Литмир - Электронная Библиотека

– Клёки?!.. Клеки, значит. Ага! На меня?! – просипела я от изумления, для убедительности ткнув пальцем в собственную грудь. – Меня осенило! Вы нас с кем-то спутали?! Да?! – все-таки офигевший от всего происходящего мозг пытался ухватиться хоть за какую-то спасительную мысль. – Ущипните меня кто-нибудь… Ааа!!!

Я едва успела закончить фразу, как мой соглядатый пребольно защемил в своих лапах мое предплечье.

– Вы что, рехнулись?! – заорала я уже прицельно в ухо этого изверга.

– Но вы ж сами… – залепетал он уже совсем как-то по-детски.

– Так, стоп-стоп-стоп! Никто никуда не идет. Все стоят. Мне надо отдохнуть, посидеть, а лучше полежать.

«Да, именно полежать и лучше в глубоком обмороке. А еще лучше в коме. Хотя нет, судя по происходящему, я уже в ней глубоко и долго», – пронеслось в голове. Сама я тем временем рухнула по позу лотоса, обхватила голову руками и испытала непреодолимое желание начать раскачиваться из стороны в сторону, но почему-то некстати подумалось, что это будет выбиваться из общей мизансцены.

Итак. Я не в коме, этот гад ущипнул меня действительно больно. Теперь еще и синяк останется. На обморок тоже рассчитывать не приходилось, о чем весьма чувствительно свидетельствовала подвернутая нога. Придется думать. Ой, как мне это надоело на работе, надеялась, хоть в отпуске отдохну…

Значит до места мы добрались к полудню. К удивлению, на побережье был полный штиль. Вообще-то для Северного Ледовитого океана в это время года – штука довольно редкая.

Не то, чтобы нас это сильно удивило, но в какой-то уголок памяти запало. Я еле отцепила онемевшие пальцы от кузовной рамы и облегченно «стекла» из уазика – кто пробовал прокатиться с десяток километров по каменным перевалам, понимает – в такие моменты в кабине безопаснее висеть на руках, чем биться пятой точкой о жесткое сидение бессмертного армейского «козелка». Вот кого совершенно не утомили скачки по камням, так моих хвостатых. Одуревшие от свободы Тинка и Динка маханули на улицу прямо через опущенные окна и принялись гонять мирно дремавших доселе чаек.

Мужики примостили палатку и снаряжение. Вадим привычно взялся шаманить с мангалом, Олег – пристраивать шест с мишенями. В общем, денек протекал как и планировалось, в ленивых приятных беседах и подсчетах попаданий. Изучение местности, где 70 лет назад шли бои за каждый клочок, решили отложить на следующий день. Уж больно хотелось использовать безветренную погоду на всю катушку.

***

Мы познакомились в стрелковом клубе. У каждого туда была своя дорога. Молчаливый Олег только что развелся с женой, которая нашла другого, и судя по меткости попаданий, до конца остыть так и не смог. Его уже вполне взрослый сын мамин душевный порыв не оценил и остался с отцом. Впрочем, сейчас он и вовсе «отпочковался», сняв квартиру вместе со своей девушкой. Поэтому Олег все чаще проводил время с двумя любимыми котами, а всю невостребованную заботу изливал на друга-«Вепря». В наши марш-броски Олег часто брал сына с собой, но именно в этот раз парень оказался занят своими делами, и мы отправились втроем.

Олег был горяч и крепок в плечах, но слаб здоровьем. Как, собственно, любой сисадмин. А супружеский демарш и вовсе едва не довел его до инфаркта. Впрочем, ни современная профессия, ни болезненность не мешали ему, во-первых, заниматься спортом по мере сил, во-вторых, быть… язычником. Не ряженым, а совершенно искренним.

С детской непосредственностью он отказывался понимать, какого лешего байстрюка князя Владимира понесло на Византию, и чего уж такого могла представлять собой гречанка Анна, чтоб из-за нее обратить в чужеродную веру целый собственный народ.

Вадим – совсем другое дело. Хохмач и отличный рассказчик, он моментально становился душой любой компании, но мне всегда казался вещью в себе. Что, впрочем, не удивительно для человека, имеющего в багаже полноценное участие в паре-тройке локальных конфликтов. На «нашей» стороне, разумеется. Хотя, на чьей ему еще оказаться? Удивительная способность мгновенно распознавать оппонентов по принципу свой-чужой даже если призыв «наших бьют» звучит одновременно с разных сторон, снискала ему славу правдолюбца.

