– Что ищешь? – севшим голосом спросил альфа.

– Уже нашел.

Кеша вскочил на ноги и помахал перед Яром какой-то древней мыльницей.

– Ой, а это откуда? – омега указал на поднос.

Ярославу хотелось тоже самое спросить про аппарат у Кеши в руке. Он что, на самом деле собирался его фотографировать?

– Подумал, что неплохо было бы перекусить, – пожал плечами альфа и поставил поднос рядом с омегой. Тот посмотрел на свои бутерброды, затем на виноград, и все же решился отщипнуть одну ягоду и отправил ее в рот, промычав от удовольствия.

– У нас есть библиотека, только там сейчас вряд ли светло. Но я думал, может, сможем сделать пару снимков там. У камина тоже хорошо, если тебе не удобно где-то в другом месте.

Манера омеги говорить, будто ему все на свете запрещают, то ли забавляла, то ли пробуждала внутри неожиданное сочувствие.

– А в каком виде ты хочешь меня снять?

– В смысле? – завис Кеша, не донеся до рта следующую виноградину и абсолютно игнорируя вино.

– Мне раздеться?

Яр с удовольствием насладился тем, как Иннокентий глянул на него, а затем начал стремительно краснеть.

– Я не знаю, – придушено проговорил он.

– Тогда одежду можем оставить, – хмыкнул Яр, мысленно добавив "пока что".

Ему нравилось, как Кеша ведется на его уловки. Прикосновения, внезапные вопросы или фразочки. Омега даже не мог или не пытался скрыть, насколько Яр ему нравится. Что ж, альфе это было только на руку.

Кеша поднялся на ноги и пошлепал прочь из гостиной, а Ярослав к своему неудовольствию понял, что снова засмотрелся на узкие ступни с розовыми пяточками.

***

Иннокентий осторожно скользнул в комнату, которую называл библиотекой. Он добежал до окна, чтобы отдернуть тяжелые шторы и впустить хотя бы немного света. Кеша не хотел использовать искусственное освещение, и полумрак, который получился благодаря плохой погоде, его вполне устраивал.

– Куда мне встать?

Кеша вздрогнул от голоса, прозвучавшего в опасной близости от его уха. Ярослав стоял за его спиной, и если бы Иннокентий всего лишь подался назад, то прижался бы к широкой груди альфы. В глазах на секунду потемнело от этой мысли. Мурашки побежали вниз по телу, сбив дыхание и он порадовался тому, что Яр не может видеть его лица.

– К стене, – облизнув пересохшие губы, произнес он и повернулся.

Ярослав послушно двинулся к стеллажу, заставленному от пола до потолка старыми томиками. Альфа прислонился в полкам, чуть склонив голову набок и от его пронзительного взгляда Кеше стало не по себе. Странное волнение, зародившееся где-то в животе, заставило пальцы мелко подрагивать.

– Не видел, чтобы фотографировали на такую древность, – усмехнулся альфа, разрушив очарование.

Кеша к такому привык, поэтому просто пожал плечами. Его семья могла позволить себе самое лучшее оборудование для увлечения младшего сына, но он не просил. И никогда не рассказывал, насколько ему нравится делать снимки, намеренно говоря, что это ничего не значащее развлечение. Мама до сих пор считала, что он, скорее всего, просто обновляет фото профиля в социальной сети, когда говорит, что будет фотографировать.

– Может, лучше возьмешь мой телефон? – продолжил альфа. – Там камера точно лучше.

– Благодарю, – сдержано ответил Кеша, все же немного уязвленный. – Но меня все устраивает в моем фотоаппарате.

Он навел камеру на альфу, глядя на него через объектив. Ярослав был так хорош, что при каждом взгляде на него у Кеши дыхание перехватывало. И дело было не в том, что он в своей жизни едва ли оставался наедине с альфой, а обучался и проводил свободное время всегда только с омегами. Что-то в этом человеке завораживало его. И он виделся не только красивой картинкой. Кеше казалось, что за напускной бравадой и уверенностью сквозит такая боль, от которой хочется выть.

– Можешь закинуть одну руку наверх? – спросил Иннокентий.

Его идеальная модель повиновалась. Кеша снимал, подходя все ближе и смещаясь, чтобы получить новый ракурс. Ярослав выполнял его просьбы, хорошо импровизировал и больше не поддевал.

– Я бы хотел, чтобы ты закрыл половину лица ладонью, – осмелев, попросил Кеша.

