Эти бюджетные инициативы в сочетании с монетарными мерами для преодоления дефляции должны вернуть темпы роста ВВП Японии на уровень 4–6% в год. Но останавливаться на этом вовсе необязательно. Почему бы не довести рост до двузначных величин? Для этого японские власти должны проанализировать стратегии, которые обеспечили взрывной рост в 1960-х годах. Одним из наиболее важных принципов, провозглашенных лидерами того времени, была идея, что налоговые доходы правительства не должны превышать 20 % ВВП. Власти придерживались этого принципа, при необходимости снижая налоги (а необходимость возникала каждый год), и на протяжении десятилетия отношение оставалось вблизи, но все же ниже 20 %. В расчеты не были включены социальные взносы, но даже с их учетом в 1960-х годах на долю госсектора приходилось лишь около 22 % ВВП. Раз частный сектор обеспечивал практически весь экономический рост, можно представить, что частные отрасли, доля которых в экономике составляла 80 %, обслуживали 20 %, приходившихся на долю госсектора — отношение 4:1.
Однако в течение следующих 30 лет это отношение постепенно росло. Сегодня на долю госсектора в Японии приходится около 38 % ВВП. Частный сектор, доля которого составляет 60 %, обслуживает госсектор, на который приходится 40 % экономики, то есть соотношение составляет 1,5:1. Во многом повышение этого показателя объясняется ростом налогов на оплату труда. Базовая ставка налога на оплату труда выросла с 6,2 % в 1970 году до 14,3 % в 2002 году, и уже запланировано ее дальнейшее повышение. Увеличивается и численность рабочей силы, поэтому суммарная доля налоговых отчислений с фонда оплаты труда выросла примерно с 11,6 % в 1970 году до сегодняшних 25 %. Нагрузка слишком велика. В США на долю налогов на оплату труда приходится около 13 % первых заработанных $65 000. В Японии налоги на оплату труда взимаются с самой первой заработанной иены, и в отличие от США нет верхнего лимита — облагается и самая последняя иена. Помимо этого взимается регулярный подоходный налог. Таким образом, на самом деле верхняя ставка подоходного налога в Японии равна 25 % (налоги на фонд оплаты труда) плюс 50 % (верхняя ставка подоходного налога) от оставшихся доходов, или 62 %. Это чересчур много и создает совершенно ненужные препятствия для экономического и бюджетного процветания — что вполне объясняет относительно низкие поступления от подоходного налога.
План действий по достижению двузначных темпов роста в Японии должен включать такое снижение налогов на доходы, чтобы на них приходилось не более 15 % фонда оплаты труда. В 1970-х годах эффективная ставка налога на оплату труда в размере 1,6 % считалась бы отличной целью. Еще лучше, если налоги на оплату труда будут объединены с общими подоходными налогами. Для достижения максимальных темпов роста верхняя эффективная ставка подоходных налогов, включая налог на оплату труда, не должна превышать 25 %. Налоги на прибыли корпораций также должны быть снижены как минимум до 20 %. Еще лучше, если они будут полностью отменены. За счет этого Япония могла бы стать самой конкурентоспособной страной с точки зрения условий для бизнеса в мире. Спустя какое-то время головные офисы самых конкурентоспособных компаний располагались бы здесь.
Все эти меры могут показаться радикальными, однако они вполне возможны. В конце концов, Гонконгу удается предоставлять все госуслуги, типичные для развитых стран, — полицию, противопожарную охрану, парки, судебную систему, начальное и среднее образование, а также умеренное соцобеспечение — с максимальным подоходным налогом на уровне 17 %, налогом на прибыли корпораций на уровне 16 %, без налогов на оплату труда (действует новая система обязательного частного пенсионного страхования с отчислениями на уровне 5 %) и без налогов на потребление. Нет и налогов на доход от капитала, дивиденды, процентный доход или наследство. Налоговые поступления в Гонконге составляют около 15 % ВВП. Бюджет правительства исторически устойчиво профицитный. Правительство Бермуд обходится одними пошлинами. А Япония в эпоху Мэйдзи чувствовала себя неплохо с одним скромным налогом на имущество. Пример Эстонии и России с их плоской налоговой шкалой был столь успешным, что ему стали следовать во всей Восточной Европе, и даже турецкое правительство, долг которого превосходит японский, обещает снизить налог на прибыль корпораций до 20 % с 33 % в 2004 году (правительство рассчитывает, что в результате налоговые поступления увеличатся, и за счет этого оно сможет погасить долги).
Вторая составляющая, необходимая для решения проблемы, — монетарная стабильность. Хотя сейчас иена вернулась на недефляциоиный уровень около 55 000 ней за унцию золота (оценка нынешнего «центра тяжести»), пет никаких гарантий, что в будущем не начнется дефляция — или инфляция, если стоимость иены продолжит снижаться до 70 000 иен за унцию и далее. И то и другое может разрушить самые радужные планы снижения налогов, как это было в 1970-х годах. Долгосрочное решение — это, конечно, золотой стандарт.
Два периода величайшего экономического успеха в истории Японии, с 1868 по 1914 год и с 1950 по 1970 год, характеризовались заменой плавающих валют твердыми валютами, привязанными к золоту (или, ненадолго, к серебру) и низкими налогами, которые поддерживали экономическую активность. Если страна хочет наступления новой великой эры процветания, нужно всего лишь вернуться к этой стратегии: привязать иену к золоту и снизить налоговые барьеры для бизнеса.
Глава 14 Азиатский кризис конца 1990-х: волнения на валютных рынках и спад экономики из-за роста доллара США
«После трагедии 11 сентября [2001 года во Всемирном торговом центре в Нью-Йорке] прошел год. Международное сообщество, и в первую очередь супердержавы, объявили всемирный поход против терроризма. Для них терроризм сводился только к физическому нападению на страны и на людей. В действительности они ведут не менее жестокую экономическую войну против развивающихся стран, результатом которой являются беспорядки, нищета и свержение правительств. По сути, предписанные ими меры разрушили развивающиеся страны. Высокие процентные ставки, отказ от государственных субсидий и плавающие валютные курсы еще больше ухудшили состояние экономики и дестабилизировали обстановку В выигрыше остались только валютные спекулянты. Поистине, экономические террористы не лучше других террористов».
Премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад о бюджете на 2003 год, 20 сентября 2002 года
Кризис азиатских экономик в 1997 и 1998 годах был вызван укреплением доллара в сочетании с несовершенными механизмами привязки к нему национальных валют ряда развивающихся стран. Переносчиком этой заразы стал американский доллар, курсом которого неправильно управляла Федеральная резервная система.
Первыми почувствовали приближающийся кризис азиатские страны, особенно Таиланд, Индонезия, Филиппины и Малайзия. Южная Корея представляла собой отдельный случай, так как корейская вона напрямую не была прикреплена к доллару. Та же участь вскоре постигла Бразилию и Россию. Те страны, которые осуществили привязку национальной валюты к доллару через более устойчивые и надежные механизмы — например, Китай, Гонконг и Аргентина — ощутили последствия дефляции доллара, но пострадали не так сильно, как при разрушении привязки.
Кризис был вызван в первую очередь проблемами с валютными курсами. При всей очевидности причин западные экономисты постарались подвести под незатухающий кризис иные, немонетарные основания: непрозрачность управления, клановый капитализм, избыточные инвестиции в сектор недвижимости, перепроизводство, дефицит текущего счета, электронные торги, нерациональное использование ресурсов и десятки других ошибок. Ни одна из них не была причиной кризиса. При устойчивых валютах азиатские экономики спокойно продолжили бы расширяться при всем клановом капитализме или кумовстве. За управление валютными курсами должны отвечать денежные власти — ФРС и прочие Центробанки.
