Ну уж жена-то должна была находиться рядом? То есть, пока еще не жена, а просто идеальная женщина… Вот на кой мне, скажите, нужна жена без дворца и без магии? Кормить я ее чем собираюсь?! Рюкзак уже почти пустой, а денег у меня ни копейки! Точнее – ни писета, если исходить из местных реалий. Отрезвленный этой панической мыслью, я начал тревожно озираться, боясь обнаружить поблизости чужую, то есть – не совсем чужую, а еще вернее – совсем не чужую, короче – свою нареченную. Девушки рядом не оказалось, но с огромным удивлением я обнаружил у себя за спиной, верхом на старой бочке, хмурого и нахохленного джинна!

– Гхэм… Эмм… Ты чего здесь? – не сразу смог я выдавить из себя что-то членораздельное.

Ну вот никак я не ожидал увидеть его еще раз. Столько слов было сказано про то, как ему надоели человеческое измерение и человеческое тело! (Это еще при том, что тело джинна, даже в той, человеческой ипостаси, далеко от наших по самой своей сути. Конкретней? Ну вот скажем «мэтеоризьм» или несварение, например, джинну вообще не грозили!) И как он, избавившись от моей компании, вернется в свое измерение, где в персональном «пространственном кармане», который по его же описанию ассоциировался у меня исключительно как персональный рай, предастся всяческим излишествам!

А тут вдруг – на тебе! Опять моего надоевшего общества возжелал! Или дело совсем в другом? Не может (!!!) он от меня избавиться, потому что желаний не выполнил?! (Забегая вперед скажу, что в скором времени мне пришлось здорово устыдиться этой своей мысли!)

Джинн, тем временем, соскочил с бочки и ни слова не говоря двинулся в сторону селения. Огоньки, послушной стайкой полетели за ним, освещая окрестные кусты веселым, почти неоновым светом. За неимением особого выбора я тоже последовал за этой магической компанией.

– Джинн, постой! – мне очень не терпелось озвучить свою последнюю догадку, но ему, как видно, совсем наоборот – общаться со мной совершенно не хотелось.

Однако я проявил настойчивость, догнал его и придержал за плечо:

– Да постой же, джинн!

– Меня Мерхаб зовут, вообще-то! – оглянувшись огорошил меня этот… Этот, в общем.

В очередной раз за сегодняшний вечер я на несколько долгих секунд выпал из реальности: это что сейчас было? Джинн назвал мне свое имя?!?! То самое, что по его же словам, любой джинн всеми силами старается сохранить в тайне?!?! Я чего-то не понимаю?! Насладившись моим изумлением, э-э… Мерхаб… снизошел до пояснений.

– Как ты уже догадался, надеюсь, – в своей излюбленной ехидной манере начал джинн, – имя не истинное. Поскольку желания твои я исполнил… А я их исполнил, – подчеркивая голосом последнее слово продолжил джинн, – то слышать тебя как раньше, я уже не смогу. А поскольку нам предстоит еще какое-то время продолжить общение, – на этом месте он резко замотал головой, как конь отгоняющий овода, – то будет удобнее… и безопаснее, если ты сможешь меня позвать при необходимости. Ну и общаться так намного удобнее, – закончил он уже совсем другим, деловым тоном.

– А что случилось-то? Не объяснишь?

– Объясню, объясню! Куда ж я теперь денусь! – с какой-то непонятной интонацией пробурчал джинн, – вот доберемся сейчас до таверны, закажем комнату, поужинаем хорошенько… И я все! Тебе! Сразу! Объясню! – закончил Мерхаб, пресекая интонацией мои слабые попытки возразить.

«Ладно, чего уж там, больше терпел, а до таверны я уж как-нибудь вытерплю», – подумал я и дальше мы шли уже в молчании.

***

Комнату нам выделили большую и… комфортную (если для этого, скажем честно – отсталого мирка, вообще уместно слово «комфорт»). Довольно просторная, с двумя кроватями, постельным бельем (!?), круглым столом в центре, табуретами вместо лавок и, не поверите, отдельным чуланчиком с «удобствами»! С проблемой этих самых «удобств», надо отдать должное, тут научились справляться намного лучше, чем в русских земных деревнях того же исторического периода, да и, если говорить откровенно, то и более позднего – тоже, не говоря уж про вопиющую антисанитарию и полное бескультурье в этом вопросе, земной «просвещенной» Европы!

