Я чувствую, как эмоции накрывают меня с головой. Уставившись в пол, тяжело дышу. Глаза начинает жечь. Медленно поднимаю взгляд, сглатываю и с трудом произношу:

— Мои дедушка с бабушкой — где они?

— Живы, путешествуют по миру.

— Вы знаете, где они?

Мистер Пирс кивает, а я упорно смотрю на него, крепче сжимая ручки стула.

— Мы уже отправили им письмо, если они захотят, они приедут.

Неосознанно из горла вырывается громкий выдох, и я опускаю взгляд, снова переминая свои пальцы. Слишком много информации. Слишком непонятно.

— Что мой отец должен им?

— Я не знаю, Рэйчел. Мы общаемся с тем кланом только для решения вопросов территории и чего-то более масштабного, видимо твой отец что-то просил у них. Сейчас мы снова будем созывать совет, там и узнаем.

— Хорошо, спасибо. Я…можно…я.

— Вы уже пробовали обращаться? — перебивает меня мистер Пирс, введя вопросом в ступор.

— Нет еще, она пока не готова, — отвечает за меня Вэйланд.

— Думаю, вам нужно поторопить события.

— Ладно, — отрешенно отвечаю, глядя куда-то в стену. — Можно я пройдусь?

Отец Вэйла еле заметно кивает, и я, ответив тем же, буквально вылетаю из кабинета. Собираюсь пойти вниз, как вдруг Пирс хватает меня за руку и разворачивает к себе лицом.

— Малышка, как ты?

— Можно я пройдусь? — прошу я, чувствуя, как в глазах собираются слезы.

Он кивает и молча ведет меня к выходу.

— О, хомяяк, — восклицает Бред, но Вэйл взглядом заставляет его замолчать.

Выходим на улицу, и я делаю глубокий вдох.

— Я одна пройдусь, — говорю, смотря на Пирса. Он недовольно кривит лицо. — Пожалуйста, Вэйланд, мне нужно.

— Далеко не уходи, — говорит он, отпуская мою руку.

— Спасибо, — шепчу я и, развернувшись, ухожу в лес.

*

Блуждаю я, кажется, уже около получаса. Лес определенно стал мне родным. Тем, кто всегда примет и спрячет все плохие мысли в кронах могучих деревьев.

Почему мой отец так поступил? Где-то внутри кроется надежда на то, что у него не было выбора. Но факты говорят об обратном. То, с каким пренебрежением мистер Пирс подтвердил мою схожесть с отцом, доказывает, что он не самый лучший человек. Далеко не самый.

Но что он им должен? Что он сделал? Почему предал клан? Приедут ли бабушка с дедушкой?

Так много вопросов и ни одного ответа.

Я делаю глубокий вдох и облокачиваюсь о дерево. Сколько школьных дней я уже пропустила? Надо наверстать упущенное.

Наверное, стоит пойти обратно, чтобы парни не пошли меня искать.

Терзающие голову мысли не желают меня отпускать, хочется зарыться где-нибудь в одеяло и просто не вылезать. Но, видимо, я еще долго не смогу этим насладиться.

*

Когда я наконец возвращаюсь к дому, в нос ударяется неприятный запах табака.

У порога, облокотившись о косяк двери, стоит Брэд, выдыхая белое облако дыма. Я обнимаю себя руками и медленно приближаюсь к нему, поджимая губы.

— Мы уже собирались идти на поиски, солнце потихоньку заходит, — произносит парень, делая очередную затяжку.

— Как ты можешь это делать? — задаю вопрос в лоб, не сдерживая эмоций. Стою в паре шагов от него, грозно глядя снизу вверх. Брэд кривит губы в попытке улыбнуться и, наконец, отвечает:

— Не знаю, Рэйчел. Уже второй год, — он задумчиво глядит на сигарету в своих руках. — Наверное, питаю иллюзии, что это меня успокаивает, — он хмыкает, втягивая в себя никотин.

— Но это же не так, ты делаешь хуже себе, Брэд. Эту штука… — я обреченно показываю на нее рукой, — Она… Ты… — ругаюсь из-за неспособности сложить два слова.

— Рэй, все в порядке.

— Нет, ничего не в порядке, Бред, — говорю я, срывающимся голосом. Что я несу? Какое вообще мне дело? Кто я ему, чтобы указывать? Но я не могу остановить поток дурацких мыслей, которые так и лезут наружу. — Ты должен бросить, она же медленно убивает… И плевать, что ты оборотень. Эта штука вредна и ужасна, — размахиваю руками, зажимаю рот рукой, но все равно говорю, — Не могу я потерять еще одного близкого человека из-за дурацкой сигареты!

