В мае 1968 года группу снова пригласили выступить в театре Apollo, и на сей раз им должны были заплатить. Они оказались на одной афише с Эттой Джеймс, Джозефом Саймоном и другой семейной группой, The Five Stairsteps and Cubie, чьей солистке было всего два года.

«Майкл был очень трудолюбивым, – сказал в одном из интервью исполнитель ритм-н-блюза Джозеф Саймон, тем самым присоединяясь к воспоминаниям практически всех, кто когда-либо работал на одной сцене с юной звездой. – Часть меня не сомневалась, что он карлик. Я слышал, что его отец являлся предприимчивым бизнесменом. Говорили, будто он просто выдал карлика за ребенка. Помню, как подошел к Майклу и пристально посмотрел на него, раздумывая: „Ну так что, этот малыш карлик или нет?” „Эй, парень, перестань на меня пялиться, хорошо?” – ответил он мне».

«Да, я помню, каким он был талантливым, – говорила Этта Джеймс о Майкле. – А еще вежливым и очень заинтересованным. Как-то раз я работала на сцене, и вот пою Tell Mama и вижу, как маленький черный ребенок наблюдает за мной из-за кулис. И думаю: что за малыш? Он меня прямо отвлекает. В перерыве между песнями я подхожу к нему, пока раздаются аплодисменты, и шепчу: „А ну-ка брысь, детка! Исчезни. Ты меня раздражаешь. Иди смотреть из зала”. Я напугала его до чертиков. Он вытаращил на меня свои большие карие глаза и убежал. Минут через десять снова появился. Теперь он уже стоял перед сценой, в стороне, и наблюдал за тем, как я выступаю».

После шоу, когда Этта снимала макияж в гримерке, в дверь постучали.

«Кто это?» – спросила она.

«Это я».

«Кто я?»

«Майкл, – произнес юный голос. – Майкл Джексон».

«Я не знаю никакого Майкла Джексона», – сказала Этта.

«Нет, знаете. Я тот мальчик, которому вы велели исчезнуть».

Этта, крепкая чернокожая женщина с высветленными волосами и громким, звучным голосом, приоткрыла дверь и, взглянув вниз, увидела девятилетнего ребенка, смотрящего на нее большими глазами, полными любопытства. «Чего ты хочешь, парниша?» – спросила она.

Майкл, ничуть не смутившись, сказал: «Мисс Джеймс, мой отец сказал мне прийти сюда и извиниться перед вами. Простите, мэм, я смотрел на вас просто потому, что вы так хороши. Вы невероятно хороши. Как вы это делаете? Я никогда не видел, чтобы люди так аплодировали».

Этта, теперь польщенная, улыбнулась и похлопала мальчика по голове. «Иди сюда, присядь рядом со мной, – сказала она. – Я могу научить тебя нескольким трюкам».

«Я не помню, что ему тогда сказала, – вспоминала Этта, – но помню, как подумала, когда он уходил: вот мальчик, мечтающий учиться у лучших, и однажды он сам станет лучшим».

Между тем, когда Джозеф находился в холле Американской федерации в Нью-Йорке, заполняя кое-какие документы для договора с Apollo, он познакомился с молодым белым юристом по имени Ричард Аронс. Поговорив с ним всего несколько минут, Джозеф попросил Аронса помочь ему в управлении группой. Джексона привлекала идея поддержки со стороны белых – блажь, которая доставит ему немало проблем в будущем. Аронс как менеджер занимался организацией концертов группы, в то время как Джозеф стремился заинтересовать студии звукозаписи. В какой-то момент он попытался связаться с президентом Motown Берри Горди, послав ему аудиозаписи некоторых песен Джексонов; однако никакой реакции ни от Горди, ни от кого-либо еще в Motown не последовало.

В 1968 году, когда The Jackson 5 выступали в театре Regal в Чикаго, исполнительница Глэдис Найт, записывающаяся на Motown, договорилась о посещении шоу некоторыми из исполнительных продюсеров студии, но не Берри. В то время группа вызывала некоторый интерес в профессиональной среде. До Берри дошли слухи, что Джексоны – весьма многообещающая группа, но тем не менее он не не предлагал им подписать контракт с лейблом.

