Я только кивнула, молча продолжив спускаться. Каблуки все так же громко стучали по деревянным ступенькам, но их звук уже не так пугал меня. Слова Конрада придали мне сил, а переданная записка подарила надежду. Спустившись, я увидела в полумраке женскую фигуру в алом платье. На секунду мне показалось, что это Ирма, но девушка сделала шаг, свет озарил ее лицо, и я увидела, что это Анна. Она молчала и просто смотрела на меня. Одними губами я прошептала ей: «Помоги Ирме», и прошла мимо к выходу, не отставая от Конрада.

Карета уже стояла у входа, посверкивая позолоченными колесами и вензелями на корпусе. Сидевший на козлах кучер в ливрее, увидев нас, ловко спрыгнул вниз и распахнул передо мной дверь. Я забралась внутрь, и буквально через мгновение мы тронулись. Глядя, как карета увозит меня от знакомой двери с рисунком пера и лилии я почувствовала, что что-то навсегда закончилось, а впереди меня ждет только пугающая неизвестность.

Я отвернулась от окна, сложила руки на коленях и сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Даже если Ирма прочитает мою записку, а Анна решится ей помочь, как бы быстро им не удалось достать медальон, уповать на спасение Анкера — полное безумие. Он не успеет. Никак не успеет. Поэтому я могу рассчитывать только на собственные силы. И никакого другого оружия, кроме разума, у меня нет. Поэтому сейчас моя главная задача — совладать с собой, чтобы мыслить быстро и бесстрастно. Мне ничего не известно про бургграфа: его возраст, пристрастия и характер окутаны тайной. Придется выяснять все на месте. У каждого есть слабости, и если быть внимательной, я смогу их заметить и воспользоваться ими. Надеюсь.

Успокоившись, я вернулась взглядом к проносившимся за окном улицам. Свернув направо, мы выехали на набережную. Запах соли стал сильнее, а за ритмичным стуком копыт по мощеной мостовой стал слышен шум набегающих на песок волн. Тоска снова схватила меня за сердце, заставив ссутулиться на сиденье. Родной дом совсем рядом… А я несусь на встречу с очередным охотником за удовольствиями. Захотелось распахнуть дверь и выпрыгнуть на ходу. Я привстала, рука сама потянулась к дверце, во рту пересохло, а сердце забилось быстрее.

Я бы выпрыгнула, клянусь, выпрыгнула, если бы карета не сделала резкий поворот влево, заставив меня крепко приложиться плечом о стенку. Я тихонько взвыла от резкой боли, и упустила драгоценные секунды близости к воде. За окном уже мелькали низенькие дома, а моя решимость куда-то испарилась. И все же я собралась, встала, пошире расставив ноги, одной рукой оперлась в потолок, а другой дернула ручку дверцы… только чтобы обнаружить, что она заперта. Из глаз сами собой брызнули слезы разочарования, и я обессиленно рухнула обратно на обитое бархатом сиденье.

Размазав по щекам влагу, закусила губу и снова уставилась в окно. За стеклом пролетели последние дома и исчезли, сменившись равниной, с изредка мелькавшими силуэтами деревьев. Я обхватила себя за плечи и прислонилась щекой к раме. Я попробовала. Да, пусть не получилось, я попробовала. Пока ты не сдался, надежда всегда есть. А я никогда не сдамся.

По телу разлилось ровное тепло. Пусть все складывается не так, как бы мне хотелось, и на каждом шагу судьба вставляет палки в колеса. На свете есть одно существо, которому я полностью доверяю, и в котором не сомневаюсь. Я сама.

По ощущениям мы ехали уже не один час, когда, наконец, солнце закатилось за горизонт. Живот бурчал, в горле пересохло, но к счастью в карету кто-то заботливо положил корзинку с простой снедью и бутылью с водой. Немного утолив голод и жажду, я снова уставилась в окно.

Силуэты деревьев стали мелькать все чаще и чаще, постепенно слившись в одну темную зазубренную линию. Вечер перетек в ночь, глаза начинали слипаться, но я только терла их, продолжая вглядываться в серо-черное мельтешение теней за стеклом. Дорога большую часть времени шла по прямой, только изредка делая повороты, мерное покачивание кареты из стороны в сторону убаюкивало все сильнее. Совсем скоро сон все-таки одолел бы меня, но тут однообразная картинка за окном неожиданно начала обретать краски, хотя до рассвета точно еще было далеко. Поворот, оказавшийся последним, открыл мне источник света.

