Кэлен, ошеломленная, поддерживала голову Денни. Она успокаивала сестру, уверяя ее, что все будет в порядке.

— Пожалуйста, Кэлен... опусти мне платье... — Ее слабый голос доносился из какого-то невероятного далека. — Руки не слушаются меня.

Справившись с ужасом, Кэлен поняла, почему. Руки Денни были жестоко переломаны. Они беспомощно висели вдоль тела, согнутые там, где не должны были сгибаться. Из уха сочилась кровь. Кэлен натянула на сестру то, что осталось от пропитавшегося кровью платья, стараясь как можно лучше укрыть девушку. У нее кружилась голова. Что они с ней сделали! Удушье мешало ей говорить. Кэлен изо всех сил сдерживала рыдания, чтобы не испугать сестру еще больше. Она знала, что ради сестры должна быть сильной в этот, последний, раз.

Денни шепотом позвала Кэлен, и та нагнулась еще ниже.

— Это сделал со мной Даркен Рал... Его здесь не было, но это сделал он.

— Я знаю, — сказала Кэлен как можно мягче. — Лежи тихо, и все будет хорошо. Я отнесу тебя домой. — Она знала, что это ложь, знала, что Денни не выживет.

— Пожалуйста, Кэлен, — прошептала сестра, — убей его. Останови это безумие. Жаль, что у меня не хватит сил. Убей его ради меня.

В Кэлен кипел гнев. В первый раз ей захотелось воспользоваться своей властью, чтобы причинить боль, чтобы убить. Она оказалась на грани того, чего раньше с ней никогда не случалось. На грани гнева. Гнев поднимался из самых глубин ее существа. Трясущимися руками она провела по испачканным кровью волосам сестры.

— Я убью Рала, — пообещала Кэлен.

Денни обмякла в ее объятиях. Кэлен сняла с себя костяное ожерелье и надела его Денни на шею.

— Я хочу, чтобы оно стало твоим. Оно защитит тебя.

— Спасибо, Кэлен, — улыбнулась Денни. Из ее широко открытых глаз текли слезы. Слезы катились по белым щекам. — Но теперь уже ничто не сможет меня защитить. Позаботься о себе. Не дай им до тебя добраться. Они наслаждаются этим. Они причинили мне столько боли... и они упивались этим. Они смеялись надо мной.

Кэлен закрыла глаза, не в силах смотреть на страдания сестры. Она качала Денни, целовала в лоб.

— Помни меня, Кэлен. Помни наши игры.

— Тяжелые воспоминания?

Кэлен вскинула голову, внезапно пробужденная от своих мыслей. Рядом с ней стоял Птичий Человек. Он подошел незаметно, бесшумно. Кэлен кивнула, отводя глаза.

— Извини, что проявила слабость, — откашлявшись, сказала она и тихонько смахнула с глаз слезы.

Птичий Человек посмотрел на нее добрыми карими глазами и легко опустился рядом с ней на низкую скамейку.

— Дитя, быть жертвой — это еще не слабость.

Кэлен вытерла нос и попыталась сглотнуть комок, подступавший к горлу.

Она чувствовала себя такой одинокой. Ей так не хватало Денни. Птичий Человек мягко положил руку ей на плечо и нежно, по-отечески, привлек ее к себе.

— Я думала о сестре, Денни. Ее убили по приказу Даркена Рала. Я нашла ее... Она умерла у меня на руках... Они причинили ей столько боли. Рал не может просто убивать. Ему надо видеть, как люди страдают перед смертью.

Птичий Человек понимающе кивнул.

— Хоть мы с тобой и разные, но боль чувствуем одинаково. — Большим пальцем он смахнул слезу у нее со щеки, а потом полез в карман. — Протяни руку.

Кэлен послушно протянула руку, и Птичий Человек всыпал ей в ладонь горсть зернышек. Посмотрев на небо, он дунул в свисток, который, как обычно, не произвел ни звука. Тут же у него на пальце захлопала крыльями маленькая ярко-желтая птичка. Птичий Человек поднес руку к ладони Кэлен, птичка перебралась на нее и принялась клевать зерна. Кэлен чувствовала, как крохотные коготки вцепились ей в палец. Птичка клевала зерна. Она была такой яркой, такой хорошенькой, что Кэлен невольно улыбнулась.

Изборожденное морщинами лицо Птичьего Человека тоже расплылось в улыбке.

Покончив с едой, птичка почистила перья и бесстрашно устроилась у Кэлен на ладони.

— Мне показалось, что тебе будет приятно увидеть маленький образ красоты среди безобразия.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Хочешь ее оставить?

Кэлен еще мгновение смотрела на птичку, на ярко-желтое оперение, на то, как та смешно крутит головкой, а потом подбросила ее вверх.

