Маркизы де Ландро провели гостей в свой дом. Тити осталась ждать хозяев на улице. Взрослые принялись обсуждать свои взрослые дела, и Анна решила отвести гостя в свою комнату.

Её комната была огромных размеров. Она полностью состояла из одних игрушек и большого шкафа для одежды. Однако возле шкафа с одеждой стоял и огромный книжный шкаф. Пьеру понравилась комната Анны, но одного он не понимал: «куда столько игрушек и платьев?».

Пьер замялся и не знал с чего начать разговор. Его взгляд упал на детский столик, за которым сидели куклы.

— Это твои куклы? — спросил он. — Как их зовут?

Анна подвела его к своим куклам и представила их.

— Это Шарлотта, это Жанна, а это Лилиан, — защебетала она.

Пьер ничего не оставалось, как поиграть с ней в куклы. Анна была приятной девочкой и внимательной. Она заметила, что мальчику скучны куклы и предложила почитать с ним какую-нибудь книжку. Пьер рассмотрев её книжный шкаф заметил, что помимо сказок девочка интересуется наукой.

— Хочешь чаю? — через некоторое время предложила приятная собеседница.

— Не откажусь.

Анна встала и закричала:

— Эй, Матильда.

В комнату сию минуту забежала служанка. Молоденькая и робкая девушка, она испуганно посмотрела на молодую хозяйку и спросила:

— Слушаю, госпожа Анна, — тихо произнесла она.

— Принеси мне и моему гостю чаю, — резко приказала Анна, обращаясь к горничной на «ты».

Чай был принесён немедленно. Девушка, робко поглядывая на хозяйку, подала Пьеру чашку. Но вдруг Матильда споткнулась об стул и уронила все чашки прямо на Пьера.

— Простите! Простите! — заизвинялась девушка и своим передником стала вытирать Пьера.

— Ничего страшного, бывает, — спокойно ответил Пьер, удивляясь тому, почему же девушка стала такой напуганной.

— Нахалка! — вдруг услышал он голос очаровательной Анны. — Дура!

Лицо Анна пылало злостью по отношению к служанке. Это была уже не та прекрасная девочка, которая показывала Пьеру свои куклы и книжки. Он чувствовал, как исчезла его симпатия к Анне, и приходила неприязнь.

Анна прогнала служанку и продолжила разговор с Пьером. Но он не слушал собеседницу. У него пропало всякое желание дружить, а тем более жениться на Анне.

Скоро к детям пришли их мамы. Не успела Аннет — старшая переступить порог, как дочь принять жаловаться на служанку. Мама встала на сторону Матильды, но женщина не сделала ни единого упрёка в адрес любимой доченьки. А пока Анны разговаривали, Луиза подошла к сыну:

— Нравиться Анна?

— Нет, — отрезал Пьер. — Она злая.

— У Анны просто плохое настроение, — потрепала сына по голове мама.

Но Пьер не хотел играть с Анной, она тоже не испытывала больше интереса к нему. Мамы решили, что детям просто скучно сидеть дома и предложили им прогуляться.

Но вот только одним им не разрешалось выходить за пределы особняка. К детям был приставлен старый камердинер Жан.

Анна со слугой быстро спустился вниз, а Пьер замешкался возле двери. Вдруг всю территорию особняка пронзил крик Анны. Пьер, его родители, и маркизы де Ландро выбежали на улицу.

— Здесь чудовище! Спасите меня! — кричала Анна.

Страшным чудовищем была обычная дворняжка Тити.

— Это простая собака, — сказал Алексис де Ландро и погладил собаку.

— Это блохастая тварь. Убери её! Она меня заразит или укусит!

— Нет. Она пойдёт с нами, — проворчал Пьер.

Он редко когда на кого — то злился, он не испытывал к людям омерзения или ненависти, если они не были злыми персонажами книг. Но сейчас к девочке—ровеснице он чувствовал только отвращение и ничего больше. Пьер понимал, что недавний сон был не про внешность Анны, а про её душу, уродливую и зловонную.

— Смотри, чтобы твоя вонючка не дотронулась до меня! — шепнула невеста жениху, когда они вышли за пределы особняка.

Пьер с Анной шли по улицам Парижа, ни о чём не говоря. Он мечтал только вернуться домой, Она же чувствовала его отвращение к себе и желала то же самое. Но всё же ей пришлось нарушить неловкое молчание:

— Как ты относишься к графу Женану и его выбору?

