Только тогда Ирма потянулась к оставленному на тумбочке мешочку. Сначала взвесила на руке, а потом тщательно пересчитала монеты. Орлан не признавал чаевых, но и девушка работала не первый день. Поэтому уверенно вытащила несколько затесавшихся среди золота серебряных и спрятала в чулки. В мешочке все равно осталось больше положенного: если не жадничать, то внимание хозяина дома утех обойдет ее стороной, как и всегда.
Одеваясь, она вернулась мыслями к беде, случившейся с подругой, и нахмурилась. У нее не было ни малейшего представления, чем бы она могла помочь Селине. Стоило, конечно, рассказать о произошедшем Анкеру, но Ирма не имела ни малейшего понятия, ни где он находиться, ни как с ним связаться. Да и неизвестно вообще, захочет ли он что-то делать… Хотя нет, чего она… Конечно, захочет. Другой вопрос… сможет ли. Ну что же, посмотрим, что будет, когда Анкер вернется. Ирме хотелось верить, что несколько ночей с бургграфом не смогут так просто сломить девушку. В маленькой и хрупкой Селине наивность самым удивительным образом уживалась с отвагой. Главное, верить в лучшее… Горестно вздохнув, она провела несколько раз расческой по волосам, быстро заплела их в косу, и поспешила в кабинет Орлана, чтобы передать тому мешочек с золотом.
На лестнице она столкнулась с Конрадом, который куда-то спешил так, что чуть не сбил ее с ног. Ирма хотела посторониться и пропустить его вперед, но тот крепко схватил ее за локоть и оттащил в сторону, оглядываясь по сторонам.
— Ты чего, старый, совсем с ума сошел? — злобно зашипела она, удивленная и уязвленная грубостью старого слуги.
— Тихо ты, я по делу, — проскрипел он в ответ, — вот, держи, подруга просила передать. И держи рот на замке. Ирма перехватила кусочек пергамента, который ей сунули в руку, и быстро спрятала за корсажем, чтобы посмотреть записку позже, когда никого не будет поблизости.
Подойдя к кабинету Орлана, она уже хотела постучать и войти, когда услышала, что хозяин там не один. И разговор идет интересный. — Ты правильно сделал, что избавился от этой бледной певуньи, — раздался бархатистый голос, в котором Ирма узнала рыжую Анну.
— Что, не нравилась она тебе, моя пышечка? — хрипло ответил Орлан.
— Не называй меня пышечкой, сколько раз просила! Да кто она такая, чтобы я о ней беспокоилась. Вот о тебе я всегда волнуюсь… Эта бестия быстро бы окрутила какого-нибудь клиента побогаче и смылась. И плакали бы твои денежки.
От этой фразы руки Ирмы сами собой сжались в кулаки так, что длинные ногти впились в кожу. Стервозность Анны ни для кого ни была секретом, но в откровенной подлости раньше она замечена не была. Голоса за дверью тем временем замолчали, сменившись шорохами. Судя по всему, Орлан вместо извинений решил «приласкать» девушку. Анна низко мурчаще застонала, подтверждая догадку, и Ирму передернуло. В свое время ей пришлось несколько ночей провести под тяжелой тушой хозяина дома. Тот любил пробовать девиц лично и проверял их умения на совесть. С толком и расстановкой. Ирма уже хотела развернуться и уйти, но тут Орлан сказал кое-что, заставившее ее передумать:
— Ну не сердись, киска. Ты все верно говоришь. Девчонка была непростая, и голос ее не иначе, как проклят. Хочешь, расскажу тебе секрет? — Конечно, хочу! — в голосе Анны слышался неподдельный интерес.
— Еще бы ты не хотела! Моя киска любит секреты, это я давно знаю. Но у каждой тайны есть своя цена… Ох! — голос хозяина дома сбился на стон, — А ты умеешь покупать секреты…
У Ирмы горели уши. Не от стыда, нет, его она давно потеряла в доме ухет, а от страха, что ее кто-нибудь застукает за подслушиванием. Но она не могла сейчас просто повернуться и уйти, не узнав, какой секрет покупает Анна. Ясно же, что неспроста она пустила в ход свое главное любовное оружие — пухлые губы. Раздавать подобные ласки просто рыжая не стала бы, уж это точно. Орлан постанывал по ту сторону двери все чаще и ниже, а Ирма не могла дождаться, когда же его удовлетворение достигнет пика, и он снова заговорит. Наконец, это произошло. — Ох, ну и сокровище же я себе приобрел. В очередной раз не могу нарадоваться, — он хрипло захохотал, — Своей мудрости, конечно. Перспектива, Анна, нужно всегда думать о перспективе.
