– Два стола разбил.

– Сейчас-то зачем? – она отдала монеты и присела рядом с отцом.

– За тебя заступался, мужики кричали, что ты несчастье приносишь. Про Надин вспоминали и тебя обвиняли, вот он и не стерпел. Мне, конечно, на руку, что он столы ломает, я в накладе не останусь, да только увозить Кобальта отсюда надо. Сгинет от тоски, – произнёс хозяин таверны и зашёл внутрь.

Вереника осмотрелась и порадовалась, что близко народа не оказалось.

– Я совсем немного магии использую, никто и не заметит, – прошептала девушка, помогая подняться отцу. – Какой же ты тяжёлый…

Кобальт открыл глаза, сфокусировался и, увидев дочь, улыбнулся.

– Есть немного… я сам, – его язык заплетался.

– Конечно, сам. Сам ты ногу закинуть не можешь, да если бы не я, спать бы тебе под забором.

– Ты права, – стоило кузнецу очутиться на спине фыркающего Вержика, как мужчина тут же захрапел, и не просто захрапел, а громко, с переливами.

Так они и шли по улице под смех прохожих, храпящий не то конь, не то кузнец и прячущая взгляд странная белокурая девушка, так непохожая на живущих в этой деревне людей.

Вереника, подходя к кузне, почувствовала чей-то взгляд, сверлящий спину, остановила коня и резко развернулась.

Прошло три дня, и то, что тревожило Веренику, забылось, чувство, что за ней кто-то следит, пропало.

– Батюшка, разреши, – Вереника целый час ходила вокруг отца, ей очень хотелось посмотреть на представление лицедеев.

– Сказал – нет! Без меня никуда не пойдёшь, – он, вытирая руки о ветошь, повернулся к дочери. – Вереника, ты пойми, сегодня на ярмарку съедутся со всех окрестных деревень. В тебя и так пальцем тыкают, хорошо, что не обижают, знают, что со мной связываться чревато, а пришлые обидеть могут. Подожди, я закончу работу, и вечером сходим, купим тебе красивые ленты или обрез на платье.

– Батюшка, к вечеру всё самое интересное закончится, я буду осторожна, волосы под платок спрячу. Со мной пойдут Крыстя и её брат. Ну пожалуйста, – девушка обняла отца. – А так я успею и представления посмотреть, и потанцевать. А вдруг я кому приглянусь, и храмовник разрешит наконец мне замуж выйти?

Кузнец перестал улыбаться.

– Знакомиться запрещаю, даже не смотри на парней…

– Папа, так ты меня отпускаешь? – девушка подпрыгнула и поцеловала отца в щёку. – Спасибо, я одеваться.

– Платье в пол, и самое скромное. И платок однотонный! – вслед убегающей дочери прокричал Кобальт.

Через несколько минут Вереника вернулась.

– Как тебе? Скромнее меня на празднике никого не будет, – она крутанулась на месте. Голову покрывал серый платок в маленький красный цветочек, платье же было длинное и тёмно-синее.

– Магию ни в коем случае не показывай! – тихо произнёс Кобальт, проверяя, хорошо ли дочь спрятала толстую косу.

– Зачем мне её показывать? – девушка с опаской посмотрела на дверь.

– Незачем. Иди, как закончу, найду тебя, – отец вложил в ладонь дочери несколько монет. – Сладости купи да украшения.

– Вереника, ты скоро? – во дворе появились Крыстя и её брат.

– Иду, иду, – девушка спрятала деньги в глубокий карман, поправила платок и выбежала из кузни.

Крыстя и её брат не были уж такими друзьями девушке, они к ней относились как к хорошей приятельнице, и лишь потому, что их отец дружил с Кобальтом с детства.

– Вот ты вырядилась, – рассмеялся молодой человек, стоящий рядом с Крыстей.

– Пришлось, – вздохнула Вереника. – Отец не хотел отпускать.

Ярмарка гудела, на площади разместились лотки со сладостями, пирожками, отдельно расположился ряд с одеждой, тканями, украшениями.

– Крыстя, смотри, какие милые серёжки, – Вереника провела пальцами по простеньким серьгам с красным камушком.

– Мне больше браслет понравился, – подружка не обратила внимания на серьги. – Сколько стоит? – поинтересовалась та у продавца.

