— Я с ним потом разберусь, — огрызнулся Михонг. — Не знаю, что произошло до меня, но все черты правителя есть у Зихао, не у тебя. Ты слишком добр, наивен, а мой брат рассудительный человек. Жестокость ему к лицу, в деле государства не нужна мягкость. Вот ты, Линг, обещал Мэй, что клан Яо защитит её клан, а что получилось? Твоя мать, единственная, кто увидел в Мэй равного человека! Линг, если ты ошибаешься в собственной родне, то как ты можешь управлять страной? Вот ответь на простой вопросик, с чего ты начнёшь, когда станешь императором?

Боль в теле сильно туманила мозги, но Линг призадумался. У него было много планов. Правда, не очень-то удобно было их рассказывать врагу в таком положении.

— Первым делом собираюсь разобраться с клановой мутью, а вторым провести денежную и военную реформу, — ответил Линг, припомнив самые острые проблемы государства.

— Да-а, — протянул Михонг. — Идеи неплохие, только знаешь, народу в стране на самом деле всё равно какая у нас валюта и кто высший генерал. Ему не военные академии нужны, а хлеб и мясо на столе! Вода для жителей пустынных районов! Школы для детей в деревнях и больницы в ближайшем округе! Линг, назови мне самое скромное место, где ты жил за свою жизнь?

Ответа на этот вопрос принц Яо не находил. Его домом всегда были дворцы, имения. Даже в Аместрисе, будучи нелегальным иммигрантом, Линг не менял образа жизни, он просто-напросто сел на шею Эдварду и за счёт друга шиковал в пятизвёздочном отеле. Жадность помог сменить обстановку, но без ресторанов гомункул и дня не проживал, а вместе с ним барствовал и Линг.

— Такого места нет, — прошептал принц. — Но это не повод держать меня за дурака.

Линг рванул на себя Синзан. Сестра с паразитом перелетели через его спину и шлёпнулись на землю.

— Я ещё не сказал, что сдаюсь, — отрезал Линг.

Михонг буркнул что-то нечленораздельное. Лингу показалось, будто брат произнёс: “он не исправим”. Михонг покрепче взялся за меч и бросился к ученику. Яо подхватил свой клинок и помчался на Турана. Отразив атаку, меч Линга метнулся прямо в живот Синзан. Михонг отпрыгнул назад, но сзади оказалась стена.

Линг замахнулся снова, но тут Михонг схватился руками за меч. Холодный металл раскровавил руки Синзан.

— Тебя в детстве не учили трогать режущее оружие руками? — насмешливо спросил Линг.

— Учили. Но меня учили не только этому.

Михонг сильнее сжал меч руками. Оружие вспыхнуло светом. Оно вырвалось из рук и превратилось в шар. Круглый шар с набалдашником — рукояткой от прежнего меча.

— Как ты теперь будешь сражаться?

Ударом ноги Михонг отбросил Линга. Парень упал, но поднялся с колен. С носа текла кровь. Линг закрыл глаза и выдохнул. “Настало время”, — прошептал Яо. Он повернулся к зрителям, и взгляд пал на Мэй, а вернее, на её сумку. Линг подбежал к сестре, выхватил сумку из её рук и вытащил кунаи.

— Не ты один изучал это.

Линг швырнул пятеро кунаев на каменно-земляной потолок, вытер нос и прислонил палец, с которого текла кровь, на землю. Михонг замер на мгновение, но этой секунды было достаточно, чтобы нарисовать круг преобразования и бросить в него пятеро кунаев.

Мощный взрыв пронёсся по всему подземелью. Навес с грохотом обрушился вниз.

— Прячьтесь все! — закричал Альфонс.

Элрик быстро создал защитный навес и накрыл друзей, а заодно и Зихао от падающих глыб.

Подземелье не было. Яркие лучи света проникли под своды пещеры.

— Ты! Ты! — завопил ошарашенным голосом Зихао. — Алхимик?

— Трудно им не стать, — улыбнулся Линг, — если твой друг и сестра каждый день под твоим носом изучают её.

Линг окинул взором то, что осталось от подземелья. Из-под руин вылезала израненная девушка, его сестра. Но и соперник меж тем. Времени нельзя было терять. Линг схватил нунчаки, что лежали возле Лан Фан и швырнул их в Михонга.

