Тэй же по собственной инициативе всегда пытался находиться рядом. Даже готовить старался именно тогда, когда Нила находилась на кухне. Девушка на него по-доброму ворчала, переживая, что ароматы или случайно попавшие лишние ингредиенты испортят мази. Тэй возражал, что он на их, зельеваров, территорию не заходит, а ароматы его еды не могут испортить ничего, а только облагородить и сделать более полезным.

Готовил он и правда замечательно. Нила на такие "самомнительные" заявления смеялась и все больше засматривалась на эльфа, как на мужчину. На его жесты, на его, то и дело растягивающиеся в улыбке, губы и сильные руки. На растрепанную косу.

Стеф тоже практически не появлялся, для обмена новостями с Нилой он пересекался в целицельском корпусе.

— Нила, мы с Марикой решили съехаться. Извини. — Стеф выглядел несколько виноватым. Девушка же, если обращаться к совести и здравому смыслу, не испытывала никакой обиды. Но тем не менее фраза, произнесенная Стефом, несколько спускала с небес на землю.

— Стеф, я очень за вас рада. Надеюсь, ты еще не пожалел о том, что примчался сюда выручить из неприятностей? — Последняя фраза вырвалась у Нилы скорее от растерянности.

— Шутишь?! — Стеф смотрел на нее с веселым недоумением. — Таким счастливым я себя еще никогда не чувствовал. Наверное, надо бы сходить в Храм. Покровители не зря старались, переплетая наши жизненные пути…

«Как же… Старались они. Знал бы ты, что, кроме Смерти нас никто и не ждет…» — Сумрачно подумалось Ниле.

— Ты точно не обижаешься? Я обещал тебе финансовую поддержку, а получилось вот так… — Еще раз уточнил парень, заглядывая Ниле в глаза.

Целительница покачала головой в жесте отрицания.

— Нет, Стеф, не обижаюсь. Оборотни выручили с заказами, так что мы выкрутимся в любом случае. Наверное, все-таки зайду к Соовиту, подам заявление на разрешение практики травника-зельевара. Очень не хотелось связываться со всей этой волокитой, — Нила улыбнулась, — но, видимо, делать вытяжки, смешивать текстуры и варить зелья мне предназначено самой Судьбой.

— Ты в этом, если не лучшая, то рано или поздно таковой будешь. — Подбодрил девушку Стеф.

— Это точно, — не страдая ложной скромностью, подтвердила Нила и попрощалась со Стефом. Еще следовало зайти в две палаты, разнести укрепляющие микстуры и успеть до обеда к полуорку.

Ткахт Соовит отнесся к идее легализации практики весьма благосклонно.

— Это хорошо, что ты решила узаконить свои доходы. Придется, конечно, выплачивать налоги, но для практикующих студентов они в разы меньше, да и продажей заниматься сможешь уже сейчас, как только отправлю письмо на подготовку документов в столицу. — Сказал мужчина и открыл нижний ящик стола и кивком подозвал к тебе девушку.

— Сталкивалась когда-нибудь с мини-портаом для почтовых отправлений?

Нила отрицательно качнула головой и с любопытством уставилась на откртый ящик. Пока что он выглядел совершенно привычно — деревянное, немного поцарапанное и ничем не украшенное нутро. Но вот страший целители провел над ним рукой и пустота мягко засветилась голубовато-перламутровым.

Ткахт взял в руки лист заявления и собирался уже закинуть его в портал, когда в здании раздался ужасный вой. Ниле показалось, что воют сами стены, чуть ли не сотрясаясь от силы звука, она подняла глаза от ящика и замерла. Зеленая кожа целителя побледнела практически до самого обычного цвета, которым может похвастаться добрых две четверти населения Солейи.

Девушка потрясенно застыла, от дурного предчувствия все внутренности скрутило узлом. Соовит открыл рот одновременно активируя сферу на столе и по всему корпусу раздалось зычное, перекрывая вой:

— Внимание! Срочно! Всем целителям на закрепленные за ними рабочие места, проверить и подготовить все для первой помощи и для помощи при отсутсвии энергитических ресурсов. Старшим целителям вызвать своих сменщиков и весь младший персонал, явка в течение получаса! Всему персоналу активировать переговорные маячки!

