О боже, дрянь! Надень перчатки, прежде чем рыться в моих преосвященных вещах, прежде чем копаться в моих конец каких золотых приисках лабутенов и, еб* его, лавендуччи и говносруччи. Вы будете отделяться, а я – отделять. Перчатки нужны, чтобы не пачкать мои чудодейственные вещи вашими бедными таможенными руками. Итак, отделить вас от моего гнева и от моих самолётов, как их там называют, небесных лайнеров, от моей дрянной золушки, воспитанной на преодолении обыкновенной судьбы и примитивной надежды. Я всё ещё думаю, что я – избранная дива, прилетевшая из Америки, Аргентины и Антарктиды командовать, никому не прощая вольности. Да, у меня тоже есть начальники – европейцы, эти тупые евродурки, они так же, как и я, думают, что вы все тут креветки глупенькие, существуете с памятью две секунды, однако я от них завишу, поэтому их уважаю, хоть они и строго-настрого запретили проявлять инициативу в чём бы то ни было и особенно передавать исходные коды, ибо нефига размандюкивать имущественные и другие права праведных акционеров. И ещё нам не следует заниматься коррупцией за зарплату и вообще ничего делать бесплатно. Ведь так устроен этот свет. Хотя не понимаю, почему бесплатно, нас за это крепко накормят в ресторанчике, вероятно, и напоят крепко…

Короче, я – гениальная, дайте мне грамоту и ещё больше денег, ведь это я придумала не передавать коды, а просто показать их на большом таком экране, как хотели наши партнёры. Ну как же это весело, как, заебись, грандиозно обманывать самих себя: берёшь и жёстко порешь полное фуфло, но так, чтоб самой себе поверить! Провести все свои дальние дали, что есть, называется совесть, – вот она, цель. А Европа не догадается. И даже обломись чего-то этим нашим мальчикам, которые генералы в чести и без царя в голове, русская мафия, матюгающаяся по какому-то праву постоянно, они же не будут против. Ибо ведь они не зря ходят по карьерной лестнице, щедро покрытой жирным слоем льда, похожим на сахарную глазурь, присыпанную снежком новогодним, отчего ступеньки источают мозгосотрясающий страх и зубодробильную боль, питаясь скользкой любовью к деньгам и наслаждением упоительной силой власти. Это страшные черти их манят вверх, назойливые и дерзкие, оказывая всякие почести, очаровывают обещаниями, прикармливают карпаччо и севиче из сырой рыбки – ах, как там её стряпают, трудно даже запомнить; угощают тончайшим прозрачно порезанным сальцем и севрюжкой на гриле. Всё чинно, это вам не икра кабачковая с нижней полки супермаркета. Хотя, если приправить майонезом и чесночком, с хорошим настроением намазанная на горбушку чёрного и она бывает вполне себе очень, так слюнки и потекут. И да – лестница эта совсем без перил. А вы как хотели? Дьявольская сила работает не только вверх, но и вниз, и в стороны. Все Демиурги ночные, ваши друзья с прищуром, всех ведьм выслеживают тщательно – согласно договору. Пусть хотя бы и с напускным добродушием, но лёд нужно содержать в идеально скользком состоянии, необходимом для колдовства, чтоб был порядок – происходила смена времён года, а челядь помалкивала. Чтоб неудачники регулярно сыпались вниз, кто помощнее – выползали выше, впиваясь ногтями, ломая их больно, преодолевая унижение и ужас, и всё такое, и так далее, пролезая однажды на самый что ни на есть высший верх. Право слово, перспективная эта штука – любовь, а любовь к деньгам тем более!

