— Ты думаешь, это всё из-за того, что мне нужна шлюха? — спросил Роше, доставая трубку. — Выпустить пар?
— Сколько дней мы уже в пути? — ведьмак пожал плечами. — И всё это время ты сидишь, ешь, спишь как на иголках. Я это вижу и говорю тебе правду. Успокойся, Роше. Здешние маркитантки не так уж плохи.
Они столкнулись в лесу, во Флотзаме. Роше сильно ранил её, занёс меч, чтобы добить — и не сделал этого. Он заметил лучников, это было и впрямь так. И было еще кое-что. Постыдное, противоречащее его собственным установкам. Пощадить её только потому, что она распаляла в нём интерес к жизни. Иорвет. Не поиск новых удовольствий и богатств, титулов и чьей-либо милости, пусть даже исходящей от Фольтеста. Иногда Роше всё бы отдал за хорошую драку — с ней. Чтобы она так же стискивала коленями его рёбра, сидя сверху, и силилась убить, а он бы знал, что это не так, потому что в её единственном глазу читалось то же самое. Самый лучший враг. Толчок к тому, чтобы забираться на одну из флотзамских сторожевых башен и смотреть в сторону леса, ждать атаки. Ведьмак был не совсем прав — ни одна, даже самая искушенная в ласках шлюха не дала бы ему желаемого.
— Я бы съехидничал, но вот опасаюсь задеть за живое, — подал голос Геральт.
— Давай уже, — буркнул Роше. — Сделаю вид, что нуждаюсь в твоём ведьмачьем яде.
— Если бы ты родился эльфом — может, она дважды бы подумала.
Если бы у него было такое желание, он непременно бы поднялся и врезал этому умнику, но почему-то не слишком хотелось — наверное, потому что несло от него так, как ни от кого другого. Роше прилёг обратно на лежак. Закрыл глаза.
«Если обычная её походка такая же развязная, как во сне, я съем свой шаперон, черт возьми».
Или она просто казалась ему развязной, но на деле ловкой, как большая кошка, выбравшаяся на охоту. Роше всегда удивлялся четкости своих снов и памяти на каждую мелкую детальку там — на то, как она усмехалась, что говорила и как себя вела. В этом была вся Иорвет — дикая, хитрая, как льнущий к земле перед прыжком хищник. Что бы не произошло дальше, завтра или через неделю, ему ни в коем случае нельзя поддаваться тревогам или страхам. Она была гордой, самодовольной, как положено всем эльфам, мерила по себе. Вернон не мог и не хотел её разочаровывать. Казалось, это было чем-то важно и для него самого. Или важно было её мнение? Чушь.
И всё-таки, почему он всё еще позволял себе думать и рассуждать о её внешности, если ему важна была только глубина их непримиримой вражды? Геральт всё еще поглядывал на него с усмешкой, а Роше чувствовал это и поспешил повернуться к нему спиной, подкладывая под щеку ладони. Это было подсознательное опасение, что его мысли прочитают, что кто-то заметит на его лице секундное сомнение, непозволительное, предательское.
Было что-то ироничное в том, что самой яркой деталью в её лице оставался шрам. Уродство, которое, возможно, и её саму ранило сильнее, чем она могла представить. Говорят, что если женщина утверждает, будто бы собственный вид её не заботит — она лжёт. Иорвет, наверное, тоже лгала, однако Роше не испытывал отвращения, представляя её без повязки. Она была сильной и этим его притягивала, так же, как и он её.
Вопрос времени. Это был лишь вопрос времени. Годом раньше или годом позже, он должен был ощутить влечение к ней. Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Однозначной вражды, как видно, тоже.
Ночь наконец полностью вступила в свои права и он, разморённый теплом слишком близко приставленной жаровни, прикрыл веки. Посчитал до десяти. Была ли она здесь?
— Иорвет…
Имя, которое без рычания не произнесёшь. Тело, к которому в реальности не прикоснёшься. Чаша, из которой ему никогда не испить.
Она зашуршала пологом — словно бы не пыталась скрываться, а шла вперёд, уверенно, убеждённая в том, что нападёт первой. Роше не двигался с места. Приоткрыв глаза, он следил за ней с лежака — вернее, поначалу только за её нечётким силуэтом, легко скользившим по шатру. К столу, с воткнутым в дерево кинжалом. Она медлила. Иорвет бросила на него сдержанный взгляд — тусклое пламя жаровни выхватило из полумрака неровность рубца на её щеке, похожего на широкое изломанное русло реки, выточенное потоком в земле. Сколько же шрамов может быть скрыто под её одеждой? Ведь тело бывалого бойца похоже на карту, по которой лишь чуть сложнее ориентироваться, чем по бумажной. Радовало то, что и она не знала обо всех его старых ранах. Может быть, только о тех, что нанесла сама.
