«Right now I just want eat you… can’t eat chicken».
Вынуждена привести эту фразу в оригинале из-за игры слов. В английском языке слово Eat одновременно обозначает «есть» и «делать куннилингус». В зависимости от контекста, разумеется.
Так что используя дважды одно слово он написал «Прямо сейчас я хочу попробовать тебя, а не курицу».
Вот оно – последнее сообщение в ту ночь «я в 300 метрах от твоей комнаты»…. И дальше в чате была тишина. Но я вспоминаю, как бежала в темноте при свете уличных фонарей из своей третьей линии на вторую, чтобы буквально кинуться в его объятия, как это показывают в фильмах… А дальше… Сами знаете. Хотя, стоп. Нет, так обычно говорится во всех остальных книжках, на которые я не хочу быть похожей.
Поэтому расскажу, что, собственно, случилось. Я словно бы заново познакомилась с его телом, при этом испытывая тот комфорт от присутствия значимого для меня человека, которого не бывает во время первого (и второго тоже) секса. И в этом, первом после долгого расставания, соитии, было гораздо больше страсти, чем обычно.
Несмотря на то что мы спали друг с другом меньше месяца, даже за этот короткий период я успела привыкнуть к нему и немного устать от нашего секса. Как я уже сказала выше, Луи долго не кончал, и это утомляло. Нередко через час после начала я начинала думать на отстраненные темы и сильнее стараться довести его до оргазма с легким раздражением, чтобы это, наконец, закончилось.
Не зря ведь говорят – всего хорошего в меру. Для меня занятия любовью не должны превышать часа за раз. Думаю, многие со мной согласятся.
Но в тот, первый после его приезда, мне было как угодно, но не скучно. Это ощущалось так, словно кто-то выкрутил тумблер удовольствия на максимум. Я задыхалась, я утопала в своих ощущениях и той страсти, которую этот человек дарил моему телу. И да, когда лаская твое тело мужчина шепчет тебе что-то по-французски, прелюдия переходит на новый уровень.
Я кончала, чувствовала, как кружится моя голова, жадно и коротко хватала воздух ртом, и каждая секунда превращалась в маленькую жизнь, наполненную событиями. Интересно, насколько быстро билось мое сердце в этот момент, и как близко к пределу находилось тело?
Есть теория (возможно, подтвержденная), что сильные эмоции и концентрированное удовольствие мы испытываем не так часто, потому что в противном случае не смогли бы полноценно функционировать. Кажется, даже был эксперимент с мышью, которая лихорадочно жала на кнопку с дофамином, пока не умерла, потому что полностью сконцентрировалась на этом и не хотела ни есть, ни пить.
Кажется, именно поэтому природа сконструировала нас таким образом, что мы пугающе быстро перестаем наслаждаться сексом с новым партнером так, как это было в первый раз. Чтобы привязавшись друг к другу мы смогли уделять внимание и другим сторонам нашей жизни, кроме занятий любовью.
К счастью, у нас с Луи не дошло до ругани вокруг грязных тарелок и разбросанных носков. Но и максимально счастливым, «конфетно-букетным» это время вместе назвать нельзя. Я была как та самая упомянутая выше мышь, которая хотела продолжать жать на кнопку, а он, будучи мужчиной, не мог трахаться так часто.
Поэтому пресытившись сексом, он получал удовольствие другими способами – в основном, наслаждаясь алкоголем и травкой, которые употреблял в одиночку или в компании друга. После милой и романтичной части переписки, предшествующей его возвращению, последовал более жалкий и печальный период.
Я ждала его в гости, а он засыпал где-то в другом месте, напивался или просто был пересыщен мной и не приходил. Разумеется, так происходило не всегда, но гораздо чаще, чем я хотела.
В какой-то момент я начала заманивать его к себе тетрадкой! Простой такой, в клетку. Она была ему нужна, а приобрести подобную вещь можно было лишь в десятке километров от того места, где мы жили. Как это жалко…
Сейчас хочу обратить внимание, что речь шла по большей части только о сексе – я не выносила ему мозг «разговорами о будущем» или вопросами в духе «кто мы друг другу», не пыталась поменять под себя – я просто хотела спать с ним. И в тот момент, когда чувственный и ненасытный француз оказался пересыщен, а я все еще хотела секса, я впервые в своей жизни задумалась – может, со мной что-то не так?