Вокруг длинного и высокого здания горели десятки, если не сотни магических шаров. Их сияние начиналось с подъездной аллеи и усиливалось, чем ближе мы подъезжали к поместью. Несколько шаров зависли в воздухе высоко над фонтаном, подсвечивая взлетающие вверх струи воды теплым розовым и желтым светом. За ними располагался дворец бургграфа. Он напоминал огромный праздничный торт, на который искусный кондитер не пожалел кремовых украшений и разноцветной посыпки. И, пожалуй… переборщил.

Невысокие ступени входа делились на две изогнутые лестницы, упирающиеся в круглое стеклянное сооружение. Их перила продолжались в ограду, опоясывающую все здание. Каждые полметра на ней сияли волшебные сферы. За стеклянным строением росло вверх главное здание, так же ярко освещенное магическими шарами, вделанными прямо в стены. Они перемежали стройные ряды окон с завитушками каменных украшений. Венчал композицию медный купол, усыпанный по кругу магическими шарами так, будто на него надели драгоценное ожерелье.

Когда я вышла из кареты, опираясь на руку кучера, нам навстречу вышел немолодой слуга в длинном темном плаще. Седые бакенбарды, нос картошкой, усталые глаза — он выглядел довольно дружелюбно, а в руках держал масляный фонарь, как будто света магических шаров вокруг было недостаточно.

— Добро пожаловать в поместье бургграфа, госпожа. Меня зовут Джеймс, я дворецкий Его Сиятельства. — произнес мужчина низким голосом, в котором не звучало ни радости, ни недовольства, только сухое вежливое приветствие.

Я также формально с ним поздоровалась и последовала по ступенькам вверх. Поднявшись по лестнице, он неожиданно для меня повернул налево. Мы шли, пока не закончился ряд подсвеченных шарами окон и впереди не зазиял высокий провал арки. Здесь мой провожатый остановился и подождал, пока я не нагоню его.

— Держитесь поближе, госпожа. Если позволите, я предложу вам свою руку. Нам придется пройти темный участок, как бы вы не споткнулись.

Темнота внутри арки пугала, поэтому я не стала отказываться и крепко обхватила ладонью локоть, чувствуя под пальцами плотную шерсть его сюртука.

— А куда вы меня ведете, Джеймс? Почему мы не вошли в поместье через главный вход? — на последних словах я стушевалась, озаренная догадкой, что девицу для утех велено провести в дом тайком и спрятать подальше.

— Мы идем в западное крыло с отдельным входом. Попасть в него быстрее и удобнее, пройдя здесь. Кроме того, Его Сиятельство с супругой уже спят, не хотелось бы их беспокоить.

— С супругой?!

Джеймс обернулся, нахмурив густые седые брови.

— Ну да, с Ее Сиятельством. Что вас так удивило, госпожа?

— Ничего-о-о. Я просто не знала, что Его Сиятельство будет здесь с супругой.

— Так они же новобрачные! Не прошло и пары недель, как справили свадьбу. Странно было бы расставаться им в медовый месяц.

— Вы правы. Простите за странные вопросы. Видимо, после долгой дороги у меня путаются мысли.

Взгляд слуги был недоверчивым, но он вежливо улыбнулся и сделал вид, что поверил моей отговорке. Тем временем, я немного собралась с мыслями и решила порадоваться хотя бы тому, что бургграф уже изволил отправиться спать с молодой женой. А, значит, у меня впереди целая ночь. Чем дальше оттягивается наша встреча, тем выше мои шансы избежать… близкого знакомства. А вместе с тем, придумать, как выбраться отсюда.

Джеймс остановился, и я вынырнула из раздумий, вернувшись в реальный мир. Оказалось, мы уже дошли до входа в западное крыло. Мужчина осторожно высвободил из моей ладони локоть и с силой потянул тяжелую дубовую дверь. Внутри ярко горели свечи, освещая прихожую, обшитую темно-красными тканевыми обоями с золотыми узорами. Я позволила ему снять с себя плащ, продолжая оглядываться по сторонам. Взгляд скользнул по роскошной позолоченной кушетке и переместился на высокое зеркало в широкой золотой раме с завитушками. В отражении я видела свое бледное лицо и обескровленные, сжатые губы. Увидь меня бургграф сейчас, вряд ли бы он заинтересовался. К сожалению, моя привлекательность зависит не только от внешнего вида. Повесив мой плащ на вешалку, Джеймс пригладил седые волосы, и обернулся, выжидательно уставившись на меня. Сообразив, что нужно еще добраться до своей комнаты, я последовала за ним дальше. За поворотом скрывалась широкая деревянная лестница, так же покрытая красным бархатистым покрытием, как и пол прихожей. Оно мягко пружинило под ногами, пока я поднималась по ступенькам вслед за Джеймсом.