– Невероятно, правда! – пискнул рядом дрожащий от счастья голосок, и Уна, обернувшись, увидела эту незнакомую девушку рядом с собой. – Мы будем жить рядом с Королем! Мы почти его гости, здорово, да?

– Очень, – хмуро ответила Уна, продолжая оглядывать собравшихся здесь студентов.

Уна глянула на девушку, с восторгом рассматривающую убранство и тотчас поняла, отчего она – и еще несколько магорожденных, – выбрали именно эту академию. Дар их еле тлел в их телах, совсем крошеной золотой искрой, догорающим угольком. Смешно было бы рассчитывать на какое-то особое, высокое место в магическом мире, будучи настолько слабым магом, почти затухающим. А хитрость техномагов могла усилить природные данные, дополнить их… как костыли, напомнила себе Уна, скрипнув зубами. Не их вина, что они родились настолько слабыми, и понятно их горячее желание сровняться с другими, более одаренными… и оттого еще обиднее и унизительнее ей, такой сильной, быть рядом с ними!

Но ничего… ничего…

Всего трое из вновь прибывших студентов были магорожденными. Уна почувствовала их дар, тонко позванивающий золотой пылью, и они учуяли ее, с интересом рассматривая одаренную девчонку, непонятно зачем отважившуюся поступить в Алмазное Сердце.

Остальные студенты были дара лишены; и Уна почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, когда среди незнакомых лиц ее взгляд вдруг нашел его – Дерека, – прекрасные глаза и рассмотрела льняные длинные волосы, рассыпавшиеся по его плечам. Он разговаривал с парой мальчишек, так же, как и он, обрадованных зачислением в Алмазное Сердце, смеялся, на лице его было написано нетерпение и предвкушение – в отличие от Уны, ему его будущая жизнь рисовалась только в радужных красах.

Конечно, куда еще мог пойти этот тщеславный мальчишка, как не в Алмазное Сердце! Где еще для техномага распахивалось больше возможностей, где еще техномаг мог сделать такую блистательную карьеру, как не здесь?! Нужно было догадаться! Уна в ярости прикусила губы, понимая, что теперь она долгое время проведет бок о бок со своим главным врагом, возможно, даже вынуждена будет с ним вместе делать задания и обучаться магическим премудростям. И все это время, каждый миг, глядя в его красивое лицо, в его голубые, как светлое южное море глаза, Уна будет вспоминать искалеченных братьев!

Странно, но серая строгая форма шла Дереку. Ладно сидящая, идеально подогнанная, она подчеркивала ширину его плеч, стройность тела, оттеняла благородную матовость его кожи. На мгновение Уна, забыв о своем гневе, даже залюбовалась юным техномагом. Он был красив, очень красив и выделялся из общей массы студентов всем: лицом, словно выписанным самым искусным и щедрым художником, не пожалевшим ни тонкости чертам, ни глубины глазам, ни румянца красиво очерченным губам; сложением, которому позавидовали бы и юные спортсмены; уверенной манерой двигаться, приличествующей знати, умением держаться в обществе. И эти неприметные серые тряпки – форма академии, – казались на нем роскошным королевским нарядом. Остальные студенты, словно стыдясь своего нелепого, жалкого вида, горбились, сутулились, желая спрятаться от изучающих их взглядов, а Дерек, напротив, стоял ровно, свободно, гордо подняв белокурую голову и заложив руки за спину. И Уна, невольно залюбовавшаяся им, золотым светом, играющим на его светлых локонах, устыдилось того, что чувствует симпатию к своему врагу.

На миг лишь его голубые глаза и синие глаза Уны встретились. Во взгляде Дерека промелькнула неприязнь, он крепче сжал губы – и отвернулся, нарочно подчеркнуто пренебрежительно, словно не узнал или посчитал ниже своего достоинства хотя бы кивнуть старой знакомой.

«Чтоб темные маги тебя утащили и покрошили твои ногти в свое зелье!» – про себя ругнулась Уна, чувствуя приступ удушливого стыда – оттого, что вместе с тем, кого считала ниже себя, оказалась в одной академии. Несмотря на все свое пренебрежение, несмотря на чистую, золотую магическую кровь… Впрочем, чего стыдиться, тут же одернула она себя, здесь она для того, чтобы спасти братьев! А в этом нет ничего постыдного. И Уна, откинув на спину длинные завитые рыжие локоны, смело оглядев собравшихся, встала так же, как Дерек – гордо подняв голову и выпрямив спину, словно на ней было надето самое ослепительное платье на свете.