Рука Бреда с сигаретой тормозит в полсантиметре от его губ, он испуганно смотрит на меня.

Сердце колотится с невероятной скоростью, а грудь поднимается и опускается слишком часто из-за нервного дыхания. Чувствую, как в глазах начинает щипать. Боже, что я несу? Что происходит? Почему так больно?

Бред медленно выкидывает сигарету, не сводя с меня взгляда. Потом подходит чуть ближе, открывает рот, но я перебиваю:

— Прости. Боже, Бред, прости, я не должна говорить тебе, что делать, кто я вообще… — истерически твержу я, дергая себя за пряди волос.

— Иди сюда, — Бред неожиданно заключает меня в объятия и успокаивающе гладит по голове. — Все хорошо, Рэйчел, все хорошо. Ну что ты, перестань, спасибо.

Я утыкаюсь ему в плечо, чувствуя, как по щекам бегут слезы. Как много всего навалилось…

В его объятиях нет ничего романтического, это то самое братское крыло, защищающее от всего. И как же мне этого не хватило. С Бредом чувствуешь, что можешь открыться, что тебя не осудят за слабость…

— Мы все узнаем, Рэйчел, слышишь? Все получат по заслугам, ладно? — я киваю, всхлипнув. — Ох, ты затопила своими слезами всю мою одежду, девочка.

Я улыбнулась, нарочно вытирая лицо об его футболку, на что он недовольно стонет.

— То, что я сказала, прости, я…правда не хотела.

— Рэйчел, — он кладет руки на мои плечи, утирает слезу и произносит. — Ты теперь с нами, хорошо? Члены семьи всегда заботятся друг о друге. Мы не оставим тебя.

— Я боюсь, что отец должен что-то нехорошее, — шепчу я, чувствуя, как страх медленно рождается во мне.

— Рэй, все. Мы живем здесь и сейчас, будем решать проблемы по мере их поступления, — я киваю, улыбаясь. — Ну вот, совсем другое дело. Пошли на ужин, а то Вэйланд точно пойдет тебя искать.

— Он собирался?

Бред лишь хмыкнул, юркая за дверь. Я делаю глубокий вдох и захожу следом.

Мы проходим на кухню. Миссис Пирс порхает над столом, расставляя тарелки с едой, Бред подсаживается за стол к Конору. Вэйл наблюдает за мной осторожно, я вижу это. Его взгляд аккуратно блуждает по моему лицу, отчего я слегка «сжимаюсь». Он ловит мой взгляд и будто спрашивает, все ли в порядке. Я еле заметно киваю, улыбаясь уголком губ.

— Милая, как ты? — спрашивает Эвелин, тревожно глядя на меня.

— Хорошо, спасибо, — отвечаю я, чувствуя себя слишком открытой. Словно голая. Меня терзает слишком много эмоций внутри. — Можно я помогу вам?

Видя, как неприкаянно я себя чувствую, Эвелин кивает, нежно смотря на меня.

— Расставь-ка вот эти тарелки.

*

На ужине я действительно расслабилась и почувствовала себя там, где должна быть. Весь вечер мы смеялись над шутками Бреда и Конора. Наверное, на веселье повлиял тот факт, что мистер Пирс не спустился к нам. Решал какие-то вопросы.

На прощание Эвелин всучила мне три куска ее пирога с вишней, который был невообразимо вкусным. Я намеревалась съесть его сегодня же вечером, чем я в принципе и занимаюсь, дописывая очередной конспект, который мне скинула одноклассница.

Война войной, а уроки никто не отменял. Изучение чего-то нового действительно помогает отвлечься. Я уже третий час учу и «догоняю» новый материал, намереваясь сдать все зачеты на «отлично».

Вэйланд проводил меня до дома. А точнее, довез. Он был расслабленным лишь за столом, а потом будто снова ушел в себя. Мы оба ушли.

Сухо попрощавшись, он назначил место и время тренировки и скрылся в тени леса.

Что ж, он сложный человек, но я поставила себе цель «раскрыть» его чувства. А если цель поставлена, значит я буду ее добиваться, несмотря ни на что.

Довольно закрываю последнюю тетрадь и топаю в душ, напевая какую-то нелепую мелодию. Горячие струи воды расслабляют еще больше, и я довольная собираюсь лечь в постель, как вдруг в ушах раздается грохот. Из горла вырывается испуганный крик, и я по инерции падаю под стол в попытке укрыться.