Хотя, разумеется, по-прежнему случались милые и теплые моменты. Я писала ему:
«Хочешь услышать кое-что грустное? У меня не было французского поцелуя уже несколько часов».
Он слал улыбающиеся смайлики и через несколько минут после этого стучался в мою дверь. Или пытался шутить:
«I just get lost. I am arrived in front of a panel whose is written Набережные Челны. Maybe I be walked a bit too far». (англ. Я потерялся. Я добрался до знака, на котором написано Набережные Челны. Может, я зашел слишком далеко).
Все это началось в двадцатых числах ноября. И (с учетом его отсутствия) кончилось третьего декабря. Да, вот так быстро. Он неожиданно получил работу учителем английского в Таиланде, и не раздумывая принял это приложение.
В последнюю ночь он выписался из хостела и собирался переночевать у меня, а я… поставила будильник на время, когда он должен был прийти, сидя в баре с немцем, с которым только что переспала… Но о нем я расскажу уже в следующей главе.
В ту самую, последнюю ночь в моей локации, Луи не пришел. Тем самым избавив меня от дилеммы, нормально ли это – спать с двумя мужчинами в одну ночь. Хотя я испытала от этого облегчение, но все равно проявила ту заботу и внимание, которые чувствовала, должна ему дать.
Написала несколько сообщений. Оставила дверь открытой, на случай, если он придет, когда я буду спать… В итоге оказалось, что он напился и уснул на пляже. Он пришел утром и может быть у нас был еще один, последний секс. Честно не помню, потому что сверкнув в начале, в конце Луи перестал что-то для меня значить.
Были стандартные прощальные фразы, и к счастью, не было слез. Я перевернула страницу с ним за несколько дней до его отъезда, и яркого страдания не было. Мы остались в памяти у друг друга как короткая, но приятная глава.
Немного переписывались после, частично буднично, частично жалея о том, что больше не можем трахнуть друг друга. С того момента прошло полтора года, и он внезапно подписался на меня в инстаграме. Я тоже его зафолловила, хотя он пока так и не выложил ни одной фотографии. Так странно, но мило знать, что он теперь смотрит мои сторис.
Спустя почти год, после того, как эта книга была написана и пылилась на моем компьютере, он поставил реакцию к моей истории в Инстаграме, которая была сопровождена фразой на русском языке. Разумеется, я не удержалась и написала «Ты ведь даже не понимаешь, что здесь написано, не так ли?». Он ответил, что у него соскользнул палец и… Так завязался диалог.
Он писал, что часто смотрит мои фото, и то, что было между нами, для него нечто более глубокое, чем просто физический контакт, и он часто ловит себя на мысли, что хотел бы телепортироваться ко мне (и это взаимно!). Затем сообщил, что вернулся во Францию в период ковида (потому что так безопаснее и после зимы он посмотрит, что делать дальше).
Затем он крайне нелепо пригласил меня в гости «Если будешь во Франции до июня 2022 года приезжай в гости…», а затем, когда я деликатно напомнила ему, что Россия не входит в Евросоюз и мне туда путь заказан, он подытожил:
«Даже если мы не встретимся снова в этой жизни, ты все равно будешь жить в моей памяти также, как и мои чувства к тебе. Я счастлив, что я встретил тебя и что ты часть моей жизни».
Положив руку на сердце, признаюсь – я писала главу о Луи несколько дней, а потом дополняла ее полгода спустя, и за это время пару раз в квадрате улыбнулась, погрузившись в приятные воспоминания, но внутри ничего не дрогнуло. Однако скажу честно – как человек, у которого давно не было хорошего секса, я бы очень хотела иметь кнопку, при нажатии которой приходил бы любовник. В моем случае, это был бы именно Тот самый француз. А это о многом говорит.
