Ричард настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как прошло почти четыре часа. Потоки дождя заливали лес. Сквозь густой туман едва виднелись темные стволы. Мох на деревьях казался живым. Ворсистый, зеленый, он покрывал стволы, нижние ветви, стлался по земле вдоль корней.

Лишайники на придорожных камнях намокли и отливали ржавчиной. Местами вода заливала тропинку, превращая ее в журчащий ручей. Носилки, на которых лежал Зедд, поднимали брызги, натыкаясь на корни и ухабины. Когда они ехали по особенно неровному участку, голова старика моталась из стороны в сторону. Иногда ноги Зедда оказывались в каком-нибудь дюйме от воды.

В неподвижном воздухе Ричард уловил сладкий запах горящего дерева.

Березовые дрова. Ему казалось, что местность неуловимо изменилась. Лес выглядел по-прежнему, и все же что-то было не так. Дождь падал с тихим почтением к лесу. Все вокруг было первозданным, нетронутым. Ричард ощущал себя чужаком, нарушившим покой веков. Ему захотелось сказать что-нибудь Кэлен, но он чувствовал, что в этих местах разговор был бы святотатством.

Теперь он понял, почему завсегдатаи трактира не любили здесь показываться.

Их недоброе присутствие было насилием над вековечным миром.

Они подъехали к дому, настолько слившемуся с природой, что его трудно было заметить. Клочья дыма поднимались из трубы и растворялись в туманном воздухе. Бревна, из которых был сложен дом, почернели от времени и мало чем отличались от окружавших их стволов. Сруб, положенный прямо на землю, казалось, вырастал из нее, а возвышавшиеся над ним деревья напоминали молчаливых хранителей его покоя. Крышу покрывали листья папоротника. Над дверью и крыльцом, достаточно широким, чтобы на нем могли поместиться двое или трое, нависал козырек. С фасада было проделано маленькое квадратное оконце, еще одно виднелось с той стороны, где стоял Ричард. Занавесок на окнах не было.

Перед домом росли папоротники, мерно колыхавшиеся под дождевыми каплями. Бледно-зеленые листья намокли и ярко блестели. Сквозь гущу растений вилась узенькая тропинка.

В зарослях, посреди тропинки, стояла высокая женщина. Выше, чем Кэлен, но все же пониже Ричарда. Она была в простом золотисто-коричневом платье из грубой ткани с красно-желтыми знаками и узорами вокруг шеи.

Черные прямые волосы, чуть тронутые сединой, расчесанные на прямой пробор, спускались до подбородка. Годы не стерли величия с ее постаревшего лица.

Женщина опиралась на костыль: у нее была только одна нога. Ричард остановил коня прямо перед ней.

Глаза женщины были совсем белыми.

— Я быть Эди. Кем быть вы? — При звуках ее низкого, хриплого голоса у Ричарда по спине побежали мурашки.

— Четыре друга, — с почтением ответил Ричард. Мелкий дождь падал тихой скороговоркой. Он ждал.

Лицо женщины было изборождено морщинами. Она поставила перед собой костыль и положила на него руки. Тонкие губы Эди растянулись в легкой улыбке.

— Один друг, — проскрежетала она. — Трое опасных людей. Мне решать, друзья они или нет. — Она кивнула в ответ собственным мыслям.

Ричард украдкой обменялся взглядом с Кэлен. Настороженность исчезла.

Верхом на коне он чувствовал себя неловко, будто говорить с ней сверху вниз означало неуважение. Ричард спешился. Кэлен последовала его примеру.

Сжимая в руке поводья, он прошел несколько шагов и остановился перед конем. Кэлен встала позади него.

— Я Ричард Сайфер. Это мой друг. Кэлен Амнелл.

Женщина изучала белыми глазами его лицо. Ричард не знал, способна ли она видеть. Это казалось ему невозможным. Она повернулась к Кэлен и произнесла несколько слов на непонятном Ричарду языке. Кэлен посмотрела старой женщине в глаза и склонила голову.

Это означало приветствие. Почтительное приветствие. Ричард не уловил слов КЭЛЕН или АМНЕЛЛ. Он почувствовал холодок.

К Кэлен обратились по всем правилам, произнеся ее титул.