А внушительная внешность человека, в чьих добрых глазах читается искреннее сочувствие к завсегдатаям «качалок», не вызывала желания испытать эту любовь на прочность. Род своих занятий он обозначил как-то смутно. Примерно той же глубины представления имели мы о его родне. Но Олега гораздо больше интересовали его глубокие познания в части оружия. Меня же притягивало почти забытое чувство какой-то первобытной силы, излучаемое этим медведем на несколько метров вокруг.

Что же касается меня, то я была умницей и красавицей с железной волей. Нет, ну честное слово, так оно и было. Моя малоконкретная специальность «Общественные связи» давала возможность пробовать себя в самых разных отраслях. Чем я и пользовалась на всю катушку, как способом познания действительности. И везде за короткий период умудрялась дорастать до приятных должностей. После этого очередная работа становилась малоинтересной и с азартом щенка-подростка я хваталась за новые предложения, дав самой себе уже «самую последнюю» клятву, что это – в последний раз.

Несмотря на бальзаковский, в современном представлении, возраст отражение в зеркале пока не раздражало, а реакция противоположного пола приятно ласкала самолюбие. Как ни странно, наслаждалась я этим не так уж давно. Большую часть жизни провела в борьбе с комплексом неполноценности, на удивление добросовестно вскормленным в моей голове окружающим социумом еще с детства.

Поэтому социум я откровенно недолюбливала и, видимо, именно эту нелюбовь вкладывала в каждый выстрел. Иначе как еще можно разумом объяснить мою совершенно беспочвенную тягу к оружию и странную способность выбивать как минимум 80 из десяти с 50 метров из охотничьего ствола?

Ах да! Что касается силы воли… А черт ее знает, откуда она взялась. Возможно, выработалась в спортивном прошлом. Но факт остается фактом. Если достижение какой-то цели требовало ослиного упрямства, его у меня находилось в избытке.

Что до личной жизни, то до определенного времени она была. Бурная и перманентная. Но со временем как-то утомила. А уютного плеча, к которому захотелось бы примостить избитую жизненными шишками голову, все не просматривалось. Впрочем, в последнее время как-то всерьез тянуло присмотреться к Вадиму.

Но волочащийся из прошлого шлейф опыта до сих пор прочно удерживал от необдуманных поступков. Правда, собираясь в нынешнюю экспедицию, я как раз раздумывала над тем, не бросить ли пробный камень в его сторону. Все-таки не первый год тусуемся с оружием по лесам…

***

«Ну да, сейчас как раз самое время мечтам марьяжным придаваться!» – пронеслось в голове, хотя левый глаз уже услужливо приоткрылся и сквозь ресницы нащупывал внушительную знакомую фигуру.

С фигурой тем временем явно творилось что-то неладное. Она буквально застыла, чуть подавшись вперед на чуть согнутых ногах. В тоже время голова была приподнята, взгляд сканировал вершины окрестных сопок. Левая рука замерла с поднятым верх указательным пальцем. Вадим как будто обратился в локатор. По-моему, даже уши на его голове немного оттопырились от напряжения.

– Это что ли ваши Клёки? – очень тихо спросил Вадим.

Вдоволь налюбоваться его изваянием мне опять не удалось. Уже в следующее мгновение в соляные столбы превратились все, кто находился на поляне. Еще через секунду застывшее полотно стремительно задвигалось. Похоже, скорость работы мозга я все-таки переоценила.

Пытаясь обработать одновременно несколько ситуаций он явно подвис, и пока осознавал происходящее, громила-недоросток рывком оторвал меня от земли и уже без всяких церемоний поволок почему-то к центру поляны, где ее пересекала дорога. Я едва успевала перебирать ногами, то и дело спотыкаясь о каждую кочку. Однако извернулась, оглянулась и мысленно перевела дух – мои мужики бежали не оборачиваясь почти след в след за нами, остальные образовав нечто вроде полукольца прикрывали отход, опять лихорадочно шаря стволами по кустам. Резко ускорившийся УАЗик уже влетел на дорогу и так же резко затормозил, на мгновение исчезнув в облаке поднятой пыли.

2
{"b":"799858","o":1}