Картинка в глазах с каждым шагом расплывалась все сильней. «Нужно срочно догнать Халмонда или вернуть Ифико» — думал авантюрист, но все никак не мог подключиться к питомцу. Вдруг слева послышалось отчетливое гупание и начало нарастать. Узнав звуки, наемник лениво повернулся в сторону источника шума. Его догадка оказалась верна — это было явление камня, в простонародье — голем.

Глыба метром в диаметре, энергично переставляя около пяти массивных аморфных конечностей, то и дело переваливаясь вверх тормашками, направлялась к истощенному авантюристу. Гэбриэл припомнил, сколь мало проблем доставляют небольшие явления стихий, но вот пелена ностальгии спала, и наемник наконец понял, что сейчас не способен ни на что. Лишь сейчас глаза округлились и прозрели, с осознанием того, что ему светит судьба быть медленно размолотым неуклюжим куском камня.

Когда голем опять сделал резкий перекат, Гэб был готов, уповая на остатки марок, отпрыгнуть на пару-другую метров, но вдруг раздался треск крушащегося камня, а перед авантюристом выросла серая монолитная стена, что содрогнулась, когда явление врезалось в нее. Вскоре из-за преграды послышались озадаченные постукивания каменных ног о твердый пол, что заменил грунт на дюжину метров вокруг, а после них — удары о стену. Проследив взглядом за видоизменившейся поверхностью, Гэб увидел исчезающий разлом, а вскоре, вслед за звонкими шагами, показался и Халмонд.

— Быстрее, — бросил тот и оттолкнул Гэбриэла от стены.

— Я, кажись, говорил тебе продолжать путь…

— Алеанора описала твои ранения и настояла на обратном, — сухо ответил одноглазый.

— Она то?! — ранее прищуренные глаза едва не покинули череп. Проведя в молчаливом замешательстве с минуту, спросил, — И ты согласился, да?

— Скеитрир яро ее поддержал, — помедлив тихо добавил, — и не зря.

— Эй, мне-то идти тяжело, может создашь уже…

— Я мир менять умею плохо.

— Ясно, — устало выдохнул Гэбриэл, — и сколько энергии ты на это убил? На сотню, две, три сотни метров, а?

— Сказать не могу…

— Что ж, как всегда держишь планку.

— В любом случае прогулка на эти сотни метров будет приятней, чем в мир иной, — бесшумно промямлил Халмонд.

Спустя минуту одноглазый смог открыть разлом нужных размеров и небрежно толкнул в него авантюриста. Тот знатно приложился о выступ на полу и ощутил новый расцвет завядшего букета боли. Влажный воздух проник в ноздри и ранения, а яркий свет на время отнял зрение.

— Понежней нельзя?..

— Хватит ныть! — железные подошвы разнесли звон по всей Руине, — Сейчас найдут и залатают. Здесь полежать сможешь.

— Мог бы хоть к ним бросить…

— Время на поиски тратить не хочу. К тому же по моему голосу и шагам должны были уже допереть где ты возишься. Все, — он повернулся к разлому, — счастливо оставаться.

Оказавшись наедине с пустотой, Гэбриэл пытался не закрывать глаза и различить хотя бы подобие шагов, ищущих его, но никак не мог их дождаться. Веки все тяжелели, а сознание жаждало податься как можно дальше от этого мира, от этой боли. Не в силах более держаться авантюрист провалился в беспамятство.

Глава 23. Что вы знаете о жестокости?

Пробуждение в Руине всегда начинается с загадки: «Я мертв, все еще сплю или все же в этом дрянном месте?» В случае Гэбриэла верным был последний вариант, ибо наличие двоих посторонних не соответствовало первым двум. Коренастая спина слева, из-за коей доносилось потрескивание костра, точно принадлежала Скеитриру, а по правую сторону расположилась Алеанора, что дремала, прислонившись спиной к стене.

Приоткрыв глаза и увидев ожившее лицо наемника, она охнула, чем привлекла внимание Скеитрира.

— О! Очнулся все-таки, — начал тот, обернувшись, — а мы уже собирались тебя готовить.

— Ага, — смог выдавить из себя наемник, прежде чем скривиться от боли в груди.

