- Может, та воинская часть в ведомстве ФСК или ФСБ?

- Ага, думаешь, там такие "лохи", что не могут отследить утечку оружия? - скептически отнесся к предположению Скитович.

- Тогда не знаю.

- Ну и черт с ним. главное - мы теперь не с голыми руками. - Скитович передернул затвор и проверил предохранитель. - Отлично! - остался он доволен проверкой. - Я в училище как-то стрелял из его "папаши". Только тот назывался "вал". "Винторез"- это его модификация, но в принципе они схожи: снайперские, бесшумные, под специальные патроны "СП-5", "СП-6"... если не ошибаюсь.

- И в чем же их специальность?

- В дозвуковой скорости вылета пули. - Скитович высыпал на стол жменю коротких тупоносых патронов. - У обычного патрона она где-то метров семьсот в секунду, а у этих порядка двухсот семидесяти.

- Ну и что из этого?

- Да ты, я смотрю, в стрелковом деле совсем никакой, - улыбнулся Скитович.

- Я в десантном училище не обучался, - бросил в свою защиту Гаркавый, а в армии, ты знаешь, чем занимаются...

- Тогда объясняю для дилетантов, - снисходительно улыбнулся друг, скорость звука - триста сорок метров в секунду. Верно?

- Ну да... вроде бы, - чтобы не ударить лицом в грязь, согласился Гаркавый.

- Bот и получается, семьсот метров в секунду - сверхзвуковая скорость, а двести семьдесят - дозвуковая. Пуля при стрельбе звуковой барьер не преодолевает, а значит, и не издает что?

- Что? - переспросил Гаркавый.

- Характерный звук, который мы и называем выстрелом, деревня, усмехнулся Скитович. - На то он и патрон для бесшумной стрельбы.

- Да он, наверное, совсем слабенький?

- Не бойся - с двухсот метров 6-миллиметровый стальной лист пробивает.

- Класс! - Гаркавый уважительно посмотрел на автомат. - Мой тоже ничего, - он прицелился из пистолета в стену, - новенький, тяжелый...

- Пойдет, - согласился Скитович. - Только не для дальних целей.

- А я далеко стрелять и не собираюсь - на это ты есть. Верно?

- Верно, - кивнул Скитович и посмотрел в окуляр прицела. - Оптика блеск! Глаз у меня что надо, чего еще не хватает, чтобы встретить зрелость? - перефразировал он высказывание одного из известных киногероев.

- Ясной головы.

- С этим тоже порядок, - Скитович уже как-то буднично поставил автомат на пол рядом с диваном, - каждая пуля ляжет туда, куда ей положено лечь.

- Если бы знать, куда положено.

- Узнаем. Будут они еще кровью харкать.

- Да, рож уголовных развелось - руки порой чешутся... - резкие складки у рта Гаркавого, явственно обозначившиеся за последние сутки, стали еще глубже.

- Это точно, - задумчиво согласился Скитович. По лицу его пробежала еле заметная тень. - Чешутся. . - повторил он и потянулся за сигаретами. - Я тебе раньше не рассказывал... Думал, зачем? - он прикурил. - Но теперь, кажется, ты меня поймешь, - он глубоко затянулся. - Ты же знаешь, что меня из училища комиссовали по "сумасшедшей" статье?

- Да, кто-то рассказывал. Правда, не помню кто.

- Дело, в общем, не в статье и не в причинах. Я о другом тебе хочу рассказать. - Голос Скитовича стал каким-то хрипловатым, осевшим. - Когда я портрет Ильича использовал, мягко говоря, не по назначению, меня, чтобы как-то замять это дело, живенько упекли в психиатрическую больницу. Гражданскую почемуто. Почти полгода я там прокантовался. - Он нервно провел пальцем по выколотой на запястье букве "В". - Чего я там только не насмотрелся за это время, но, самое главное, - он посмотрел ожидающе-настороженно, - я там убил человека.

- Как убил? - не понял Гаркавый.

- Вот так. Взял и задушил. - Скитович ткнул окурок в пепельницу и тут же закурил по-новой.

- За что? - Гаркавый по тону понял, что друг не шутит.

- Было за что, - тот на несколько секунд зажмурил глаза и, проведя ладонью по лицу, тихо заговорил: - Я по порядку.

Как меня там лечили и что я при этом испытывал, рассказывать не буду не это главное. Скажу одно: для человека, попавшего туда случайно, - это ад. Но ближе к сути... Там, в лечебнице, был цех по пошиву разной дребедени. Люди, знаешь ли, годами в таких заведениях лечатся. Чтобы как-то их занять, да и средства какие-то сверх бюджета получить, в каждой психушке подобное производство организовано. Меня за месяц до выписки начали выпускать на работу туда: посчитали, что вполне благонадежен. Швеями там женщины из больных работали, ну а мужчины за оборудованием присматривали и разное прочее: поднести, отнести. Народ, конечно, не совсем здоровый, но и не окончательно дебильный. Вот... - он на мгновение задумался, - и была там среди швей девушка - ровесница мне, - продолжил, Викой звали. Викторией то есть.

Хоть и в больнице была, но чистенькая такая, хорошенькая. Ну и я молодой, до женщин голодный... Влюбился я в нее, одним словом, - он посмотрел Гаркавому в глаза.

- Судьба, видно... - только и нашел что сказать тот.

- А среди больных есть такие, кто преступление когда-то по своему слабоумию совершил, - продолжил Скитович после небольшой паузы. - Срок они отбывают в специальных тюрьмах, а потом, после отсидки, попадают в такие психушки. И вот, представь, узнаю я, что один из таких уродов насилует мою Вику чуть ли не каждый день, - Скитович прикурил потухшую сигарету. Дурак-дурак, а ебливый оказался до ужаса - даже уколы его не брали. Меня как обухом по голове огрели - "подсаживаюсь на коня" и лечу в каморку, где дебил ее... - он отвернул лицо к окну. - Зверюга набрасывал ей на шею удавку и имел, как хотел. Этой удавкой я его и задушил.

Потом подвесил на штыре - мол, повесился. Так-то...

В воздухе повисла тишина.

- На следующий день после того, как я выписался, Вика перерезала себе вены, - закончил рассказ Скитович.

- Вот это да... - Гаркавый с уважением посмотрел на друга. - Крутануло тебя, однако.

- По-моему, в наших историях есть что-то общее. Не находишь?

- Только моя война еще впереди, - тихо сказал Гаркавый, - в отличие от твоей.

- Это наша общая война, - поправил Скитович.

- Если честно, я рад, что ты так peшил, - признался Гаркавый и потрогал ноющую рану. - Мне одному, по-видимому, не справиться...

Тихий озадаченно слушал одного из своих приближенных и не переставал удивляться: для провинциального города событий за вчерашний день было многовато. Убитых: Кабан, антиквар, женщинаинвалид; трое из его людей пострадали в стычке с Гаркавым. Вор силился соединить эти события в единое целое, но не хватало одного звена, и притом самого главного - он не знал, кто в них стрелял.