Первое, на что тут нужно ориентироваться, так это на доходность вложений и на стабильность доходов. Если вернуться к исходному примеру, мы увидим, что древний сеятель Вася не просто так раскидывал зерна. Он старался, чтобы семена попадали туда, где от них будет прок – новый урожай с еще большим количеством зерен. И, конечно же, свою посевную кампанию и летнюю страду он продолжал из года в год, отчего в закромах прибывало.

А что же тогда «сбережения» и «спекуляции»?

Снова смотрим на действия Васи-хлебороба. Чтобы зерно посеять, его сначала надо было накопить и сберечь. Древнему сеятелю приходилось оберегать свой семенной фонд от мышей и жучков, морозов и влаги. Современный человек озабочен тем, чтобы сберечь деньги от потери их покупательной способности. Или, говоря одним словом, от инфляции. Тому, что это за зверь, посвящены сотни ученых книг. Для нас же в сухом остатке важна простая мысль: надо учитывать инфляционное воздействие на конечный результат финансовых операций. Говоря на пальцах, если вы проинвестировали стоимость одной бутылки «Veuve Clicquot» на бирже во что-то ценное и через год увидели, что можете позволить себе уже ящик, вы на правильном пути в инвесторы. Если ваш «инвестпортфель» равен все той же бутылке шампанского, вы просто сберегли деньги. А если выручки осталось только на бокал «Абрау-Дюрсо», вы явно занимались чем-то не тем.

Справедливости ради, сохранять реальную стоимость своих сбережений на протяжении лет хотя бы десяти – уже хорошо для большинства людей. Деньги, «сбереженные» на беспроцентном текущем счете или в виде пачки купюр под подушкой, сбережениями не являются вообще. Каждый день они теряют в покупательной способности по «чуть-чуть». А за год может набежать уже вполне прилично. Тем более – лет за десять. Так, с 2012 года по настоящее время российский рубль «усох» почти вдвое. Для любителей точных цифр: накопленная с января 2012 года по январь 2022-го потребительская инфляция составила неприятные 90,2 %. То есть в среднем все подорожало в 1,9 раза!

Финансовых инструментов, которые позволяют сберечь заработанное, сэкономленное и накопленное, не так уж много. Государственные облигации, некоторые виды банковских вкладов, отдельные накопительные страховые продукты, золото. Вот, пожалуй, и весь список. Какой-то совсем не драйвовый.

Зато очень много драйва и адреналина в третьем виде операций на финансовом рынке – спекуляциях. Опять посмотрим на хорошо знакомого нам древнего Васю. Допустим, перед посевной кампанией приходит к нему кузнец Петя и предлагает новый бронзовый плуг за киккар зерна (киккар или талант – древнеегипетская и древнееврейская мера массы, приблизительно 75,6 фунта (42,5 кг). Встречается в Библии во 2-й книге Царств, 18:14. – Прим. ред.). Вася заключает сделку, потом идет с этим плугом в соседнюю деревню и продает его такому же землепашцу Ван Чженю… уже за два киккара. Потом он может снова пойти к Пете и купить еще один плуг – снова за киккар.

Теоретически, Петя мог бы и сам дойти до соседней деревни и продать свой второй плуг там самостоятельно. Однако если он потратит время на ходьбу туда-обратно, у него будет намного меньше возможностей бить молотом по наковальне. Так что спекулянт Вася, как бы к нему ни относиться, делает полезную для общества работу. И вдобавок берет на себя некоторые риски. Ведь на Петю по дороге мог бы напасть саблезубый тигр, и деревня лишилась бы хорошего кузнеца.

Между прочим, приведенное выше умозрительное рассуждение… тоже является спекуляцией. Потому что сам термин восходит к латинскому «speculātiō», что означает «созерцание, умозрение». А свой современный смысл он получил от немецких купцов, для которых «spekulation» означало «высматривание (или обдумывание) хорошей сделки». Со временем процесс отошел на второй план по сравнению с результатом, и спекуляция стала означать саму «дико выгодную сделку», попутно обзаведясь негативной коннотацией. А зря. Ведь спекулянт не враг инвестора, а его друг. Он обеспечивает на рынке ликвидность, принимает на себя риски потерь в случае неудачи и… показывает другим инвесторам выгодные сделки.