***

Освежившись и побрившись, я вышел к накрытому столу и просто чуть не захлебнулся слюной: то, чем я перекусывал в общем зале, ни в какое сравнение не шло с нынешним изобилием!

Центр стола занимало блюдо с великолепным печеным гусем: золотистая корочка на нем местами полопалась от жара и из трещинок поднимались струйки ароматного пара. Рядом стояло другое блюдо, с горкой каких-то мелких птиц, зажаренных, похоже, в кипящем масле. Еще на столе были блюда с ломтями розовой ветчины, исходящими прозрачной «слезой», с большими кусками печеной рыбы, какая-то плошка с мелкой рыбешкой, плавающей в пряном рассоле, глубокая миска с гречневой кашей и такая же, но с чем-то белым, похожим на картофель пюре, два небольших круга сыров, белого и желтого, лежали на деревянных досочках.

На почетном месте возвышались довольно внушительных размеров кувшин и кувшинчик поменьше, с узким горлышком, а с боку, едва умещаясь на перегруженном столе, приткнулись глубокая емкость, похожая на слегка приплюснутую кастрюлю с чеканкой и вычурно изогнутыми ручками, в которой разноцветной горкой высились какие-то овощи, соленые или маринованные, судя по виду, и плетеная корзиночка, где из-под салфетки виднелась целая горка румяных лепешек, заменяющих здесь, как я уже понял, привычный мне хлеб.

– Мы что-то празднуем? – осведомился у Мерхаба, стоящего спиной ко мне и всему этому великолепию.

– А что, по-твоему, нам и отпраздновать нечего? – тут же отреагировал джинн, искоса зыркнув на меня через плечо, – да садись уже, стынет все! – и первый, показывая мне пример, опустился на ближайшую табуретку и сразу отсыпал в свое блюдо приличную порцию жареных пташек.

Меня не надо было просить дважды и вскоре в комнате зазвучали только восторженные вздохи, довольное мычание, хруст разгрызаемых косточек и деликатное причмокивание. Да! Еще про периодическое бульканье и удовлетворенное хеканье не упомянул! Наконец, сыто отвалившись от стола и ковыряясь в зубах изящной, золотой зубочисточкой, подобревший джинн соизволил приступить к объяснениям.

– Не напомнишь, мой ученый друг, сколько раз я тебя предупреждал о необходимости исключительной точности в формулировках?

«Так! Похоже «друг джинн» собирается свалить на меня вину за сорванное исполнение желаний!» – буквально прострелила меня догадка. «Ну уж нет, не выйдет!» – подумал решительно.

– Неоднократно, мой хитроумный друг! – передразнил я его манеру обращаться, – но если ты сейчас рассчитываешь провал своей миссии оправдать этой причиной, то предупреждаю – у тебя ничего не выйдет!

Несколько минут джинн молча, с каким-то непонятным выражением смотрел на меня, а потом глубоко и как-то печально вздохнул:

– Провал миссии говоришь… Да нет… Миссия удалась… – и то ли по непривычной интонации в его голосе, то ли по печали в глазах, я вдруг понял, что это предисловие к очень серьезному разговору.

– Как это удалась? А где же все «пожеланное»? Ну, то, что я загадал?

– Ладно… нужно же и серьезно поговорить когда-то… – пробормотал Мерхаб будто себе под нос и решительно прихлопнул ладонью по столешнице, – хорошо, давай разбираться по порядку! Ты владение магией пожелал? Радуйся – ты ей владеешь! То есть ты теперь такое-же магически одаренное существо, как многие в этом мире, – джинн выставил вперед ладонь, предвидя мои возражения, – только пользоваться магией нужно учиться не один год. Это раз. А два – это то, что для магии манна нужна, а ты ее не то что накапливать, а даже просто задерживать в себе и то не умеешь!

Будто внезапно почувствовав жажду, джинн налил себе полный бокал вина из большого кувшина и залпом осушил его, а потом пояснил мне деловым тоном:

– Это по первому твоему желанию, в которое я вмешиваться не стал. А вот по второму и третьему – вмешался и немного подкорректировал!

И опять выставил ладонь останавливая меня: