– В ходе выполнения нашей задачи обнаружилось, что в банке имеется лишь пять образцов, – продолжал доктор Питерс.

Ханна перевела взгляд на него, облизнула губы и, тщательно подбирая слова, спросила:

– Вы просите меня применить упорство и настойчивость, присущие всем библиотекарям, и помочь вам найти его?

– Прошу вас, мисс Микс, давайте перестанем шутить. Дело крайне важное. – Доктор с ужасом покосился на Акина. – У нас есть образец крови, что вы сдали в прошлом месяце для нашей исследовательской базы данных. Мы использовали его для анализа ДНК, и он подтвердил, что образец принца Эйджаза был использован для того, чтобы произвести вам искусственное оплодотворение. Я очень сожалею.

Хотя Акин ожидал именно этого, он все же чертыхнулся. Ругательные слова громко и отчетливо разнеслись по маленькому кабинету. Однако он не извинился. Его мозг принялся анализировать различные варианты развития событий и строить планы, нацеленные на защиту флангов.

Ханна лишь недоверчиво фыркнула:

– Вы сожалеете? О чем? Раньше я не знала имя донора, а теперь знаю. Это будет полезно, если в будущем возникнут проблемы со здоровьем. Только ничего не изменилось. У меня есть ребенок, которого я хотела, и я совсем об этом не сожалею.

Акин не мог не восхититься ее напускной храбростью. По тому, как дрожал ее голос, он догадался о том, что она ни в чем не уверена, что она отлично понимает: реальность бесповоротно изменилась. Однако она делала вид, будто у нее все еще есть какой-то выбор. Будто она остается независимой.

– Когда вы должны родить? – спросил он.

Она вздрогнула. Он сообразил, что говорит с ней тоном, каким обычно отдавал приказы молодым солдатам. Ни один из его подчиненных не рискнул бы отказать ему в ответе, она же упрямо выпятила подбородок и сжала губы, словно нежелание отвечать на его вопрос могло помочь ей оставить ребенка при ней.

– Через шесть недель, – ответил доктор Питерс, заглянув в лежащую перед ним карту. – Двадцать девятого декабря. Пол ребенка… мужской. Мои поздравления. – Он улыбнулся Ханне. – Беременность протекает нормально.

– Чем вы тут занимаетесь, черт побери! Я же ваш пациент! – возмутилась она. – Я его не знаю. – Она указала на Акина. – Я не давала вам разрешения сообщать ему конфиденциальную информацию обо мне. Я даже не хотела знать пол ребенка. Вы что, полностью отказались от профессиональной этики и решили перевоплотиться в клоуна?

Точно подмечено, одобрительно подумал Акин. Ведь врач действительно ведет себя, как клоун.

Тем временем доктор Питерс продолжил:

– Мы понимаем, как это печально для вас, и берем на себя всю ответственность. Наши юристы уже уведомлены и возьмут на себя труд выработать справедливое соглашение для вас двоих.

– Как это по-американски, – саркастически заметил Акин. – Бросить юристов и деньги на то, чтобы избавиться от проблемы.

Клиника лишь выплатит более высокую страховую премию за халатность, но ее репутация не пострадает. Она только выиграет. Женщины выстроятся в очередь в надежде на шанс забеременеть от монаршей спермы. Что бы ни случилось с семьей Акина, вся эта история приведет к тому, что благосостояние и так небедных хозяев клиники вырастет, а никакой существенной компенсации никто не получит.

Им же с Ханной придется всю жизнь расхлебывать последствия.

– И все же я хочу знать, как это произошло? – спросил Акин.

– Сотрудников клиники начал косить грипп. Заболели и врач Ханны, и многие ключевые сотрудники. Дело в том, что мы предпочитаем не просить женщину подождать, если она уже подготовилась к процедуре. У нас очень плотный график, поэтому мы привлекли интерна…

– Все ясно, – оборвал его Акин, которому надоело слушать историю о полнейшей некомпетентности персонала клиники.

– Не знаю, будут урегулированы претензии или нет, но я не намереваюсь сдавать очередные образцы. – Ханна положила дрожащую руку на живот. – Так что никаких вопросов нет: этот ребенок мой.

Умно. Честное слово.

– Ей безопасно путешествовать? – спросил Акин.