— Не имею права, — сказала она, глядя вслед улетающей птице. — Она должна быть свободна.

Лицо Птичьего Человека осветила улыбка, и он коротко кивнул. Упершись руками в колени и подавшись вперед, Птичий Человек смотрел на дом духов.

Работа близилась к концу. Еще день — и все будет готово. Длинные серебристые волосы рассыпались у него по плечам и упали на лицо. Кэлен не могла разглядеть его выражение. Она откинулась назад и стала смотреть на Ричарда, который возился на крыше. Ей до боли хотелось, чтобы Ричард обнял ее. Прямо сейчас. И становилось еще больнее при мысли, что она не может себе этого позволить.

— Ты хочешь убить его, этого человека, Даркена Рала? — не поворачиваясь, спросил старик.

— Очень.

— У тебя хватит на это сил?

— Нет, — призналась Кэлен.

— А у клинка Искателя достанет силы убить его?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

Тучи становились все темнее, день клонился к вечеру. В который раз зарядил мелкий дождь, сумрак между хижинами сгущался.

— Ты сама сказала, что рядом с Исповедницей, которая страстно чего-то желает, находиться опасно. Думаю, то же можно сказать и об Искателе. Может, даже вернее.

Кэлен мгновение помедлила, а потом тихо сказала:

— Не стану говорить о том, что Даркен Рал сделал с отцом Ричарда, это заставит тебя еще больше опасаться Искателя. Но ты должен знать, что Ричард тоже отпустил бы птичку на волю.

Казалось, Птичий Человек беззвучно смеется.

— Мы с тобой слишком хитры, чтобы играть словами. Давай говорить прямо. — Он откинулся и сложил руки на груди. — Я пытался убедить старейшин, что Ричард много делает для нашего племени. Объяснить им, как замечательно, что он учит нас таким вещам. Старейшины в этом далеко не уверены. Они привыкли жить по-старому. Порой они проявляют такое упрямство, что даже я с трудом переношу их. Я боюсь того, что вы с Искателем сделаете с моим народом, если старейшины скажут: «Нет».

— Ричард дал слово, что не причинит твоему народу зла.

— Слова — это слова. Но кровь отца сильнее. Или кровь сестры.

Кэлен прислонилась к стене и закуталась в плащ, спасаясь от пронизывающего ветра.

— Я Исповедница потому, что такой родилась. Я не хотела и не добивалась этого могущества. Если бы мне дано было право выбора, я избрала бы другое. Я предпочла бы быть такой же, как все люди. Но я должна жить с тем, что мне дано. Должна обратить свой дар во благо. Что бы ты ни думал об Исповедниках, чтобы о них ни думало большинство народа, мы существуем лишь для того, чтобы служить людям. Служить Истине. Я люблю народы Срединных Земель, и отдам жизнь, чтобы защитить их. Чтобы сохранить их свободу. Это все, к чему я стремлюсь. И все же я одна.

— Ричард глаз с тебя не сводит. Он ухаживает за тобой, охраняет тебя, заботится о тебе.

Кэлен посмотрела на него краешком глаза.

— Ричард из Вестландии. Он не знает, кто я такая. Если бы знал...

Птичий Человек поднял бровь.

— Для той, кто служит Истине...

— Пожалуйста, не напоминай мне. Я сама создала эти трудности. Все последствия падут на меня, и я этого боюсь. Но это лишь подтверждает сказанное мною. Племя Тины живет на окраине Срединных Земель, вдали от других народов. Раньше это давало твоему народу привилегию быть в стороне от чужих бед. Но у нынешней беды длинные руки: она коснется и вас. Старейшины могут спорить с нами сколько угодно, но они не смогут спорить с Истиной. Если эта жалкая горстка людей поставит тщеславие выше мудрости, платить придется всему Племени Тины.

Птичий Человек слушал внимательно, с уважением. Кэлен повернулась к нему.

— Я не могу сейчас сказать, что стану делать, если старейшины скажут: «Нет». Я не желаю причинять твоим людям зла и хочу оградить их от той боли, которую пришлось повидать мне. Я видела, что делает Даркен Рал с людьми. Я знаю, что он сделает с вами. Если бы я знала, что могу остановить Рала, подняв руку на этого славного мальчишку Сиддина, я сделала бы это. Без колебаний. Как бы у меня ни разрывалось сердце. Потому что знала бы: этим я спасаю других славных малышей. Я несу тяжкое бремя, бремя воина. Тебе ведь тоже приходилось убивать одного, чтобы спасти многих. Я знаю, что ты не испытываешь при этом удовольствия. А Даркен Рал испытывает, поверь мне. Пожалуйста, помоги мне спасти твой народ, не причиняя ему зла. — По щекам Кэлен бежали слезы. — Я так хочу никому не причинять зла.