– А кто ж тебе, мил человек, сказал, что схватка будет в виртуальности?

– Ну а как же иначе? На таких-то этажерках! Это даже без применения оружия чревато слишком большой вероятностью гибели обоих пилотов! И я молчу о стоимости самих самолётов.

– Поверь, все расходы многократно окупаются. И да – оружие во время этих боёв применяется боевое. Как правило, один из пилотов, а иногда и оба, гибнут. За прошедшие полгода произошло уже более полусотни поединков. Погибло сорок шесть лётчиков, а доходы организаторов новых гладиаторских боёв уже превысили миллиард фунтов.

– И кто же эти лётчики? – Интерес в глазах Алексея разгорался всё явственнее.

– С лётчиками просто. Каждый участник получает приличную сумму перед схваткой, а победитель забирает куш, гарантирующий ему как минимум год безбедной жизни. Безработные военные лётчики в очередь выстраиваются, чтобы записаться на участие. Отбирают лучших… Дошло до того, что первая схватка объявлена для пилотов бесплатной! По итогам судьи решают, получит ли новичок право участвовать в «играх» на профессиональной основе.

– И чего хочет «Служба»?

– «Служба» хочет выйти на организаторов. И наиболее оптимальный способ – участие в играх. А ты единственный из доверенных пилотов, имеющих не только виртуальный, но и вполне реальный боевой опыт. Да и, чего греха таить, практически идеальную легенду для внедрения: неудачник, турнули из армии, попытал счастья в космических чернорабочих, но не выгорело и там. После закрытия неба сорвался с катушек, психанул, уволился и перебиваешься случайными заработками. Не женат, пьёшь, но, всем известно, влюблён в небо и имеешь боевой опыт в войне с Китаем. Чем не идеальный кандидат?

– Условия?

– Тебя восстанавливают в должности, звании, зачисляют на действительную службу с выслугой по условиям военного времени, включая время «во временном отпуске по реабилитации» после полёта на Марс. Покажешь себя достойно – возможны варианты. Я тебе этого не говорил, но есть мнение, что военную авиацию будут восстанавливать, и для полётов «наверху» понадобятся смелые люди. Сейчас как раз ведутся первые испытания машин, способных летать «там». Ты же понимаешь, насколько почётно оказаться среди первых, самых первых новых летчиков отечества.

– Вот это уже разговор! Я понимаю, что контрактов не будет, но знаю и то, что лично тебе можно верить. Так что по рукам. Я согласен. Есть варианты выхода на участие в «шоу»?

– Это не «шоу»… Там всё серьёзно – настоящие бои с настоящими смертями. Организаторы называют это «играми». Вариант известен – к участию допускается любой, имеющий собственный самолёт. Кандидат обязуется участвовать в бою с любым аппаратом, произведённым не ранее, чем прототип самой ранней заявленной им на участие машины. Условный год схватки определяется генератором случайных чисел.

– Круто! То есть я на условном «Фармане» 1910 года могу попасть в схватку с реактивным истребителем седьмого поколения?! Это же бойня!

– Да, теоретически такой вариант возможен, но подобные «схватки» неинтересны зрителям, потому организаторы стараются их не допускать. Сперва отбирают кандидатов с примерно равными возможностями, а лишь потом запускают генератор года.

– И на чём же родина отправит в полёт меня?

– О! Ты произведёшь фурор! Наши техники построили для тебя реплику первого серийного советского истребителя И-1. Так что год у тебя 1923.

– Вы что, серьёзно?! Это же летающий гроб! На нём лётчиков убилось больше, чем летало!!! Его же с вооружения сняли за отвратительные лётные качества!

– Читайте больше дурной литературы, – кивнул Иван на справочник. – На самом деле, после доработок, исправивших центровку истребителя, И-1 стал одним из лучших на тот момент истребителей в мире. Почему и отчего его сняли с вооружения другой вопрос – политики и закулисных игрищ там куда больше, чем техники. Можешь убедиться сам. Тем более начальство просто-таки настаивает на обязательных двух месяцах усиленной лётной подготовки именно на этом самолёте до того, как мы подадим заявку.

– Ну и где же будет осуществляться эта «подготовка»? Опять симуляторы и виртуальность?