Всем добрым компаньонам и собутыльникам про ледяную лестницу также хорошо известно, потому пусть прильнут лбами к экрану – увидят свои исходники, им, конечно, просто нужна стратегия, до которой им, тупым, догадаться сложно, но здесь это вслух произносить не стоило, и шарах, хитроумные, сделайте лица попроще – мы ничего не передавали, а вы, твари, ничего не видели. Просто тупо, как последние незнайки из солнечного города, – взяли и случайно собрались на семинар и совершенно неожиданно включили на экране исходные коды вместе с архитектурой – вот, лунатики, гляньте, вы ведь не способны врубиться, что за чем было построено. Эти блоки маршрутизации, такие прочные, и как они во времени-пространстве существуют самостоятельно и гармонично… Правда же офигенно! И тут гневные вскрики: «А кого мы хотели наебать?!» Да никого, товарищи, просто передали секреты и денег за это не взяли (всем говорим, что не взяли). Да что там деньги, мы только любим своё дело, себя, и полёты наяву, и свою покупательную способность, и себя, и способность, и себя, и себя, а потому что мы онанисты-капиталисты, мы – бессовестные мошенники, всем вам классовые враги, владельцы всего, что есть в этом здании, и даже в клозете. Известное дело, вы бы посетили и другой такой клозет, но вакантной возможности, увы, нет. Итак, мы будем говорить, что это наше дерьмо, ведь вы пользуетесь корпоративной туалетной бумагой, купленной на наши «сраные» евро-деньги! И да, это правда, «деньги» – лучше это слово произнести негромко, ну его на фиг. Ведь, когда всё не очень заебись, можно в них тайно купаться и достигать общего улучшения изобильным питанием. Приятного аппетитца, пока ваше хреновое, но честное резюме не рассмотрел кто-то другой!

В общем, когда настала роковая дата, этот гениальный чел заболел. Сказал, что не выйдет на работу, но многое в его уникальной голове пока ещё наличествует, естественно, пока он жив, даже если он и болен. Нет, он не чародей, и он не стремился обеспечивать себе преимущество, но компьютерный код был известен только ему. Вот и всё. И когда был назначен день этого важного семинара, постепенно переходящего в конгресс, а затем и в межконтинентальный симпозиум, и должны были съехаться все заинтересованные руководители и эксперты из Тулы, Нижнего и Питера, и даже, может быть, Новосиба, как вдруг он, по правде говоря, мучаясь совестью и с большим трудом договариваясь со своими внутренними предателями, вдруг сильно заболел, не выдержал и подхватил пневмонию, ибо любил всегда поступать справедливо и не передавать даром то, что нажито непосильным трудом. Как бы это назвать с должным пафосом… не разбазаривать всё, на что ушли лучшие годы, лучшие силы, даже если он об этом тогда и не подозревал.

Примечательно, что кто-то очень хитрый и борзый получит за эту неоднозначную сделку конкретные ощутимые привилегии, смысл которых до сих пор держится в большом секрете. И это явно не стодолларовая прибавка к жалованью, иначе бы они так сильно не бились, не упорствовали.

И вот ситуация: это дерьмо вроде бы его, архитектора, не касается, однако чем больше оно его не касается, тем сильнее разъедает внутри что-то важное, сущностное и, может быть, даже абсолютное, что-то такое скрытое, бессознательное и настоящее, как день рождения, как резкую тень на стене от твоей руки в лучах закатного солнца, и всё то, что делает тебя человеком, созидателем, даже новатором и, можно сказать, свободным мыслителем и творцом, подобным богу – такому богу, который никого не боится и творит, потому что не может не творить, и создаёт всё вокруг себя, потому что счастлив видеть, как получается лучший из миров. Где-то оно так и есть, не слишком постоянно, но, в сущности, так и есть. А они, сатанинские отродья, могли бы жить в изрядном достатке, не зазнаваясь, но нет, их изменчивые, но твёрдые жизненные правила требуют не забывать о благотворном разнообразии и собственной выгоде в быту, поэтому для жалких душонок всегда говорится, что нет ничего важнее подчинения, и добавляют жёстко так: «Не было бы нас – не было бы вас». И это на полном серьёзе! Такая игра очень развивает их величие, главное, не выходить за пределы высоких моральных амбиций, широких, но узких интересов родной группы. А победителей не осудят.

А дива, та, что с перчатками, предчувствуя нехорошее, потребовала срочно поднять на уши районную поликлинику и проверить «факт грубого саботажа», правда ли «этот подлец» болен или только купил больничный лист в переходе метро и сидит где-нибудь греется на солнце. Затем она даже сделала несколько контрольных звонков с угрозами, дабы все вовлечённые хорошенько испугались «вылететь», как она выразилась, «по статье».