Ричард не обнаружил среди королевской свиты волшебника в серебряном балахоне.

Королева махнула рукой в сторону стоявшего позади скромно одетого мужчины.

— А это Джеймс, мой придворный художник.

Ричард успел заметить, как напрягся Зедд. Джеймс поглядел на Кэлен глазами распутника и слегка поклонился. Ричард обратил внимание, что у него нет правой руки. Увидев, как он улыбался, Ричард инстинктивно схватился за меч, прежде чем сообразил, что он делает. Не глядя на Ричарда, Зедд схватил его руку и убрал ее с рукояти. Ричард оглянулся: не видел ли кто. Никто не видел. Все смотрели на Мать-Исповедницу.

Теперь Кэлен стала представлять свою свиту:

— Зеддикус Зорандер, гадатель по облакам, доверенное лицо Матери-Исповедницы. — Зедд картинно поклонился. — Ричард Сайфер, Искатель Истины, защитник Матери-Исповедницы.

Королева с кислой миной посмотрела на Ричарда.

— Прекрасная защита для Матери Исповедницы.

Ричард никак не отреагировал на ее слова. Лицо Кэлен оставалось невозмутимым.

— Это разящий меч. Дело не в том, в чьих руках он находится. Голова Искателя может быть не очень сильной, но руки его сильны достаточно. Правда, он слишком любит пускать меч в ход.

Королева, кажется, не очень поверила ее словам. В это время по лестнице неторопливо спустилась девочка, одетая в розовое атласное платье и увешанная украшениями, явно предназначенными для взрослой женщины.

Волосы ее были длинными.

Не поклонившись Кэлен, девочка стала рядом с королевой.

— Моя дочь, принцесса Виолетта. Виолетта, деточка, это Мать-Исповедница.

Принцесса Виолетта недовольно посмотрела на Кэлен.

— У тебя слишком длинные волосы. Пожалуй, тебе следует их постричь.

Ричард поймал чуть заметную довольную улыбку на лице королевы. Он решил, что пора бы опять заставить ее беспокоиться.

Искатель обнажил Меч Истины, и лязг клинка прозвучал громче обычного в каменных стенах. Он поднес меч почти к самому лицу принцессы, дав волю гневу ради большего устрашения.

— Поклонись Матери-Исповеднице, — прошипел он, — или ты умрешь!

Зедд выглядел слегка раздраженным. Кэлен спокойно ждала. Никогда еще Ричард не видел таких широко открытых глаз, как глаза принцессы, смотревшей на острие меча. Она опустилась на колени и склонила голову.

Вставая, она все еще смотрела на Ричарда, словно спрашивая, все ли она сделала правильно.

Ричард зло усмехнулся.

— И попридержи язык, не то в следующий раз я его отрежу.

Принцесса молча кивнула и вернулась к матери, став как можно дальше от них.

Ричард вложил меч в ножны, низко поклонился Кэлен, которая даже не взглянула на него, и вернулся на место.

Демонстрация эта произвела на королеву должное впечатление, голос ее сразу стал ласковым и приятным.

— Как я уже говорила, я чрезвычайно рада вас видеть. Сейчас мы проводим вас в нашу лучшую комнату. Вы, должно быть, устали с дороги. Может быть, вы захотите отдохнуть перед ужином. А после ужина мы с вами сможем долго и приятно...

Кэлен перебила королеву:

— Я здесь не для того, чтобы есть. Я желаю осмотреть темницу.

— Темницу? — Королева поморщилась. — Там очень грязно. Вы уверены, что не предпочли бы...

Но Кэлен уже собралась идти.

— Я знаю дорогу.

Ричард с Зеддом последовали за Кэлен. Она остановилась и обратилась к королеве.

— Подождите здесь, пока я не закончу осмотр. — Королева поклонилась в знак согласия. Кэлен повернулась и, шурша платьем, удалилась.

Если бы Ричард не знал ее слишком хорошо, он бы до смерти перепугался. Впрочем, он и так, кажется, был близок к этому.

Кэлен повела их вниз, через залы, которые становились все меньше и все проще. Ричарда поражали размеры замка.

— Я надеялась, что Джиллер окажется там, — сказала Кэлен. — Это избавило бы нас от необходимости заниматься темницей.