Снова граф Женан! Женан сильно «прославился» в аристократическом кругу тем, что поженился на обычной крестьянке. В семье Лоре тоже часто говорили о нём. Родители Пьера же понимали выбор графа и не осуждали его. Однако его авторитет в глазах супругов Лоре сильно был нарушен. Луиза как — то сказала:

— Почему он не мог сделать эту крестьянку своей любовницей? И жил бы счастливо с ней, и фамилию бы не осквернил.

Только сейчас понял, почему родители с ним так подло поступили. Они видели в сыне второго Женана, ведь на дружбе с сыном сапожника Пьер может не остановиться, и выбрать невесту из низких слоёв общества. Вот они и подыскали Пьеру жену благородного происхождения. А остальное неважно.

— Нормально отношусь, — буркнул Пьер в ответ. — Мужчина полюбил женщину и сделал ей предложение. Что тут такого странного?

— Как что? — воскликнула Анна. — Она крестьянка! Чернь! Граф просто с ума сошёл. Нормальный человек в жизни не женился на плебейке, а он ещё к тому же полмиллиона франков отдал её деревне на восстановление после пожара.

Маленькая девочка испытывала к графу Женан пренебрежение не меньшее, чем взрослые дамы, которые не могли мириться, что когда — то они общались любезно с человеком, который сейчас целует и обнимает грязь. Анна никогда не видела графа Женана, но брезгливости у девочки было не меньше, чем у тех взрослых дам. Анна поливала графа грязью. Она не заметила, как переключилась с него на всех людей сразу.

— Все крестьяне это сплошная дикая челядь и чернь. Я бы на месте Людовика XVIII ввела крепостного право как в Российской империи.

— Что за ерунду ты несёшь? — взбесился Пьер. — Крестьяне такие же люди, как и мы. Тебя родители научили тому, что они мерзкая чернь?

— Нет, жизнь научила! — гордо ответила девятилетняя девочка. — Мама с папой как раз разделяют твою сторону. Но на самом деле это не так. Запомни, Пьер, в нашем обществе существует три класса: мы, высший класс, аристократы, потом буржуа, а затем простолюдины. Крестьяне и рабочие обязаны работать на нас и подчиняться нам. Не хотят — должны быть уничтожены.

Пьер печально вздохнул и процитировал невеста слова деда, Филиппа Вернанта:

— В мире все равны: короли и рабы, дворяне и слуги, белые и чёрные.

Анна засмеялась в полный голос.

— Не смеши меня и людей! Кто угодно может быть нам равен, но только не чёрные. Молодцы, американцы, что держат негров в рабстве. Им там самое место. Жаль, я там не живу, я бы им задала жару!

Впервые в жизни Пьеру захотелось ударить девочку. Он еле — еле удержаться, дабы не сделать этого. «Да чтоб тебя, моя воспитанность», — пожалел Пьер о том, какой он всё же джентльмен.

Вдруг Пьер увидел вдалеке своих друзей: Ричарда и Дениса. Те тоже заметили приятеля и подбежали к нему. Мальчишки влюблённым взглядом обвели Анну. Денис шепнул Пьеру

— Не представишь ли нам свою даму?

— Это Анна. Это Денис и Ричард, — вяло произнёс Пьер.

Ричард, который был влюблён в мадам де Ландро, обрадовался встрече с Анной.

— Привет. Помнишь меня? — спросил радостно он.

— Привет, помню, — отрезала Анна. Она позволила себе разговор с друзьями Пьера только из—за вежливости.

Мальчики почувствовали пренебрежение Анны к ним. Им стало неприятно. Пьеру было стыдно, но стыдно не за Анну, а за своих родителей. Он попрощался с друзьями и сказал Анне, что пойдёт к родителям. Та охотно согласилась пойти домой.

— Как ты можешь общаться с челядью и незаконнорождённым? — спросила она.

— Легко. Ты сама ведь раньше играла с Ричардом.

— Мне было четыре годика, я была тогда очень глупой.

Дети шли домой другой дорогой. Возле дороги сидели нищие: старики и дети, мужчины и женщины, безногие и безрукие. Пьер достал из кармана деньги и каждому подал милостыню по двадцать су. Анна, шарахаясь, глядела на них с глубочайшим отвращением. Когда один нечаянно наступил ей на ногу, то Анна с гневом обрушила на человека такие ругательства, которым бы позавидовал солдат. Даже старый Жан, привыкший к причудам госпожи, удивился тому сколько бранных слов знает маленькая девочка. Никогда Анна не сквернословила перед родителями. И где она только набралась таких слов?