Бросок пришёлся точно в цель. Короткие палки в два счёта связали руки Синзан. Взявшись за шар-меч, Линг накинулся на Михонга. Туран машинально хотел схватить меч и преобразовать его, но нунчаки не давали руками встретиться, чтобы совершить преобразование. Синзан и паразит-Михонг зашатались и упали на землю.

Линг был тут как тут. Обмакнув палец в крови, что шла из плеча Синзан, он нарисовал два круга. Глыбы камней под спиной девушки восстали и зажали её в своих тесках.

Михонг забрыкался. Но всё было тщетно. Камни парализовали тело. Они них можно было выбраться только с помощью алхимии, но руки сковали нунчаки. Линг, израненный, избитый, стоял перед ним на вершине и смотрел. Смотрел не с свысока, а с уважением, как ученик на учителя.

— Бой окончен или как? — сщурил Линг глаза.

— Окончен, — ответил Михонг огорчённый, но не поверженным голосом. — Ты победил.

Линг улыбнулся, начертил два круга и разрушил камни вместе с нунчаками. Михонг поднялся на ноги, он не нападал.

— Это всё, брат, — повернул голову он к Зихао. — Прости, но победил сильнейший.

Зихао безумными от ярости глазами уставился на двух бойцов.

— Что ты молотишь? Какого хрена ты признал победу? Ты идиот! — завопил он не своим голосом.

— Я лишишься тела, но не чести, — с неохотой ответил Михонг брату и протянул Лингу руку. — Братец, — лукавым голосом сказал он, — а всё же я выиграл. Я же сумел вырастить такого ученика, что стал сильнее наставника.

И он засмеялся. Линг ответил ему улыбку и протянул в ответ свою руку.

— Помнишь, наш самый важный бой? — спросил Михонг.

Линг кивнул головой. Это нельзя было забыть.

***

Ему было всего десять лет, брату-наставнику восемнадцать. В лесу, недалеко от столицы, на братьев напали враги, посланцы из императорского клана Шаньдун. Два часа, спиной к спине, братья защищались от врагов. Михонг на правах старшего кричал Лингу убираться, но маленький Линг оставался с ним до последнего вздоха. В тот день когда он уложил двух взрослых воинов, для Линга и началась череда покушений и охот. Главы кланов поняли, что это мальчику нельзя дать повзрослеть.

Но тогда Михонг и Линг не особо сильно думали о будущем.

— Ты молодчина! — похвалил мальчика наставник.

— Это потому что у меня великий учитель, — смутился лестными словами Линг. — Михонг, когда я стану императором, я тебя не забуду. Я сделаю тебя своим главным советником.

— Сейчас в глаз дам! — воскликнул обиженно Михонг. — Я скоро уеду жить на север, к своим якам. Буду я тут жизнь на советника тратить!

***

Братья пожали руки. Они не хотели отпускать друга друга, но был человек, которой тоже хотел насладиться победой Линга.

— Передаю тело Синзан, — радостно сказал Михонг. — Синзан, ты заслужила это.

И девушка немедля повисла на шее у брата. Она уткнулась в грудь Лингу и разразилась слезами впервые за девять лет жизни. Синзан до конца ещё не верила, что она обнимает своего брата, обнимает именно она, а не паразит-Михонг. Но, как бы то ни было, вся воля двигаться и говорить принадлежала только ей одной, а Линг не был видением из снов. Брат стоял перед Синзан живой, реальный, превратившийся в мужчину. Он отличался от того мелкого одиннадцатилетнего мальчика, который запомнила его сестра, но был им. Синзан обнимала Линга и понемногу до неё стало доходить. Всё. Это конец неволи у Туранов. Она рядом с братом, скоро встретится с мамой, родными и друзьями. Победа Линга была и её победой.

— Госпожа Синзан, рада вас видеть, — вежливым приветливым голосом произнесла Лан Фан.

— О! Как я рада видеть тебя! — воскликнула Синзан и стиснула телохранительницу.

От сияющей восторгом сестры Линг слегка хмыкнул и обратил весь свой взор на Зихао. Наследник Турана даже не сражался, но его угрюмое лицо говорило, будто бы Зихао прошёл сейчас огонь, воду и все пыточные устройства у себя в подземелье. Линг подошёл к столу, с осанкой победителя взял бутыль с красной жидкостью и положил её в карман брюк.

— Как и договорились, я победил, значит, философский камень остаётся у меня. Зихао, ты отказываешься от всех прав на престол.