Спустив обе ноги с кровати, я пытаюсь встать, но колени подкашиваются. Я падаю, но хватаюсь за край кровати.

— Раят… — ко мне подбегает Ганнер и хватает меня за руки, чтобы помочь встать.

Я отпихиваю его. Ну, я пытаюсь, но он не двигается.

— Мне нужен мой телефон. Я должен пойти и взять его…

— Нет.

— Да. Я не могу быть здесь.

Не сейчас, пока она там. Где-то одна. Потерянная. В ужасе. Я должен быть с ней. Я должен ее защищать.

— Мой телефон…

— Раят! — огрызается Ганнер, когда Прикетт выбегает из комнаты.

Я выдергиваю из руки капельницу, и кровь хлещет на койку.

— Раят, вернись в кровать! — требует Ганнер.

— Нет. Мне нужен мой чертов телефон, — почему они меня не слушают? — Он был в джинсах…

Дверь с грохотом открывается, ударяясь о внутреннюю стену, и в палату входит Прикетт с парой медсестер. Они даже не дают мне шанса объяснить.

Пиххнув меня локтем в спину, Прикетт заставляя перегнуться через край кровати, и я чувствую боль в бедре. Затем закрываю глаза с ее именем на губах.

img_1.jpg

— Что?..

Голова снова затуманена. Свет ослепляет. Моргая, я наклоняю голову в сторону. Мне хочется протереть глаза, но я понимаю, что запястья прикованы к больничной койке.

Вздохнув, я бормочу:

— Вы, должно быть, надо мной издеваетесь.

— Боюсь, ты не оставил им других вариантов.

Открыв глаза, я вижу стоящего рядом с койкой отца.

— Мне нужно уйти, — говорю я, чувствуя, как язык прилипает к небу.

— Тебе нужно восстановиться, — возражает он.

— Почему все продолжают это говорить. Блейкли…

— Мы ее найдем.

Я открываю глаза и вижу, как в палату входит мой тесть с двумя чашками кофе. Он — последний человек, которого мне сейчас хотелось бы видеть, но, возможно, единственный, кто хочет отыскать Блейк так же сильно, как я.

— Я знаю, где она, — рычу я. — Если бы кто-нибудь дал мне взять мой чертов телефон.

— Он у меня, — мой отец достает из заднего кармана мобильный. — После того, как тебе ввели снотворное, Ганнер поехал в коттедж и вытащил его из твоих джинсов. Думаю, когда приехали парамедики, им пришлось их с тебя срезать. Он все еще был у тебя в кармане.

Я пытаюсь до него дотянуться, но чертовы шнуры меня останавливают. Я опускаю голову на подушку и стискиваю зубы, чтобы не закричать. Я не хочу, чтобы мне снова вводили успокоительное.

— Включи его, — рычу я. — У меня там есть отслеживающее ее приложение.

Мой отец смотрит через кровать на стоящего слева от меня тестя.

— Э-э, — начинает отец. — Раят, ее сотовый был оставлен. Ты не можешь ее отследить.

Я закрываю глаза, бесясь от необходимости объяснять, что сделал, но и радуясь тому, что это сделал.

Гэвин вздыхает.

— Я должен спросить Раят. Эти травмы от тебя?

— Нет, — огрызаюсь я.

Я груб с Блейк во время секса, но я никогда не бил ее физически. Это Мэтт ударил ее лицом об руль, а не я.

Гэвин приподнимает бровь.

— Зачем мне врать?

Даже сделай я это, не похоже, что у меня возникли бы какие-нибудь проблемы. Лорды специально направляют своих членов в правовую систему. К сожалению, избиение жены не является уголовным преступлением. Кому нужно, чтобы Лорд сидел в тюрьме за нападение или домашнее насилие, когда он нужен для задания.

— Во время первоначального осмотра, — продолжает Гэвинн. — Я заметил на ее теле, сделанные фломастером надписи. Я подумал, что, возможно, все вышло из-под контроля.

Я даже не злюсь из-за того, что Гэвинн думает, будто это сделал я, но от мысли о том, что он видел ее обнаженной, неосознанно сжимаю кулаки.

— Нет, — повторяю я. — Я не бил свою жену.

— Ты знаешь, как это бывает с Лордами и их избранными, — добавляет он. — Я повидал здесь немало за последние двадцать лет, с тех пор как окончил Баррингтон.

Затем Гэвинн размещает на стене рентгеновские снимки Блэйк и щелкает выключателем, освещая пленку. Я вижу все ее кости от груди и выше. Гэвин берет конец ручки и указывает на место между ее правым плечом и шеей.