Раздался легкий звон стекла, как будто графин ударился горлышком о край стакана. Если он сейчас промочит горло стаканчиком бренди, то точно разговорится, поняла Ирма. Она огляделась по сторонам на всякий случай и приникла к двери ухом, чтобы еще лучше слышать происходящее в комнате.
— А в перспективе у нас что? Налет разбойников из столицы, называющих себя властью. Да-да, Анна, думаешь, я только девиц подкладывать под гостей мастак? Нет, это вы просто раздвигаете ноги ради денег… А я думаю не только о монетах, как вы все считаете… не-е-ет, я собираю информацию. Вон к Ирме регулярно захаживает младший судья, думаешь, я не знаю, что он ей переплачивает, а она мне не все носит? Пара серебрушек нет-нет, да оседают у нее за корсажем. Знаю. Но терплю, пока не жадничает. Потому что вы, бабы, дуры. Эй, ну не куксись, киска. Ты среди этих птичек почти хищник. И зубки, и когти, и пышные сиськи… все у тебя есть. Но нормальные мозги, уж прости, растут только в мужских черепушках. Вы, бабы, думаете только, как урвать что-нибудь прямо сейчас. А мы думаем о перспективе. Так о чем я? О перспективе, да. В ближайшие недели из столицы явятся охотники за головами, называющие себя имперскими дознавателями. И перевернут весь город, затаскав по кабинетам всех, кто так или иначе связан с торговлей птичками. План Анкера был хорош, но он тоже еще щегол… От девицы надо было избавляться. И быстро. Так что бургграф подвернулся очень вовремя.
— А остальные девицы? Думаешь, с ними проблем не будет? — Какие девицы? Завтра здесь не будет никаких девиц… Только проверенные слуги и пара хорошеньких девок, которые работают честь по чести, за оплату. — И куда денуться остальные? — Поедут погостить к моим друзьям. Тоже не простым людям. И очень щедрым. Они с радостью проведут с красотками месяцок, а там, глядишь и два.
От этих новостей у Ирмы по рукам побежали мурашки, а внизу живота потянуло, будто она проглотила что-то холодное и скользкое. Ничего хорошего ссылка к «друзьям» Орлана не обещала. Самые родовитые аристократы во время пирушки превращаются в диких зверей. Однажды Орлан отправил одну из девиц в наказание за строптивость на неделю к кому-то «в гости». У той потом на неделю раньше пошли крови и не прекращались, пока не пришел доктор. Дело было дрянь. Нужно было уже думать не о том, как помочь Селине, а как спасаться самой.
— И кого же ты думаешь оставить здесь? — голос Анны звучал вкрадчиво.
Ирма не могла видеть Орлана, но готова была поклясться, что отвечая, тот гнусно ухмыляется.
— Волнуешься, что и тебя отправлю на отдых? Не переживай, киска, в тебе я уверен, как ни в ком. Да и расставаться надолго не готов…
Слушать, как они снова начнут миловаться, не было никакого желания. Отпрянув от двери, Ирма на цыпочках двинулась по коридору в сторону террасы. Хотелось глотнуть свежего воздуха и хорошенько обдумать, как выпутаться из всего этого. А заодно посмотреть записку от Селины, которую ей передал Конрад. На ее счастье, этим вечером все сидели по комнатам или отдыхали в гостиной, и маленький заросший садик был пуст. Устроившись на одном из кресел, она еще раз прислушалась, не слышно ли чьих-то шагов, а потом достала из корсажа помятую бумажку. Развернула и с изумлением уставилась на рисунок.
Так, значит, кулончик-то непростой… Видимо, подарок Анкера, какая-то магическая штучка. Послание было ясным, подруга просила вернуть украшение и уколоть им палец. Легко сказать, а вот попробуй придумать, как это обстряпать! А ведь нужно еще придумать, как избежать поездки загород… Никогда Ирма не чувствовала себя такой глупой и растерянной. Ее начала разбирать злость. Вот есть же люди, которые просто живут и радуются каждому дню. Почему же на нее все время сваливаются неприятности? Да сколько можно?