В июле 1968 года, когда Джеки было семнадцать, Тито – четырнадцать, Джермейну – тринадцать, Марлону – десять, а Майклу – девять лет, группа выступила в чикагском клубе High Chaparral на разогреве у группы Bobby Taylor and the Vancouvers. Увидев, как Джексоны работают на сцене, Тейлор позвонил Ральфу Зельцеру, главе креативного отдела Motown, а также руководителю юридического отдела, и предложил устроить группе прослушивание на студии.

«У меня были некоторые сомнения, – вспоминал Ральф Зельцер. – Помимо творческих соображений у меня возникли опасения из-за их возраста и тех изменений во внешности и голосе, которые последуют, когда они станут старше. Но Бобби был от них в таком восторге, что в конце концов я сказал ему привозить группу в Детройт».

И хотя сразу после Чикаго Джексоны должны были отправиться в Нью-Йорк, чтобы принять участие в местной телевизионной программе, Бобби Тейлор убедил Джозефа, что вместо этого он должен взять ребят в Детройт на прослушивание. Тейлор организовал съемки их выступления. Он предложил Ральфу Зельцеру переслать запись Берри Горди в Лос-Анджелес, если мальчики произведут впечатление.

Позже в тот же день Кэтрин позвонила в клуб High Chaparral, чтобы поговорить с мужем. Ей сказали, что он и мальчики уехали в Мотор-Сити. «Детройт? – удивленно спросила женщина. – Вы хотите сказать, что они отказались от телешоу, чтобы поехать в Детройт? Чего ради?»

«Motown, – ответил голос на другом конце провода. – Они поехали в Motown».

23 июля 1968 года в 9:45 утра «Фольксваген» семьи Джексонов въехал на стоянку напротив вереницы одноэтажных белых домиков на Уэст Гранд Бульвар, 2648, в Детройте. Вывеска над одним из строений говорила сама за себя: Хитсвилл, США. Это была компания Motown Records, место, где родились многие памятные записи, возглавлявшие хит-парады. К 1968 году при помощи компании Берри Горди-младший успел перевернуть мир эстрады. В звукозаписывающем бизнесе он был белой вороной, провидцем, находившим на улицах города молодых чернокожих ребят, подающих надежды, и превращал их в суперзвезд международного уровня, как The Supremes, The Temptations, The Miracles, The Vandellas и The Marvelettes. Его успех с такими группами и сольными исполнителями, как Стиви Уандер, Марвин Гэй и Тамми Террелл, во многом явился результатом умения окружать певцов самыми талантливыми авторами, продюсерами и аранжировщиками Детройта, среди которых были Смоки Робинсон, Брайан Холланд, Ламонт Дозье и Эдди Холланд, Норман Уитфилд, Барретт Стронг и многие другие. Взяв за основу идею командной работы, вместе с артистами они сумели создать оригинальный заразительный стиль музыки, разошедшийся миллионами пластинок. Его прозвали Motown Sound.

Напористая ритм-секция, цепляющие строчки и припевы, а также остроумные тексты – все это стандартные составляющие песен вроде Where Did Our Love Go? и I Can’t Help Myself, Dancing in the Streets, Please Mr Postman, Stop! In the Name of Love, The Tracks of My Tears. Они и бесчисленное множество других композиций стали не только гимнами целого поколения, но и символами того периода американской истории.

Берри Горди являлся суровым руководителем, поощрявшим острую конкуренцию между своими группами, авторами и продюсерами. Самая большая критика в адрес Горди, прозвучавшая сначала со стороны, а позднее повторенная самими артистами, была связана с полным контролем, который он осуществлял, пользуясь своей властью. Практически ни один певец не имел представления о том, сколько денег приносил компании, и, как правило, все избегали подобных вопросов. Они пели и выступали, и это было все, чего от них ждали. «Впервые я увидела налоговую декларацию в 1979 году, – сказала однажды Дайана Росс, подписавшая контракт с Горди в 1960 году. – Берри был такой сильной личностью и наставником, что вы полностью полагались на него. Вы не брали на себя ответственность».

До Джозефа доходили некоторые слухи о Motown. Например, небылицы о связи компании с мафией. Он также слышал, что у некоторых артистов возникали проблемы с оплатой работы. Однако в тот день 1968 года, когда мужчина привел своих мальчиков на прослушивание, все мысли остались в стороне.