— К слову, — Скеитрир развернулся и продолжил готовку, а Алеанора тут же потянулась к сумке рядом и достала несколько кусков имитила, — от тебя в отключке пользы и то больше, чем в сознании. Представь себе, те твари подумали, что ты опять свои бомбы отложил, и близко к нам не совались.

Наемница тем временем размотала повязки на груди Гэбриэла и посыпала раздавленными рудами раны. Наемник подметил, что замотан он в свои же тряпки, а авантюристка обзавелась новым комплектом черной одежды, судя с малочисленности одеяний Скеитрира, созданной им же.

— Ну хоть в исцелении ты моих ожиданий не оправдала.

— К слову об этом, и о нашем…

— Потом, — поспешно перебил едва не сболтнувшего лишнего напарника Гэбриэл.

— Хорошая работа, — Скеитрир подмигнул через плечо, которое, как разглядел лежащий, было намертво зафиксировано угольными наростами. Их же он увидел и у своих ребер.

— Я бы не сказала, — подумав о другом, ответила наемница, — бумаги я-то заменила, но из-за всего того переполоха… Дьявол разберет что выйдет.

— Не отходя от бумаг, — Гэбриэл попытался подняться, однако рука девушки с силой уложила его обратно, — ты ведь читать не умеешь, да?

— Нет, — смущенно ответила авантюристка.

— Тогда как ты смогла распознать и верно заменить приказы?

— Еще когда мы просматривали их в Светлом зале, запомнила герб, а в «Центурионе» заприметила разбросанные листы и увидела отличия, — «В темноте, в пылу боя, невидимое отличие. У тебя линзы что, в глаза встроены?»

— Неверная копия герба… — протянул Скеитрир, — нейтралисты случаем не забавы ради решили с войной бороться?

— Как минимум пока их планы действенны, а знатные союзники на нашей стороне, боятся нечего.

— Так вроде план придумал ваш Зантан, — удивилась Алеанора.

— Точно! — воскликнул демон, хватаясь за лицо.

— Что такое?

— Ты ведь слышала, как о нем остальные отзывались? — продолжил за Скита лежащий.

— Допустим.

— Вот. Если думаешь, что он свою часть работы выполнит дельно, то советую подумать еще раз. Если не поможет — еще один, а если и он…

— Значится, нам еще придется выслеживать выживших?

— Нет, — ответил демон.

— В живых как раз не останется никого, — закончил Гэб.

— Но ты ведь помнишь основную цель? — готовящий обернулся и вопросительно вскинул бровь.

— Нам нужно создать видимость, что аванпост раскурочили не мы, — отчиталась наемница.

— Его методы как раз с этим не особо вяжутся, — Скит вернулся к готовке, а минуту спустя обвел спицей с серым мясом местность перед ним, — Хал точно завалит Руину десятками трупов, чьи раны изменить нельзя.

— Умеете же вы говорить загадками…

— Мясо готово! — демон наконец обернулся полностью, продемонстрировав помимо сломанного плеча еще и легкие ожоги на лице, и передал по паре спиц Алеаноре и дрожащим рукам Гэба. Затем он выпрямился и сделал несколько шагов от лагеря.

— Эй! — окликнул друга Гэбриэл, — Ты не с нами?

— Свои, и не только, куски я съел еще из костра. Иду отлить.

Напарник хотел отшутиться в ответ, но новая волна боли сдавила горло, а объект насмешки успел исчезнуть. Взглянув на болезненное мясо, наемник попытался вспомнить его недурный вкус и, перебарывая боль, откусил и проглотил часть. Кусок туго пошел по глотке, но все же долгожданная еда стоила мучений. Еще несколько минут оба молча в разной степени наслаждались трапезой.

— Гэбриэл, — вдруг начала Алеанора.

— Эй, мне не послышалось, или кто-то мое имя назвал? — саркастично среагировал тот.

— Спасибо.

— За ногу отрубленную?

— Я… не восприняла твои слова о возврате долга всерьез, — «А, ты про это. Ну могла продолжать не воспринимать» — Извини.

— Не заблуждайся, — мясо покинуло спицу, — Это тофко ради обфей выходы, — жуя, дополнил Гэб.

— Неважно. Ты пострадал, защищая меня. Так что прости меня за те слова.

— Дорогая, я знаю, что предателей не прощают.

— Ты про тот замок… я ведь и сама не святая, совершала множество ошибок, предавала людей… и не хочу, чтобы история повторялась, но с ролями наоборот.