– Он дорогой, один серебряный, из-за камней, – ответил тот.

– Купи, пожалуйста, – она обратилась к брату. Отец именно ему отдал деньги.

– У нас останется тогда серебряный, а я хотел нож присмотреть, – но, увидев слёзы в глазах сестры, сдался.

– Ты не волнуйся, хватит тебе на нож, даже на очень приличный, – девушка с улыбкой рассматривала украшение на своём запястье.

– Тогда на сладости не хватит, – ответил брат, и они свернули в оружейный ряд.

– Я вас угощу, – Вереника была в хорошем настроении, ей очень нравилось, что она не одна гуляет по ярмарке или с отцом.

В этот момент девушка чувствовала себя совершенно обычной, как все. Приезжие лишь мельком кидали на неё взгляды и шли дальше, не подозревая, что она чужестранка.

– Вереника, ты золото, – Крыстя с улыбкой сжала ладонь подруги.

– Да что там, – засмущалась та и покраснела.

– Мы с тобой не будем заходить в лавку, там кожей пахнет, – отмахнулась от брата Крыстя, тот же, словно их не слыша, уже скрылся внутри. – Пойдем посмотрим, как из лука стреляют? Там такие молодцы выступают. Я недавно слышала, что даже из города приедут соревноваться. Приз обещают, знаешь какой?

– Какой?

– Лук, которым были убиты сотни оборотней в последней войне с соседями, – оглядываясь, тихо прошептала Крыстя.

– Давай твоего брата дождёмся, – несмело произнесла девушка. Ей хотелось посмотреть на стрельбу из лука, но она опасалась идти одна с Крыстей в толпу незнакомых людей.

– Да не бойся! Никто тебя не узнает, там столько народа, и все смотрят состязания, – девушка схватила Веренику за руку и потащила за собой. – Встанем тут, – она работала локтями, чтобы пробиться к деревянным трибунам. Народ ворчал на наглую девицу, но пропускал.

– Твой брат нас не найдёт, – попыталась вразумить девушку Вереника, но та воскликнула:

– Смотри, свободные места!

У входа на арену словно по заказу освободилось два места, куда пробивная Крыстя быстро направилась.

– Плохо видно, но это лучше, чем стоять в толпе.

Мимо проходили лучники, их приветствовали на главной трибуне, называя по именам, практически никого девушки из участников не знали, кроме сына купца Стержа, за которого храмовник отказался отдавать девушку.

– Смотри, – Кристя толкнула Веренику в бок и зашептала на ухо: – В таверне вчера и сегодня рассказывали, что богатые  купцы из самой столицы проездом остановились у старосты в доме. Вот бы на них посмотреть, отсюда плохо видно, лишь лысина храмовника блестит как смазанная сковородка, – хихикнула девушка, и Вереника взглядом нашла Джундо. Её мысленно передёрнуло, не любила она храмовника. Он на неё постоянно смотрел странным взглядом, не то убить хотел, не то и в самом деле в храме закрыть.

– Да, не видно, но мы пришли посмотреть на состязания, а не на богачей, – Вереника попыталась привести в чувство непоседливую подругу.

– Да, да, трубу бы дальнозоркую, – шептала Крыстя, состязания начались, а она так и продолжала смотреть в сторону трибун.

Вереника же с интересом наблюдала, как молодые люди с успехом отправляют стрелы каждый в свою мишень.

– Победил наш гость, Бартос Меткий! – в конце соревнований судья подвёл итоги.

– Красавчик, – выдохнула Крыстя, рассматривая победителя, которому вручали редкий и очень ценный лук.

– Столько времени тут провели, идём смотреть лицедеев, – попросила Вереника, поправляя платок.

– Да дались они тебе, я в прошлый раз смотрела, и сказка была скучная, и акробаты плохо прыгали, и собаки отказывались ходить на задних лапах, – скуксилась Крыстя. – Ладно, пойдём, – видя, что Вереника огорчилась, та всё же смилостивилась.

До лицедеев девушки так и не добрались.

Стоило им выйти в торговые ряды, как сбоку послышался зычный голос:

– Посторонись! В сторону!

Вереника посмотрела на разбегающийся народ и охнула.

Народ, услышав крики, прижался к лоткам, богатые гости выезжали на лошадях после окончания соревнований. Едущий впереди воин размахивал плёткой.