— Этот новый, — сказала она вдруг.
— Что? — Роше с трудом прочистил горло, откашливаясь.
— Шрам, на подбородке. Не я его тебе оставила.
— У меня предостаточно врагов и кроме «белок», Иорвет.
— Но только «белки» действуют в открытую, не боясь твоей темерской полосатой своры. Не знай я тебя, dh’oine, посчитала бы трусом. Мы почти никогда не сражались один на один.
— И в этом тоже я виноват?
Она не ответила, приблизившись к нему — опасная даже сейчас, будучи безоружной. Носком лёгкой скоя’таэльской обуви Иорвет ловко раздвинула его ноги, устраиваясь между ними, и Роше внезапно осознал, что не хочет ей мешать. Ему казалось теперь, что каждое его действие могло порушить этот хрупкий, обманчиво реальный сон — он мог лишь смотреть, как она ослабляет ремни, развязывает небесно-голубой кушак с красной каймой, откидывает его небрежно в сторону… Спросить ли её? А вдруг и тогда всё закончится? Он молчал. Свет горящей жаровни выхватил из темноты оголившиеся щиколотки. Длинные крепкие ноги, чуть смугловатые. Витая лоза с листиками добралась и сюда — оплела левую, до самой ступни, словно ствол деревца.
«Это сон. Мой сон. И её тоже».
Тяжелый темно-зелёный балахон с шорохом упал рядом. Иорвет опустилась на его бёдра, заслоняя спиной оставшийся тусклый свет. Теперь он обрамлял её, от макушки, ниже, к широким плечам, которые, впрочем, нисколько не портили её. Она потянулась неторопливо к красной повязке, расправляясь с узлом. Эльфка посмотрела на Роше и усмехнулась, обнажив ровные зубы без клыков.
— Боишься, dh’oine?
Она укусила его в подбородок, в тот самый шрам, оставленный не ею — не то из ревности, не то из обыкновенного желания оставить поверх чужого следа свой собственный. Её волосы были темными, короткими, грубо остриженными. Прикасаясь к таким, не чувствуешь, что должен нежничать и уж тем более проявлять осторожность. Такие, как Иорвет, вообще терпеть её не могут. Не ощущают себя нужными и желанными, пока их трогают с трепетом, как фарфоровых кукол. Нет, таким их не заинтересовать. Роше потянул её к себе, властно, не собираясь передавать ей инициативу так просто, однако она сама поддалась ему, двинувшись навстречу — они столкнулись носами и её терпкий запах окутал его сразу же, заставляя ослабить хватку. Он зарылся пальцами в жестковатые, блестящие словно смола в слабом свете пряди, почувствовал, как она легла на него, вжавшись грудью.
«Эльфка. Теплая и тонкая, как породистая кобылица. Жестокая. Бесстыжая. И даже немного ненастоящая».
Её тело, изрезанное неровными линиями шрамов, вжалось в него крепче — словно бы ей нравилось ощущать трущуюся об кожу ткань дублета. И это ощущение, это движение вперёд-назад — оно тоже было будто бы ненастоящим, хотя он мог прикоснуться к ней и насладиться её теплом. Её жаром, сильнее которого ничего не было. Роше крепко стиснул пальцами её ягодицы, на что получил тихое недовольное фырканье. Впрочем, он знал, что все делал правильно.
Их общий сон. Может быть, их общая грёза, которая не сбудется. Их желания, запрятанные глубоко внутри, но набирающие силу — как ни старайся, как ни отрицай, а они будут жить внутри тебя, так же, как Иорвет жила в его снах, прокрадываясь в шатёр.
Она приподнялась вдруг, легко, расправив плечи — и придвинулась бедрами чуть выше, к груди. Ему не нужны были лишние объяснения. Иорвет скользнула дальше, с присущей ей ловкостью, упираясь руками по обе стороны от его головы и слегка выгнувшись. Роше прищурил темные глаза, обхватывая шершавыми, мозолистыми ладонями её талию, и дернул ближе к себе — уткнулся губами, собирая кончиком языка влагу со складок, прижался ртом, ощутив её дрожь. Ему не нравилось медлить, а ей нравилось играть, бесконечное множество раз задавая одни и те же вопросы, подстрекая его на ответы. А сможешь ли? Сделаешь ли? Хватит ли у тебя смелости?
