Поднявшись, мы прошли мимо небольшого зала с длинным диваном и огромным роялем. Около третьей по счету двери слуга замер, дожидаясь меня, а затем распахнул дверь, пропуская вперед.

— Ваши покои, госпожа Селина, — торжественно заявил он.

Я ожидала увидеть небольшую комнату с кроватью, может быть, чуть больше моей спальни в доме утех. Но вместо этого оказалась в просторном помещении, в котором нашлось место ансамблю из нескольких стульев и кофейного столика, широкому дивану у камина, и огромной кровати с балдахином.

— Госпожа не голодна? — снова напомнил о себе, подав голос, Джеймс. Задумавшись на секунду, я ответила — Голодна, но если честно, я больше устала. Пожалуй, предпочту пойти спать и дождаться завтрака.

— Тогда позвольте пожелать вам доброй ночи. Если что-то понадобится, вы всегда можете позвать служанку с помощи сонетки, — он указал на длинную ленту, подвешенную рядом с кроватью, — Она соединена со специальным колокольчиком внизу. Дерните за нее, и ваша камеристка тут же услышит. Вам в услужении назначили Кэти.

— Спасибо, — я доброжелательно улыбнулась, — если что-то понадобится, я обязательно позову. И доброй ночи, Джеймс.

— Доброй ночи, — церемонно поклонился он и, наконец, оставил меня одну.

Наедине со своими мыслями и огромной кроватью.

Я не стала звать служанку, чтобы раздеться. Не хотелось никого видеть, единственным желанием было забраться под одеяло и не думать ни о чем до утра. Так я и поступила. Стоило закрыть глаза, как усталость дала о себе знать. Всю ночь мне снилась полная чепуха: как мы едем в огромной карете с Ирмой и Анной, я вижу море, выпрыгиваю на ходу, но меня хватает за подол кучер. Он оборачивается и я понимаю, что это Орлан Грум. Он что-то гневно кричит, платье с треском рвется, и я медленно-медленно лечу вниз. Морская вода переливается бликами, манит нырнуть в глубину, но не приближается. Кажется, я услышала голос Анкера, зовущий меня из глубин, судорожно дернулась, и… проснулась.

В щель между тяжелыми бархатными портьерами из окна пробивался лучик света, прочертив на полу светлую линию. Я с наслаждением повернулась на упругом матрасе и обняла подушку, желая продлить мгновения неожиданного спокойствия и оттянуть встречу с бургграфом. Но голод выгнал меня из постели и заставил потянуться к вышитой цветами ленте. Дернув несколько раз сонетку, я выбралась из-под одеяла, сладко потянулась и распахнула шторы у окна. Оглядев спальню при дневном свете, я с удивлением обнаружила двери, которые не заметила прошлой ночью. За ними пряталась небольшая комната с высокими зеркалами и рядом манекенов, одетых в пышные дорогие наряды. Рука сама собой потянулась разгладить кружевную отделку на одном из платьев.

— Госпожа желает примерить этот наряд? — раздался сзади мелодичный голосок.

Я обернулась и увидела невысокую курносую служанку в белом чепчике, из которого выбивались мелкие русые кудряшки.

— Доброе утро. Кэти, да? — я вспомнила имя, которое вчера назвал Джеймс, — Я бы с удовольствием примерила этот наряд, но для начала было бы здорово умыться.

Девушка кивнула с улыбкой и сказала, что ванная в соседних покоях, чем несказанно меня обрадовала. Мне очень хотелось искупаться целиком, только я постеснялась сразу в этом признаться. По пути я выяснила, что проспала все утро, но завтрака еще не было, так как Его Сиятельство с супругой любили поспать до полудня. Поэтому у меня есть время спокойно привести себя в порядок и выбрать наряд на свой вкус. Из щебетания девушки я узнала, что вся одежда в гардеробной принадлежит мне, и можно выбрать любое платье, главное только, чтобы оно подошло по размеру.

В ванной я постаралась вытянуть из девушки хоть что-то о бургграфе, его характере и привычках, но Кэти не смогла мне рассказать ничего толкового. При упоминании Его Сиятельства на ее лице появлялось восторженное выражение, а язык отнимался. Из чего я решила, что тот довольно молод и хорош собой. Что, впрочем, меня не сильно утешало. Стоило подумать о мужской красоте, перед глазами вставало лицо Анкера с узким подбородком, острыми скулами и холодными, как озерная вода, голубыми глазами. «Мы еще увидимся. Обязательно», — мысленно пообещала я самой себе.