– Вот так? – Яр полностью закрыл нижнюю часть лица.

– Нет.

Губы омеги тронула легкая улыбка.

– Тогда так? – Ярослав закрыл глаза.

– Нет же, – тихо рассмеялся Кеша.

Он подошел к альфе и коснувшись его кисти, разместил ее на нужной половине лица. Ярослав был настолько выше, что Кеше пришлось смотреть на него, подняв лицо вверх. Несмотря на то, что поза теперь была нужной, даже идеальной, отходить от альфы не хотелось. Кеша позволил себе глубоко вдохнуть, и голова закружилась. Теперь он чувствовал феромон, но возмущения или даже слабого протеста по этому поводу у него не появилось. Он впервые почувствовал альфу по-настоящему, и все мысли и планы, что имелись в светлой голове, попросту растаяли. Рука с камерой опустилась вниз и Кеша даже не заметил, как Ярослав перехватил ее и положил рядом с книгами.

Его губы накрыл чужой рот. Мягко и ненавязчиво, будто прося разрешения. Омега закрыл глаза, позволяя случиться своему официальному первому поцелую. Он смог расслабиться и приоткрыл губы, когда горячий язык толкнулся внутрь, заставляя искорки плясать под закрытыми веками.

Кеша задрожал от незнакомых ощущений, которые увели почву из-под ног. Он вцепился в крепкие плечи, чтобы удержать равновесие и в ту же секунду Ярослав подхватил его, прижимая к себе, вжимая в свое тело, и пропитывая феромоном. Жар Ярослава передался ему, кровь будто нагрелась и унять этот огонь мог только настойчивый поцелуй, ставший таким глубоким, что было не вдохнуть. Одежда невероятно мешала и когда широкие ладони пробрались под толстовку, Иннокентий вцепился в альфу сильнее, издав немного жалобный, но все же радостный возглас.

Кеша не знал, сколько времени прошло. Когда Ярослав оторвался от его губ, он оказался вдавлен в книжную полку. Толстовка вместе с футболкой задрана, оголив живот и грудь, а между его ног вклинилось бедро альфы, давящее на стояк.

Иннокентий по прежнему держался за одежду Яра, пытаясь прийти в себя. Ему не было стыдно. Он будто глотнул свежего воздуха, пробыв в душной затхлой комнате слишком долго. Щеки пылали, в уголках глаз собрались слезы и он не понимал, что за безумное ощущение эйфории, которое не отпускало его, пока Ярослав не одернул на нем одежду и не отступил на шаг. Потом вокруг снова стало темно и прохладно, но память об ощущениях осела маленьким огоньком в груди.

– Извини, – хрипловато проговорил альфа. – Не смог удержаться.

Кеша перевел на него удивленный взгляд. За что он извиняется?

– Все хорошо. Я даже благодарен, – улыбнулся омега. – Пусть это будет мой первый поцелуй. Спасибо, что помог забыть.

– О чем ты?

Кеше не хотелось бы признаваться кому-либо о том, что произошло в клубе, но Яру он сказал даже не задумавшись.

– Перед тем как меня загнали в туалет в клубе, один из тех альф меня поцеловал. Жаль, что мой первый раз получился именно таким. Но сейчас я буду считать этот поцелуй первым.

Иннокентий повел плечами, не желая возвращаться в тот ужасный вечер, казавшийся теперь кошмарным сном. Это было странно, но он ни на йоту не боялся Ярослава. Тот поцеловал без разрешения, они были в доме одни, но Кеша твердо был уверен, что альфа не сделает ему ничего плохого. Скорее, он боялся себя, поняв, что если Яр захочет повторить, то он не станет возражать.

– Ты помнишь, который именно альфа это был?

– Я же с ними не знаком.

Иннокентий повернулся, чтобы взять камеру. Скрывать выпирающий стояк он не собирался. Зачем, если руки Ярослава уже побывали у него под одеждой, да и он сам давил бедром на него. Кеша понимал, что реагирует слишком спокойно, но это его нисколько не смущало.

– Думаю, мы можем закончить, – он указал на камеру. – Перекусим и поедем обратно?

Он смотрел на Ярослава, в тайне умоляя его придумать хотя бы одну отговорку для того, чтобы побыть хоть немного подольше вместе. Яр ничего не ответил. Где-то вдалеке пророкотал раскат грома, а наверху зазвонил мобильный.