Он сунул книгу под мышку и двинулся на кухню - наиболее толковые мысли, как правило, посещали его именно во время еды.

Дмитрий Иванович Скитович терпеть не мог формулы жизни: "как все". Еще будучи курсантом Высшего десантного училища, он почувствовал в себе непреодолимую тягу быть "из ряда вон". То ли сам уклад казарменной жизни, то ли аксиома "командир всегда прав" вызвали у него сильнейшую мировоззренческую аллергию: упорную и плохопереносимую. Промучившись ею три года, он в конце концов подал рапорт об увольнении и получил отказ. Недолго думая, вечером того же дня "аллергик" содрал со стены в казарме портрет вождя мировой революции и разорвал его на куски. Затем под многочисленными изумленными взглядами курсантов с идиотской улыбкой на лице проследовал в туалет. До сей поры он не знал, почему поступил именно так, но, как бы там ни было, а отчаянный поступок чуть не подвел его под трибунал. Спасло время. Перестроечное брожение в "верхах" дезорганизовывало "низы". Покивав друг на друга, начальники в погонах не нашли ничего лучшего, чем отправить бунтаря на обследование в соответствующее поступку медицинское учреждение, после чего лучший стрелок училища был списан, как говорится, "подчистую". Плюнув на любые, теперь к тому же бесполезные попытки сделать карьеру, Скитович прибился к бригаде шабашников и заколесил по стране.

Семь лет он строил, пил горькую и охаживал приглянувшихся молодок. В конце концов ему надоело и это. Получив расчет за очередной объект, он купил себе подержанный "жигуль" и, тепло распрощавшись с товарищами, укатил в родной город, где и осел у родителей-пенсионеров. Оставшихся деньжат хватало позднему ребенку на скромную жизнь, и он днями пролеживал на скрипучей тахте с книгой в руках.

В один из летних вечеров его оторвал от чтения телефонный звонок. Звонил Гаркавый - его бывший одноклассник.

- Алло, Димка? - Гаркавый не видел Скитовича уже несколько лет. Привет, старина... Узнал?

- Какими судьбами? - Скитович до сих пор тепло относился к своему школьному товарищу, и поэтому, в отличие от других, этот звонок его совершенно не отяготил.

- Да вот, встретил на днях Игоря Качанова. Помнишь, такой длинный из параллельного класса? - Гаркавый по голосу силился определить, насколько измелился его бывший сосед по парте. - Он говорил, что видел тебя в городе. У тебя белая "шестерка" с тонированными стеклами. Верно?

- Похоже...

- Давно купил?

- Не очень.

- Я как-то встречал твоих. Говорили, что ты там где-то строишь...

- Отстроился. Восемь месяцев уже как. - Скитович только теперь подумал, как быстро пролетело время.

- Чем днями занимаешься?

- Да так... лежу, читаю. А что?

- Есть деловое предложение, - Гаркавый внутренне напрягся. - Давай встретимся, поговорим, - ему очень хотелось, чтобы Скитович оказался психически мобилен. - Как ты на это смотришь?

- Давай, - легко согласился тот.

Встретились в городском парке. Рослые, спортивного телосложения, они крепко пожали друг другу руки, и оба остались довольны энергией рукопожатия. Минут десять вспоминали школьные годы, пока Гаркавый, посерьезнев, не перешел к делу.

- Димка, что ни говори, а нам уже по двадцать пять. Ты никогда не задумывался о том, насколько бедность ограничивает личную свободу?

- Кто ж над этим не задумывался? - Скитович улыбнулся явной наивности вопроса.

- Логично, - Гаркавый оставил без внимания проскользнувшую в тоне собеседника иронию. Светло-карие глаза его сощурились. - Но как обрести эту самую свободу? Вот вопрос вопросов.

- Трудиться, трудиться и еще раз трудиться, - перефразировал Скитович тезис основоположника.

Гаркавый, нахмурив лоб, отрицательно замотал головой:

- Это банально. Вдобавок - нудно.

- У тебя есть особое мнение?

- Есть! - Гаркавый многозначительно вознес в небо указательный палец. Каждому в жизни дается шанс, но вот только распознать его не всем под силу...

- Я где-то об этом уже слышал, - Скитович тоскливо посмотрел по сторонам - разговоры на подобные темы ему порядком наскучили, но участи внимательного слушателя, по-видимому, сегодня ему было не миновать.

- Мне кажется, что это под силу только избранным, - развивал мысль Гаркавый, - я даже уверен в этом.

- Ты думаешь, только избранным? - вяло усомнился Скитович. - Скорее, не все этого хотят по-настоящему: истинное желание, если хочешь знать, обязательно содержит в себе и реальный механизм своего воплощения, а все остальное так - онанизм.

- Может, ты и прав, - согласился Гаркавый - Но я, в общем, не об этом хотел поговорить. У тебя машина на ходу?

- Бегает пока.

- Отлично, у меня есть идея! - Гаркавый довольно потер рука об руку. Давай сообразим с тобой одно небольшое дельце... на двоих. Тебе о чем-нибудь говорит слово "антиквариат"!!

- Старье, что ли, разное?

- Не только, - Гаркавый оживился, - советские награды, к твоему сведению, тоже антиквариат.

- У меня не было дедушки с фамилией Брежнев, - резонно заметил Скитович.

- При чем здесь дедушка? - Гаркавый досадно махнул рукой. - Ты никогда не задумывался, из чего эти самые награды сделаны?

- Из металла. Из чего же еще?

- Правильно. А из какого?

- Да черт его знает.

- А все же?

- Ну из бронзы, серебра... - Скитович задумался.

- ...Золота, платины, - продолжил ряд Гаркавый. За последнюю неделю он прочел все, что мог достать на эту тему, и теперь сыпал фактами, как из рога изобилия. - Орден Ленина - тридцать граммов золота и три грамма платины, орден Славы первой степени - двадцать восемь граммов золота, орден Ушакова Первой степени - двадцать шесть граммов платины.

Помножим на число награждений, а это сотни тысяч, и получим что? глаза Гаркавого азартно блеснули.

- Что!?

- Гору золота.

- Ну и... - Скитович никак не мог взять в толк, куда клонит его школьный товарищ.

- Почему бы нам с тобой не заняться этим... - Гаркавый пристально посмотрел Скитовичу в глаза, - ну... бизнесом, что ли?

- Ну нет! - категорично отмахнулся тот. - Только не это! С душком дельце...

- Ты знаешь, Димка, - заволновался Гаркавый, - я тоже поначалу так думал Вот, думаю, кто-то кровь проливал, а я... Но ведь хотим мы того или нет, а карусель уже вертится. И не мы ей крутящий момент придали, факт. Кто виноват, что все, на что "совки" уповали, рухнуло к чертовой матери? И дело-то не в том, что награды стали покупать - их всегда покупали... тайком, правда, но покупали. А дело в том, что их начали продавать. Разницу усекаешь? Просто нести на базар и продавать... как картошку.