— Я тоже надеялся, — проворчал Зедд. — Ты сейчас быстренько осмотри все, спроси, не хочет ли кто исповедаться, а когда они скажут, что нет, возвращайся и требуй встречи с Джиллером. — Он улыбнулся. — Ты великолепна, дорогая. А ты, Ричард, не связывайся с этим художником Джеймсом.

— Почему это? Он может меня плохо нарисовать?

— Прекрати ухмыляться. С ним не следует связываться, потому что он может нарисовать против тебя заклинание.

— Заклинание? Да зачем же его рисовать?

— Потому, что в Срединных Землях много разных языков, хотя главный тот же, что и в Вестландии. Чтобы заклинание подействовало на человека, надо, чтобы он понял его. Не зная языка, нельзя и наложить заклятие. Но рисунки понятны всем. А Джеймс может начертить заклинания почти против всех, не считая нас с Кэлен. Может и против тебя. Так что лучше оставь его в покое.

Они спускались по каменной лестнице, и эхо усиливало звук шагов.

Здесь, под землей, стены были мокрыми, а в некоторых местах — скользкими.

Кэлен указала на массивную дверь.

— Сюда.

Ричард дернул за железное кольцо, и дверь со скрипом отворилась. Они пошли по узкому коридору, освещенному факелами. Потолок здесь был таким низким, что им приходилось нагибаться. Пол устилала солома. Пахло гнилью.

Они остановились в конце коридора перед железной дверью с решеткой. Сквозь решетку глядели чьи-то глаза.

Зедд наклонился вперед.

— Мать-Исповедница явилась к вам для встречи с узниками. Открой двери.

Ричард услышал, как ключ повернулся в замке. Приземистый тюремщик в грязном мундире открыл перед ними дверь. У него на поясе висели топор и связка ключей. Ни слова не говоря, тюремщик провел их через комнатку за дверью, где он сидел за столом и ел перед их приходом, и впустил в очередной темный коридор, заканчивавшийся новой железной дверью. Он забарабанил в дверь кулаком. Двое стражников, изумленные появлением Исповедницы, молча поклонились. Стражники и тюремщик вытащили факелы из стенных подставок и повели посетителей по следующему коридору еще к одной железной двери, и опять пришлось нагибаться, чтобы пройти через нее.

В мерцающем свете факелов они увидели, что находятся в коридоре, по обе стороны которого за железными решетками сидят люди. Когда они вошли, заключенные стали жаться по углам, заслоняя руками глаза от внезапного света. Кэлен тихо окликнула Зедда, показывая, что ей что-то нужно от него.

Тот, кажется, понял ее и, взяв факел у одного из стражников, понес его перед Кэлен так, чтобы видели все, сидящие в железных клетках.

Судя по удивленным возгласам, ее узнали.

Кэлен обратилась к одному из стражников:

— Сколько здесь приговоренных к смерти?

Тот потер небритую щеку.

— Да все.

— Все?.. — переспросила Кэлен.

Он кивнул.

— За преступления против короны.

Она отвернулась от стражника, оглядывая узников.

— Все ли вы совершили серьезные преступления?

После минутного молчания вперед пробился человек с ввалившимися щеками. Схватившись за решетку, он плюнул в сторону Кэлен. Она перехватила руку Ричарда, прежде чем тот успел что-то предпринять.

— Пришла делать грязную работу для королевы, Исповедница? Я плюю на тебя и твою грязную королеву!

— Я пришла сюда не ради королевы, а ради Истины.

— Истина, говоришь? Вот тебе Истина: никто из нас ничего такого не сделал, разве только выступал против этих новых законов. А разве большое преступление, что люди не хотят, чтобы их семьи голодали и мерзли? Королевские сборщики налогов отобрали у меня большую часть урожая, оставили только, чтобы не подохнуть. А когда я продал те немногие ценности, что сберег, они сказали, что я занимаюсь лихоимством. Цены на все сейчас сумасшедшие, я только хочу выжить, а они говорят, что я взвинчиваю цены и обманываю людей. Да все, кто тут сидит — фермеры, торговцы, купцы, — ни в чем не виноваты. Мы все должны умереть за то, что пытались заработать себе на хлеб.

Кэлен посмотрела на узников в углу.

— Кто-нибудь желает исповедаться, чтобы доказать свою невиновность?