— Это то, о чем я думаю?

— Да, — рычу я и добавляю: — оставь это там.

Гэвинн коротко кивает.

— Я просто хотел сообщить тебе, что, помимо всего прочего, мы сделали тест на беременность. Он оказался отрицательным.

Я и не ожидал, что это произойдет так быстро, но определенно буду продолжать попытки.

— Это стандартная процедура, — добавляет он.

— Когда я вернул ее после побега, то вживил ей между шеей и плечом маячок, — говорю я, глядя на отца Блейк. — Так что, если Мэтт об этом не узнал и не вырезал его, то он по-прежнему там.

Никто не знал.

Фил проводит рукой по волосам и кивает. Вероятно, борется с тем фактом, что я сделал что-то настолько морально неправильное, но также и единственное, что сейчас может спасти ей жизнь. Я никогда больше не позволю ей уйти.

— Хорошо. Да, хорошо, — наконец соглашается он. — Давай отследим, и я поеду за ней.

— Нет, черт возьми, — я сажусь, дернув за провода. — Я поеду с тобой.

— Ты не покинешь больницу, пока тебя не выпишут, — огрызается мой отец.

— Он без меня не уйдет! — возражаю я.

Я хочу обнять Блейк, подхватить на руки и знать, что в этот момент она в безопасности. Я не хочу, блядь, чтобы мне позвонили и сказали, что ее нашли, а потом разговаривать с ней по телефону. Или еще хуже, что если они найдут ее труп? Нет. Я в это не поверю. Блейк не мертва. Она жива, и я хочу убедиться в этом собственными глазами.

— Ты теряешь время! Снимай это, и пойдем.

Кто знает, что Мэтт с ней делает? Но у меня есть сотня идей о том, что я сделаю с ним. И ни одна из них ему не понравится.

Отец кладет руку мне на плечо.

— Нет, пока ты не поправишься.

— Она беременна, — заявляю я.

В комнате воцаряется тишина.

— Это Блейк тебе сказала? — спрашивает отец.

— Нет.

— Тогда ты не знаешь…

— Я, блядь, знаю, понятно! — огрызаюсь я.

Впервые я понял это пару недель назад. Думаю, это случилось в ночь на Хэллоуин. В ту ночь мы занимались сексом три раза к тому времени, когда наконец-то легли спать. Были и другие признаки. Я даже не уверен, что Блэйк их заметила, но они были. Я знаю тело своей жены лучше, чем она сама.

Мой отец вздыхает, проводя рукой по лицу.

— Ты подменил ее противозачаточные таблетки?

Моя жена сидит на мне верхом, а я лежу на спине в главной спальне коттеджа, подперев голову руками. Блейк проводит пальцем по выжженному у меня на груди гербу Лордов, слегка обводя его.

— Через шесть месяцев мы должны развестись. Моя мать будет в шоке.

От этой мысли я фыркаю.

— Этого не случится.

Ее палец замирает, и глаза пробегают по моей груди и лицу, прямо к моим глазам.

— Я понимаю, почему мы это сделали, Раят.

— О, да? Просвети меня, — я хочу услышать ее идеи о том, почему я сделал ее своей навсегда.

— Ты не любишь меня, — пожимает плечами Блейк. — Я не люблю тебя. Ты хотел жениться на мне, чтобы отомстить Мэтту. Я согласилась, потому что не хотела его и потому что это разозлит мою маму. Я понимаю, что сегодня в мэрии никто из нас не думал о «долго и счастливо».

Зевнув, Блейк кладет голову на мою голую грудь.

Я все еще возбужден. Я мог бы трахать ее всю ночь, но дам ей отдохнуть. В конце концов, у меня впереди вся жизнь, чтобы трахать свою жену. Потому что, что бы она ни думала, когда сегодня я произносил клятву, это было навсегда. После нескольких минут молчания, руки Блейк соскальзывают с моего тела, и ее дыхание выравнивается.

Она вырубилась.

Отняв от головы пальцы, я несколько раз провожу ими по ее вьющимся волосам. Затем осторожно переворачиваюсь, укладывая Блейк рядом с собой. Затем встаю с кровати и иду в ванную. Я достаю ее противозачаточные таблетки, а затем пачку, которую хранил в своей сумке в глубине шкафа. Я пробиваю даты, которые она уже использовала, и кладу обратно в ящик те, что с плацебо. Блейкли никуда не денется. Если для этого мне придется постоянно делать ее беременной, не вопрос.