Нила начала задыхаться, когда наконец поняла. что происходит.

Раненые. Много раненых.

Настолько много, что Соовит учитывает возможность временной потери способностей всеми целителями. Где-то на границе случилось что-то страшное. Страшное и непредвиденное. Затишье. Последний месяц. Это была передышка. Затишье перед бурей.

Девушка трясущимися руками активировала свой маячок, пряча его обратно в нагрудный карман. Еще ни разу ей не приходилось им пользоваться, слишком дорого стоили и в некоторых целительских корпусах вообще не использовались. Но в каждого студента усердно вдалбливали ключи активации и дезактивации. Настолько усердно, что даже такой, совершенно не приспособленный к пространственной и бытовой магии бездарь, как Нила, мог использовать маячок в любом душевном и физическом состоянии.

Ноги уже сами несли девушку к выходу из кабинета старшего целителя. Соовит тоже подскочил из-за своего рабочего места, активируя маячок и сыпя короткими, отрывистыми приказами. Он поспешно закинул заявление в ящик и, не глядя, захлопнул его уже на ходу.

Никто не увидел, что тонкий листок не успел опуститься в портал. Воздух из поспешно задвигаемого ящика выкинул легкий предмет. Тот отлетел, подхваченный сквозняком от открытых напротив друг друга двери и окна. И вылетел прочь из здания, куда-то дальше, в направлении города.

Установившаяся в корпусе тишина казалась неестественной после суеты, возникшей вследствии выполнения приказов главного целителя лечебного корпуса Стражей Ткахта Соовита.

Все зелья собраны и расставлены по местам, руки молодых дрожали от едва сдерживаемого нервного напряжения.

Затихло все.

Даже те больные, которых не смогли отправить на домашнее лечение из-за тяжести состояния, не издавали ни звука, ни шороха.

Ожидание. Напряженное. Едкое. Оно спирало дыхание. Было настолько плотным, что будь эмоции подвластны физическому воздействию, то лопалось бы от одного нажатия острым предметом. Но не с жалобным треньканьем, как натянутая струна. Нет. С тихим шипением выходящего наружу напряжения.

Не жужжали насекомые, не переговаривались служащие. Никто не знал что произошло, слухи ходили один причудливее другого: от того, что Соллейя захватила кусок леса до трех километров в поперечнике. До того, что на нас напали эльфы и сильфы одной армией и сейчас, как саранча в засушливый год, текли к городу непрерывной волной.

Но сейчас целителям не до сплетен. Они все равно все узнают. Потом.

Последние минуты тишины.

Это было важнее всего: уйти в себя, сосредоточиться, поставить блоки на выгорание.

Нила не умела их еще ставить, такому обучают только на последнем витке. Считалось, что более младшие маги не попадут в ситуацию с полным выгоранием. Так складывалась учебная программа, даже для тех, кто начинал практиковать раньше. Всегда рядом должен находиться кто-то из более опытных и старших, кто вовремя остановит.

Что же теперь?

Нила знала, что за жизни людей и нелюдей будет сражаться до последнего.

«Лишь бы потом самой выжить». — Девушка закрыла глаза и… Снизу донесся отчетливый шум.

— Началось, — едва слышно, на выдохе, произнесла стоявшая рядом целительница из младших.

И началось.

Пауза в несколько секунд. А затем в палате стали появляться раненые. В первое мгновение Нила растерялась, она еще никогда не видела, чтобы пациент сразу появлялся на кровати, причем он был уже обезболен, оставалось только залечить и погрузить в сон или оставить в лечебном стазисе.

Нила работала с первым раненым, когда в этой же палате появился второй, попавший с заботливые руки второй целительницы. Но сразу за ним и третий, потом еще один, на полу…

Работающая с ней в паре младшая целительница Артана грязно, совсем не по-девичьи выругалась, поминая Суйха и Покровителей.

— Ты закончила уже с этим? Тогда что встала? Там, — махнула рукой в направлении стены, — потайной шкаф с матрацами, тащи давай!