- Каеску никуда не заточат. - В ее тоне слышалось недоумение. Домашняя Стража будет начеку, этого хватит, чтобы удержать ее от любых глупостей.
- Почему же нет? - горячился я. - О чем Шек Кул думает? Теперь она знает, что ее раскусили, и у нее впереди вся ночь и весь день, чтобы сотворить любое зло, какое она пожелает!
- Но не в то время, когда все глаза следят за ней, зная, что она обвинена, - к моему удивлению, заметил Сезарр. - И Шек Кул выслушает это дело как можно скорее, в самом начале дня, следующего за обвинением.
Ну конечно, одной из многих особенностей алдабрешской жизни является то, что они измеряют день от заката до заката.
- Даже самый презренный раб имеет право знать, в чем его обвиняют, и подготовиться к защите, - сурово сказала Ляо. - По крайней мере на островах.
- Может, она решится сбежать? - задумчиво предположила Гар. - Так было бы лучше.
С моей точки зрения - нет. Поднимаясь за Ляо по лестнице, я шепотом выругался. Слишком многого я не знал об этом кошмарном месте, о странных обычаях людей, их своеобразных взглядах. Придется полагаться на Ляо, и мне это совсем не нравилось.
- Как проходит суд? У вас есть адвокаты, говорящие за вас? Кто-нибудь станет доказывать невиновность Каески? И что ты хочешь, чтобы я сказал?
- Алдабрешское правосудие быстрое и верное, - не раздумывая ответила Ляо. - Шек Кул вызовет тебя, ты встанешь перед ним и расскажешь то, что знаешь. Каеска будет отвечать, и ты можешь оспаривать детали, если нужно. Шек Кул будет слушать, сколько пожелает, а затем вынесет свой приговор. Мы не прячемся за заступниками и состязанием, как жители материка. Истина это не какая-то падаль, чтобы стервятники выклевывали из нее лучшие куски.
Надо бы это запомнить и использовать как-нибудь против Мисталя. Итак, насколько я понял, этот суд будет иметь всю законность тюремных разборок. Остается уповать на то, что легендарная кровожадность алдабрешцев одержит верх и Каеску все же казнят.
- А как насчет рыб и птиц? Когда ты расскажешь о них Шек Кулу?
- Никогда, и ты тоже будешь молчать. - Ляо мстительным толчком распахнула дверь спальни. - Каеска станет все отрицать, а когда мы признаем факт смертей, может остаться подозрение, что это было истинное предзнаменование.
И если никто не упоминает ящерицу, сидящую посреди обеденного стола, ее, видимо, тоже не существует.
- Я также не хочу, чтобы ты упоминал об их нападении, ибо свидетелей не было, - продолжала Ляо. - Иначе они воспользуются этим и будут доказывать, что между тобою и чужеземцем существует личный конфликт, а твои обвинения - просто злобная клевета.
Взмахом руки Ляо закончила обсуждение, приготовилась, как обычно, ко сну и вскоре уже храпела с завидной безмятежностью. Я лежал на своем тюфяке, держа под рукой обнаженный меч, но спать не мог, мои уши ловили каждый шорох, пока долгая ночь сгущалась, темнела, а после светлела, переходя в день.
Дворец Шек Кула, Алдабрешский Архипелаг, 7-е предлета
Я стоял на балконе, глядя, как солнце разливает золотое обещание нового восхода по темно-зеленым склонам горы, когда услышал сзади шорох. Я подавил зевок и обернулся. Ляо выбиралась из шелкового кокона одеял - глаза сонные, лицо по-девичьи мягкое. Как только ее взгляд остановился на мне, лицо ее стало суровым.
- Ты выглядишь ужасно! - Ляо отбросила одеяла. - Всю ночь не спал?
- Я знаю, что задумала Каеска. Я уже имел дело с этими погаными эльетиммами. - Изнурение ударило меня с хлесткостью пощечины, когда пришлось снова говорить и думать. - Я не собирался позволить ей тихо подкрасться и перерезать нам горло среди ночи!
- Что за нелепость, - с презрением молвила Ляо, натягивая старую малиновую тунику.
Не будь я таким утомленным, я бы нашел какой-нибудь колкий ответ, но сил хватило лишь на то, чтобы нахмурить брови.
- Ты нужен мне бодрый и бдительный, дабы свидетельствовать против Каески сегодня вечером, - продолжала она напряженным от досады голосом. Залезай. - Ляо отдернула одеяло.
- Что? - заморгал я, слишком усталый, чтобы думать о приличиях.
- Поспи, глупец. - Ее тон предупреждал, что у нее кончается терпение, нога зловеще постукивала.
Я пошел к кровати, утешая себя тем, что Сезарр и Гривал, должно быть, уже встали и дворцовая Стража сменилась на рассвете. В открытом бою они явятся более чем достойными противниками для Каески и ее колдуна. Теперь, когда заговор раскрыт, эльетимм не посмеет использовать магию, иначе приговорит их обоих еще до суда. Мои вялые размышления как раз добрались до этого вывода - и шелковая подушка с соблазнительной лаской коснулась моей щеки. Я заснул еще прежде, чем запах Ляо и тепло ее тела, сохранившиеся в постели, успели расшевелить мои притомившиеся чувства.
Из глубин сна меня вынес нарастающий шум в саду. Разлепив глаза, я пытался различить его отдельные элементы, и в эту минуту дверь отворилась. Я тотчас сел, сердце бешено застучало, но это была только Ляо. Она стояла, глядя на меня с раздражением и беспокойством.
- Ты в состоянии говорить связно, не засыпая посреди рассказа? - Она снова постукивала ногой, и я запоздало понял, как много собственного престижа Ляо вложила в мое слово.
- Да, - просто ответил я, - ты была права, мне нужно было поспать.
Если я думал, что мое признание смягчит ее, то ошибся.
- Конечно, я была права, - огрызнулась Ляо. - Вставай, умойся и принеси нам что-нибудь поесть.
Я послушно вскочил. Вид женщины, стоящей посреди комнаты со скрещенными руками и досадой в глазах, нисколько не располагал к тому, чтобы валяться в постели. Подавив мимолетное желание хотя бы на этот раз как следует побриться, я направился вниз, к кухням, но по пути остановился на лестнице, чтобы открыть ставни и по солнцу определить время. Оказывается, уже вечерело, и я увидел всплеск активности в садах. Вчера, после того как разошлась весть о рождении ребенка, я подумал, что это место битком набито, но вчерашнее столпотворение меркло в сравнении с нынешним. Казалось, сюда съехалась половина владения; я просто не мог поверить, что все эти люди живут на одном острове. Нервная дрожь пробежала по мне, и я злобно прихлопнул попавшееся на глаза насекомое.