Меж тем по коридору, ведущему в просторный холл, прокатилось многоголосое эхо, повторяя и множа звуки шагов, и Уна невольно дрогнула, услышав тонкий перезвон драгоценных пластинок техномагического плаща.

– Магистр Аргент! – прокатилось по холлу, и юноши поспешно вытянулись в струнку, прижав руки по швам словно солдатики, услышавшие грозную поступь генерала, а девушки скромно склонились в изящных реверансах, не смея поднять глаз. Уна с сильно бьющимся сердцем слышала, как комната наполняется легким перестуком, больше похожим на нежный звук, с каким настывают на стекло морозные рождественские узоры – то шелестела драгоценная техноброня магистра Аргента, великого и ужасного.

– Ректор!

«Интересно, во многих ли академиях жалкую горстку студентов выходит встречать сам ректор», – с усмешкой подумала Уна, но тут же одернула саму себя. Алмазное Сердце Алого Короля – это не жалкая заштатная академия, как может показаться с первого взгляда, а самое опасное место в королевстве, и выходят из нее самые могущественные и опасные маги, верные слуги Алого Короля. Это даже не подлежит сомнению. Но вот обучения выдерживают не все. Интересно, сколько из этих первокурсников, с таким благоговением взирающих на великого и ужасного магистра, дотянет до выпуска? Не сломается, не дрогнет и не отступит?

«Я не отступлю! – подумала Уна упрямо. – Я останусь!»

Уна подняла глаза – и тут же снова опустила взгляд, кое-как справившись с желанием тотчас зажмуриться и даже дышать перестать, когда магистр Аргент вышел из коридора к ожидавшим его студентам, и его длинный плащ с шелестом замел его следы.

Это был высокий, стройный мужчина, с широкими плечами, с гордо посаженной головой, статный и представительный. Он был темный настолько, насколько светло его серебряное имя, с его появлением холл словно наполнился тьмой, живой, дышащей, завораживающей. Магистр медленно прошел по натертому до блеска полу, шаги его звонко и громко отдавались эхом от стен. Пластинки сверкающего черного обсидиана и ослепительно сверкающих алмазов, словно чешуя, покрывали все его тело, полностью, обрисовывая с абсолютной точностью его грудь, живот. Среди этой великолепной черноты синими искрами поблескивали редкие вкрапления сапфиров. Крохотными чешуйками драгоценные пластинки покрывали каждый палец, образуя перчатки, гибкие, словно вторая кожа. Рисовали причудливые узоры, каким позавидовали бы и королевские питоны, на спине, крупными пластинами лежали на бедрах. Но самое странное и страшное было не то, что силой своей неестественной магии магистр удерживает на себе свою техноброню – нет. Звонко цокая когтями по полу, блестя каждым изгибом своего лоснящегося тела, рядом с магистром бежала черная пантера, полностью состоящая из мельчайших каменных блестящих драгоценных пластинок. Казалось, под гладкой алмазной шкурой перекатывались мускулы; зверь щурил ярко-синие глаза из светлых сапфиров и казался живым и разумным. Даже странно было, что внутри этого великолепного тела была пустота, а не живая горячая тяжелая плоть…

«Как ему удается заставить свою техноброню двигаться отдельно от него?!» – пораженная, думала Уна, наблюдая, как магический зверь неспешно обходит замерших в благоговейном ужасе студентов, нервно подергивая кончиком великолепного блестящего хвоста. Иллюзия была настолько совершенной, что девушка-блондинка взвизгнула и отпрыгнула, когда магический зверь ткнулся гладким лбом ей в ладонь, словно выпрашивая ласки. Студенты разразились разнокалиберным хохотом, когда под рукой девушки магический зверь распался в мелкую алмазную крошку – и снова собрался в животное, но уже подле своего повелителя, с шелестом скользнув по полу длинной темной блестящей рекой. Испугавшаяся девушка слабо заулыбалась, обстановка разрядилась и магистр Аргент изволил улыбнуться, словно остался доволен своей шуткой.