Он достаточно хорошо знал Кэлен, чтобы по тому, как она стоит, выпрямив спину и горделиво откинув голову, догадаться, что та насторожилась. Действительно насторожилась. Будь она кошкой, спина ее выгнулась бы дугой, а шерсть встала дыбом. Две женщины смотрели друг другу в глаза. На мгновение каждая забыла о возрасте. Они оценивали друг в друге те качества, о которых он ничего не знал. Эта женщина могла причинить им зло, и Ричард знал, что меч тут не поможет.

Эди повернулась к Ричарду.

— Принеси слова просьбы, Ричард Сайфер.

— Нам нужна твоя помощь.

— Это правда, — кивнула Эди.

— Наши друзья ранены. Один из них, Делл Брендстон, говорил, что он твой друг.

— Это правда, — повторила Эди скрипучим голосом.

— Другой человек, в Южном Пристанище, говорил нам, что ты, возможно, в состоянии помочь им. В благодарность мы привезли тебе припасы. Мы подумали, что было бы вполне справедливо что-нибудь тебе привезти.

Эди подалась вперед.

— Ложь. — Она ударила костылем о землю. Ричард и Кэлен отшатнулись.

Ричард не знал, что сказать. Эди ждала.

— Это правда. Припасы здесь. — Он повернулся, указывая на лошадь Чейза. — Мы подумали, что было бы справедливо...

— Ложь! — Она снова стукнула костылем.

Ричард сложил руки на груди, в нем поднималось раздражение. Пока он здесь играет в игры, его друзья умирают.

— Что ложь?

— «Мы» быть ложью! — Она еще раз стукнула костылем. — Ты быть один, кто думал предложить припасы. Не ты и Кэлен. Ты. «Мы» быть ложью. «Я» быть правдой.

Ричард развел руками.

— Какая разница? «Я», «мы», какое это имеет значение?

Она уставилась на него.

— Одно быть правдой, одно быть ложью. Какая может быть разница?

Ричард снова сложил руки на груди и нахмурился.

— Да, нелегко, наверное, приходилось Чейзу, когда он рассказывал тебе свои байки.

Эди слегка улыбнулась.

— Это правда, — кивнула она. Наклонившись вперед, она сделала жест рукой. — Несите ваших друзей в дом.

Она повернулась, подставила костыль под руку и заковыляла к дому.

Ричард и Кэлен, переглянувшись, направились к стражу границы. Сняв с него одеяло, Ричард велел Кэлен взять Чейза за ноги, а сам подхватил его за плечи. Когда они втащили Чейза через порог, Ричард сразу понял, почему Эди прозвали костяной женщиной.

На стенах висело множество разных костей, образовывавших странные узоры. Не осталось ни одной свободной стены. К одной были прибиты полки, уставленные черепами. Черепами неизвестных Ричарду зверей. Большинство — с длинными острыми зубами — выглядело устрашающе. «По крайней мере ни одного человеческого», — мелькнуло у него в голове. Некоторые кости были собраны в ожерелья. Некоторые превращены во что-нибудь полезное или украшены перьями и цветными бусинами. Вокруг них на стене были нарисованы мелом круги. В углу валялась куча других костей, по-видимому, не имевших такой ценности. Над очагом висело ребро толщиной с руку Ричарда, длиной побольше человеческого роста. Вокруг белело столько костей, что Ричард чувствовал себя, как в брюхе у дохлого хищника.

Пока они устраивали Чейза, Ричард, не переставая, вертел головой. С Кэлен, Чейза, да и с него самого стекали капли воды. Эди возвышалась над ним. Она казалась такой же сухой, как и окружавшие ее кости. Ричард только теперь понял, как правильно они поступили, приехав сюда.

Он взглянул на Кэлен.

— Я схожу за Зеддом. — Это был скорее вопрос, чем утверждение.

— Я помогу принести припасы, — предложила она, бросив взгляд на Эди.

Ричард бережно положил Зедда у ног костяной женщины. Они разложили припасы на столе. Покончив с делами, оба подошли к друзьям и встали рядом с ними, разглядывая кости на стенах. Эди наблюдала за ними.

— Кем быть это? — спросила она, указывая на Зедда.

— Зеддикус Зул Зорандер. Мой друг, — ответил Ричард.

— Волшебник, — отрезала Эди.

— Мой друг! — рявкнул Ричард, не в силах совладать с собственной яростью.

Белые, лишенные зрачков глаза Эди спокойно встретили его взгляд. Если Зедду сейчас не помогут, он может умереть. Ричард был не намерен допустить это. Эди нагнулась к Ричарду и приложила морщинистую руку к его животу.