На современном финансовом рынке порой бывает непросто разобраться, кто же инвестирует, а кто – спекулирует. Для понимания разницы, посмотрим на современных Васю и Петю, похожих, как близнецы. У обоих смартфоны одной и той же модели, оба торгуют на бирже через одно и то же приложение. И каждый собирается купить акции, допустим, «Теслы» перед годовым собранием. Но Вася почитал отчетность, посчитал коэффициенты, посмотрел отраслевые прогнозы, пораскинул мозгами… И пришел к выводу, что производитель электрокаров объявит о хороших, щедрых дивидендах, а его бизнес будет успешным еще долго. В общем, акции имеют потенциал роста, их надо брать в свой портфель. Петя же прикинул, что Илон Рив Маск наверняка скажет акционерам что-нибудь забойное, отчего вся толпа рванет разбирать бумаги «Теслы» как горячие пирожки. И на этом можно будет неплохо заработать.

То есть и Вася, и Петя рассчитывают на рост котировок. Но Вася исходит из фундаментальных представлений о бизнесе эмитента, а Петя делает ставку на эмоциональный и краткосрочный эффект. Вася планирует вложиться надолго, а Петя предполагает все купленное перепродать в тот же день или через день-два. И если Вася промахнется со своим прогнозом насчет потенциала роста, у него все же останется доля в компании со стабильным бизнесом и надежда на хорошие дивиденды в будущем. А если ошибется Петя и котировки вверх не рванут, хуже того – упадут, он вынужден будет зафиксировать убытки, либо застрять в бумагах надолго. Недаром же на рынке говорят: «стратегический инвестор» – это всего лишь неудавшийся спекулянт.

Из всего сказанного должно быть понятно, что банковский вклад, даже если в его названии есть слово «инвестиционный», инвестицией не является. И точно так же, когда некто называет себя инвестором, но при этом хвастается тем, как он успешно торгует «интрадей»[13] или «по тренду[14]», он сам не понимает, чем же в действительности занимается. Такие вещи финансовый рынок обычно наказывает безжалостно.

Для неподготовленного человека нынешний глобальный финансовый рынок – это практически «чудище обло, озорно, огромно, стозевно»[15]. Самая верхняя оценка его объема, включающая все деривативы, насчитывает абсолютно нереальный для обывателя квадриллион долларов. Это в десять раз больше, чем вся мировая экономика произвела в прошлом году! Капитализация самой консервативной части этого Левиафана, глобального рынка ценных бумаг, на 2021 год достигла 125 трлн долларов, она в тысячу с лишним раз превышает состояние самого богатого человека планеты. И вся эта махина с каждым годом растет, как на дрожжах. Даже кризисы и войны ей не помеха.

Сейчас даже сложно представить, что каких-нибудь полвека назад, в середине 1970-х, весь мировой рынок умещался «на ладони» – в сравнении с его нынешними габаритами. Всего 1 трлн долларов капитализации на конец 1975 года, когда правила игры для финансового сектора уже были похожи на нынешние. И почти три четверти тогдашнего мира, так или иначе, находилось за «железным занавесом». Но даже у инвесторов из развитых стран не было и половины тех возможностей, которые сегодня доступны Васе из Тамбова или Ван Чженю из Уханя. Биржи в Лондоне, Нью-Йорке, Франкфурте, Токио были фактически изолированы друг от друга. Деньги между банками разных стран могли идти со счета на счет несколько суток. Система глобальных депозитариев для расчетов по ценным бумагам только-только начала создаваться. Итоги биржевых торгов публиковались в деловых бумажных (!) бюллетенях, и доступ к этой информации был платным. По сути, рынок функционировал как и сто, и двести лет назад.