душу согревают и нежно качают и

Я засыпаю.

Когда прохладный ветер будит тебя слишком рано, и за окном гроза

Не открывай глаза.

Забудь всё на свете. Все раны. Все лезвия.

Ведь та бездна в тебе достаточна мелка, —

Чтобы ты обнаружил себя.

Твоя душа, что зеркало без стекла и без гвоздя, но как озеро или река — глубока.

Я не хочу открывать глаза.

Если я их открою я снова начну дышать.

Это было всегда — гроза всего лишь вода.

А воздух где брать?

Это легко — умирать…

Даже рифма молчит, если нельзя рифмовать.

****

Туман неизвестности

Всё поле в тумане

Истину не вскрыть

Идёт ли там натиск, штурм

Звери в капкане?

Сведений не добыть

О типе и свойстве фигур

Всё скрыл от сильных дум

Тонкий проницательный ум

****

сорняк

огороженный сад

не по-доброму

и я — синий цветок гордо распускаюсь

вновь невпопад —

под забором

я только вчера сложил свою голову

под вашим хлором

задыхаюсь

навоз…

но сознаюсь

что сердце моё к Солнцу рвалось

мне не нужна роскошь

не волнует меня и богатство

расту на досках,

мне не препятствуй!

чем чаще меня режут, рвут и жгут

устраняют себе при этом лгут

тем гуще я прорастаю

тем сочнее мои листья живут

****

Он сказал. Я услышала

Он спросил.

Я ответила.

Он сказал — любовь, это прекрасно.

Я вышла за него не напрасно.

Он сказал — дети, это Свет.

Я родила Солнца рассвет.

Он сказал — жизнь драгоценна.

Я стала бесценна.

Он сказал — Смерть незаметна.

Сейчас я бессмертна.

Он сказал — семья несравненная.

Значит я — Вселенная.

Он сказал — счастье белого цвета.

Теперь я навсегда в белое одета.

****

И на земле бывают грозы

Кто не нашёл себя внизу

Тот не найдёт и выше

Уйми внизу грозу

Потом взойди на крышу

****

Грибные споры. Чайные грибы, расправляющие в банке свои горбы

Одни инстинкты.

Одни пустые разговоры.

Люди — это грибные споры.

Ну или чайные грибы, раздувающие в стеклянной банке, под воздействием сахара, свои горбы.

****

Средь белого дня,

А может в его конце

Покойно руки сложив на груди

В ларце

На покрывале богатом,

Часы напролёт

Тихо лежу один,

накрытый расшитым халатом

Задорный крик за окном воронья

Светом залита спальня моя. Утопает…

Сон не идёт.

И вот уж Солнца лучи по лицу

Течёт слеза

Всё же придётся закрыть глаза

Как подобает

Мертвецу

****

зола сердца

Я брёл.

Жизнь моя,

Наполненная скорбью.

Сердце, сгоревшее болью,

плакало.

Молю!

Оставь мне пепелище

И золу…

****

Остров средь морей, раскинув крылья, лежит и Млечный Путь караулит

Пляж, вода и воздух, руины, высокая культура, небо и танцы, вино, аромат прибоя. Бесплодные горы. Оливковое масло. Жизнь прекрасна! Хотя

Природа от жары бунтует!

Это всё Крит! Днём жизнью бурлит, балагурит!

Этот славный Остров средь моря свободно лежит и по ночам Млечный Путь караулит.

****

Сегодня утром мой коллега сказал

«Какая разница, что будет завтра — это скоро пройдёт, что было вчера — я там уже был. Жить нужно сегодня, где меня нет». Родился экспромт.

Эпидемия времени. Ни начала, ни конца. Ни жизни. Ни смерти.

Годы, которые прожиты — не наши.

Годы, которые наступят — не наши.

Но сколь их не храни и не будь осторожен,

Печальный исход в нём же заложен.

Достойно его помяни.

Само время больно! Понимаете?

Время, время! Это оно!

Недуг найдёте во взгляде его.

Даже шаг у времени больной — он тройной:

Будущим ползёт сквозь чёрную ночь,

Чтобы стать настоящим.

И обратно бежит в ночь прочь.

Чтобы стать прошлым стоящим.

Продвигаясь сквозь свет и опасность к зрелости, наполняясь силой и властью, а иные лишь благодарностью и свежестью, становится ясно, что это не ты.

А несёт нас река неизбежности.

Не мудрость ли высшего Я расправляет мне крылья?

Несмотря на мои недостатки и отсутствие смелости.

Кто? Кто недовольство во мне подавляет?

Разве ваши цветы?

Иль из ваших стихов голые вечно кусты, что вышли позже из семя?

О нет. Это оно. Оно управляет. Оно!

Бессильное Время.

Его мужественная душа и райская внешность — обман.

Для немощных вихрей и несчастных бурь убежище.

Вдали, вдали, в себе, глубоко где-то там, где начинается безупречность, лишь

в покое одиночества, вечным подобает найти прибежище и бесконечность.

И стать незаметным.

А время оставь смертным.

****

Истина сейчас не в том

Что жизнь вокруг не моя,

Что рассвет.

А в том, что сомнений нет,

Что в этот ранний час

Невинный

Задумчиво сижу я

У холодного разбитого камина

Пристально глядя в себя

И нет причин

Сомневаться,

Что рядом со мною

С водою графин.

Чтобы огня не пугаться.

Как прекрасен этот момент

И как жуток!

Я словно в ужаса сне:

Когда правдой можно заняться

И свой последний рассудок

Всю ночь жечь в огне

****