Покончив с купанием и примеркой, мы прошли длинный коридор, увешанный портретами в золотых рамах, спустились по лестнице и перешли в главное крыло здания. Для завтрака я выбрала светлое платье с высоким круглым вырезом и длинными рукавами. Самое скромное и закрытое из тех, что были в гардеробной. И стоило мне шагнуть в обеденную залу, я поняла, что поступила верно. Тот взгляд бургграфа запомнится мне на всю жизнь.

Длинный, накрытый белоснежной скатертью стол, разрезал зал пополам. Вокруг стояли всего три стула, два из которых были заняты. И сейчас мужчина, сидящий во главе стола, уставился на меня так, как не смотрел никто и никогда. В его глазах читалась безумная, шальная надежда. Они искрились невероятной радостью, хотя где-то на дне притаилась тревога, которую выдавали подрагивающие уголки губ, сложившихся в вежливую улыбку. Бургграф действительно был довольно молод, я не дала бы ему тридцати лет, и хорош собой. Стало понятно, почему Кэти так реагировала на мои расспросы. Я видела много таких мужчин — на картинках, в книгах с волшебными историями, которые мы тайком читали в детстве. Светлые волнистые волосы, примятые золотым обручем, крепкий подбородок с мужественной ямочкой посредине, четко очерченные губы. Лицо рыцаря или принца. И сейчас этот удивительный красавец влюбленно смотрел на меня. От неожиданности я застыла, беззастенчиво разглядывая бургграфа, пока его голос не разорвал тишину.

— Дорогая, я так рад видеть вас! Прошу, присаживайтесь, и давайте наконец познакомимся! Его голос оказался неожиданно высоким и звонким, с манерными интонациями. Не мальчишеским, а несколько… женским. Стоило ему прозвучать и волшебный плен мужской красоты ослабел. Я отвела ногу в сторону и слегка склонилась, изображая реверанс, а после прошла к пустовавшему стулу. И оказалась лицом к лицу с миловидной дамой, судя по всему, супругой бургграфа.

Она тоже была светловолоса и весьма красива, но не так, как ее избранник, будто бы нарисованный по всем правилам гармонии. Круглое лицо и пышные губы делали ее внешность несколько простоватой, хотя взгляд миндалевидных глаз с длинными ресницами был пленителен. Девушка улыбнулась, когда я села напротив, и на ее щеках появились две маленькие ямочки.

— Прошу простить нас, что мы не встретили вас вчера. Надеюсь, вы не подумали, что мы оттягиваем знакомство? — начал застольную беседу бургграф.

— Что вы, Ваше Сиятельство! Как я могла такое предположить…

— Дорогая, отбросьте условности, называйте меня просто Бернард, — перебивая меня, его голос взлетел еще на октаву выше, — А мою дражайшую супругу зовут Фиона. Она несколько стеснительна, но не меньше меня мечтала с вами познакомиться. Не сомневайтесь! Ах, надеюсь, мы скоро все станем добрыми друзьями.

Он мечтательно закатил глаза, а я от этих слов впала в замешательство. Что значит «мечтала познакомиться»? Зачем супруге бургграфа водить дружбу с его любовницей? А фраза о том, что нам всем стоит подружиться звучала еще более странно и двусмысленно. Из ступора меня вывел слуга, начавший подавать блюда. Я посмотрела на стол перед собой и снова растерялась, увидев целый ряд больших и маленьких вилок с разным количеством зубьев. Подняла глаза и увидела, как Фиона, все так же мило улыбаясь, постучала пальчиком по столу, указывая на третий по счету прибор.

Повторяя за девушкой, я взяла блюдо с двумя поджаристыми хлебцами, на которых лежали белоснежные яичные облака с яркими пятнами желтка посередине. Аккуратно отпилила ножом кусочек, нацепила на вилку и отправила в рот. Распробовав необычную воздушную яичницу, я чуть не застонала от удовольствия. Нежный сливочный белок, похожий на омлет, который мы ели с Анкером, просто таял на языке. А обжаренный со специями темный хлеб хрустел на зубах.