– Если будут приняты соответствующие меры предосторожности. – Доктор платком вытер бусины пота со лба и робко посмотрел на Ханну: – Медсестра ждет, чтобы проводить вас.

– Куда? – Ханна ущипнула себя за руку. – Я бодрствую? Или я поскользнулась и впала в кому?

– Ханна, семейство Шарраф – очень состоятельное и могущественное. Я рекомендую вам сотрудничать… – начал доктор, но она перебила его.

– Нет, – отрезала она и встала, хоть и с трудом. – Мне плевать, что там накосячил ваш интерн и сколько денег у семьи вашего почившего пациента. Это мой ребенок. Не ваш, поэтому вы не имеете права его кому-то передавать. И не его. Я еду домой. Я выпью ромашкового чая и лягу спать. А когда проснусь, выяснится, что все это мне приснилось.

– Принц Эйджаз не давал разрешения на использование его спермы, – сказал доктор Питерс в поспешной попытке урезонить ее. – Если бы вы не уехали, мы бы настояли на прерывании…

– Даже не думайте!

Одной рукой прикрыв живот, Ханна другой хлопнула по письменному столу. Вид у нее был такой, будто она сейчас перепрыгнет через стол и вцепится врачу в глотку. Акин впервые видел, чтобы лицо женщины было столь грозным. Ее решительная реакция вызвала у него искреннее уважение.

– Доктор ошибается, – вмешался он. – Прерывание – не вариант. Ваш сын – следующий правитель Бааки. Это непреложный факт, на какой бы стадии беременности вы ни находились. Я готов умереть за него, для меня это почетный долг.

Ханна выпрямилась и с сомнением посмотрела на него.

– В этом не будет надобности.

– Вы этого не знаете, мисс Микс, – усмехнулся он. – Будущее непредсказуемо, о чем свидетельствуют нынешние обстоятельства. Ведь всего час назад никто из нас не ожидал, что наша судьба выкинет вот такой фортель. Не так ли?

– Моя судьба не изменилась.

– Она кардинально изменилась, – возразил он, вдруг испытав сочувствие к ней. – Наши правители, мисс Микс, должны появляться на свет в Бааки. Следовательно, вы едете со мной. Вы можете оставаться у нас в качестве гостьи и окружить мальчика любовью и заботой, но жить он будет там.

– У меня встречное предложение. Попросите доктора Питерса дать вам направление к психиатру, потому что вы явно не в своем уме. Прощайте.

Ханну трясло так, что она едва не падала. Идя по коридору, она опиралась на стену и с трудом передвигала вдруг ставшие свинцовыми ноги. Ее сердце бешено стучало, а перед глазами стоял туман.

Какая разница, кто отец. К такому умозаключению она пришла, когда решилась на искусственное оплодотворение. Ей хотелось только одно го: чтобы донор спермы был здоровым. До сегодняшнего дня незнание, кто отец, делало ее счастливой. Это означало, что ребенок полностью принадлежит ей. Что никто не будет мешать ей – ни отец-бездельник, ни злобная свекровь. У нее сложились очень доверительные отношения с бабушкой, и она надеялась, что ей удастся построить точно такие же отношения с ребенком.

Господи… Тот тип с зонтиком размножился до шестерых. Все были одеты в темно-серые костюмы с черно-серебристыми полосатыми галстуками. Двое стояли в коридоре у выхода из отделения, еще двое преграждали ей путь наружу. Все смотрели мимо нее.

Принц, или шейх, или кто он там, этот Акин, практически наступал ей на пятки. Хотя она ни разу не оглянулась, надевая куртку, его присутствие довлело над ней, как грозовая туча, как сгусток энергии, приготовившийся вобрать ее в себя и придушить.

– Мисс Микс едет с нами в Бааки. Ей должно быть оказано всяческое внимание. – Он не прикасался к ней, но стоял так близко, что она чувствовала исходившее от него тепло.

– Никуда я с вами не еду!

Ханна посмотрела на стойку регистратуры, но там никого не оказалось. Какого черта! Врезать бы локтем этому Акину и побежать. Только она понимала: ей не прорваться через его команду регбистов.

– Дайте Омиду ключи и адрес. Он позаботится о том, чтобы отправить ваши вещи.