– Ни в коем случае! Африканда – говорит тебе что-то это слово?

– Старый полярный аэродром, давно заброшенный. Та ещё дыра. Пролетал над ним несколько раз. Бетонка там колоссальной длинны, но вся разбитая, а больше и нет ничего – тундра да развалины.

– Вот и все так думают! А там сохранилась бункерная зона. Полосу там, кстати, отреставрировали, хотя твоему самолётику бетонка ни к чему, лето, взлетать можешь с земли!

– Когда отправляться?

– Вчера. Вот билет на поезд до Мурманска и международный паспорт моряка. Твой сейнер уходит в море послезавтра. Естественно, что в море тебе делать нечего – в рейс пойдёт похожий на тебя матрос, а ты на нашей машине отправишься на Африканду. Встретимся в Мурманске. Я тоже решил тряхнуть стариной.

– А вот это по-нашему! Ваня, ты даже не представляешь, какой камень с души! Я уж было подумал, что ты скурвился!

– Нет, Лёш, я всё тот же! И я и Арвидас в деле. Так что до встречи.

– До встречи!

Покидал на диво гостеприимный и уютный дом Алексея Иван совсем с другими чувствами, чем ехал сюда. Друга удалось вытянуть из затяжной депрессии, но, вполне возможно, он обрекает его на гибель. Утешало лишь одно – сам он был в той же лодке.

Лётчики встретились в Мурманске, в одной из ничем не примечательных пивных. Заведение располагалось в подвальном помещении старинного здания в центре города, но наплыва посетителей не было, и друзья с комфортом расположились за угловым столиком. Внимания эта компания привлечь к себе не могла – трое самых обычных средних лет мужиков, двое гладко выбриты, один с аккуратной каштановой бородкой.

Спросили по кружке тёмного нефильтрованного под фирменных для данного заведения варёных раков. Сперва даже и не разговаривали: тишину нарушал лишь хруст панцирей действительно чудесных речных обитателей. После того, как первый голод был утолён, а Арвидас, исполняющий сегодня роль «смотрящего» за обстановкой сделал незаметный разрешающий знак, показывающий, что техническими средствами их сейчас не контролируют, перешли к неспешному разговору.

– Ну, господа пираты, поздравляю со вступлением в ряды первой нелегальной истребительной эскадрильи, – шутливо приветствовал товарищей Иван. Он приехал в город вчера, заночевал в дешёвой гостинице и успел связаться с аэродромным персоналом, готовящим для лётчиков всё необходимое на Африканде.

– Йоган, – обратился к старинному другу на родной манер Арвидас, – а к чему, собственно вся эта конспирация? Мы же у себя в стране, спутникового слежения не существует, так и стоило ли затевать такую масштабную операцию? Вполне ведь могли с комфортом потренироваться в Подмосковье, а потом и выйти на устроителей игр.

– Нет, Арвидас, к сожалению не могли. Собственно, вся эта «конспирация» как раз и устроена, чтобы залегендировать нашу с вами команду. Здесь нас с вами «случайно», но совершенно непременно заметят нужные люди, они же отметят, что мы вместе уехали в тундру. Закупки снаряжения и материалов тоже обставлены должным образом, чтобы обозначить именно инициативу пусть далеко не последних, но частных лиц, решивших вступить в большую международную игру с высокими ставками. Даже в персонале «базы» будет человек от «смотрящих», так что языки не распускаем, играем круглосуточно, а мнением обмениваемся только на открытом воздухе подальше ото всех и непременно после проверки на электронные «жучки» в одежде. Права на ошибку мы с вами не имеем. Да, Арвидас, тебе отводится особая роль, ведь «крышевать» нашу команду будут самые настоящие «Литовские стрелки».

– Что, те самые?!

– Они. И не удивляйся. Господа прибалтийские патриоты конечно против России, вновь «оккупировавшей» их многострадальную родину, но умные люди там тоже есть, и считать они умеют. Нынешние пять миллионов литовцев не чета восьмиста тысячам на момент «возвращения домой» в состав России. Так что ребята там прекрасно понимают кто их настоящий враг, да, к тому же, являются интернационалистами в лучшем смысле слова – любят и ценят собственную страну и с уважением относятся к другим.