Время.

Каждый раз, когда Кьяра оборачивается назад, она думает о том, что всё в этой жизни решает только оно. Время всё решает за нас и всегда — всегда — в итоге заставляет вернуться в начало.

У времени нет начальника, нет вышестоящего лица. Нет валюты, которую можно было бы всучить ему в качестве взятки и попросить отсрочку. Оно работает на себя, делает свою работу своенравно и противоречиво и никогда не слушает маленькие просьбы своих подданных, которые ходят в его королевстве.

Например, совершенно простую просьбу: не торопиться.

Кьяре семь лет.

Она носится по квартире от Арса в девять утра, кричит фальцетом, почти плачет, и Антон в общем крике дочери различает наконец слова о том, что она не хочет идти в школу. Девочка прячется за кресло и сжимает маленькими пальцами спинку, едва сдерживая накопившиеся в глазах слезы.

Арсений останавливается где-то возле входа в кухню, запыхавшись, смотрит на встревоженную дочку, а Пятачок — уже взрослый, сильно пушистый и страшно ласковый кот — поднимается на задние лапы и тычется мокрым холодным носом в руку Арса, в которой тот держит белоснежные колготки дочери, купленные специально для линейки на первое сентября.

Пятачок снова клянчит еду, он по-другому и не умеет вовсе. Столько лет прошло, а утренние традиции у пушистого негодяя неизменны.

Антон выходит из спальни следом, присаживается на колени возле дочки и чуть горбится, чтобы быть с ней одного роста, а после мягко заключает ее в объятия. Арс не слышит, о чем они разговаривают, улавливает только неразборчивый шепот.

Шастун поглаживает девчонку по спине, что-то мягко повторяет, успокаивая ее, и спустя пару минут Кьяра кивает, утирая слезы, идет к Арсу за колготками, извиняется за свое поведение и целует папу в колючую щеку.

— Как ты это делаешь? — не понимает Попов.

— И вечно этот удивленный тон, — целуя мужчину в висок, парирует Антон.

Арсений смеется, жмуря глаза от удовольствия. Он, на самом деле, почти перестал удивляться. Антон с Кьярой всегда справлялся лучше, чем он. Этого у Шастуна не отнять. Он действительно отец, каким Арсению — как ему самому кажется — никогда не стать, хотя Антон его за такие слова постоянно одергивает.

Кьяра ойкает и шипит, когда Антон, не без помощи ютуба, пытается заплести ей два колоска, зажимая между зубами резинки с белоснежными бантами. Шастун сосредоточенно хмурится и постоянно смотрит в экран, поражаясь тому, как просто у всех этих блоггеров такие вещи получаются.

Заплетать малышку он так и не научился, хотя очень старается, но Кьяра его и без этих навыков любит.

Однако девчушке становится куда спокойнее, когда в дверь звонят, и на пороге Кьяра видит обожаемую тетю Оксану, которая точно заплести ей эти самые косы сможет без всяких проблем.

Оксана — теперь она уже не Фролова — улыбается им в дверях, держа в руках букет на первое сентября для девчушки, который Арс очень попросил ее купить, потому что они забыли, и дорожную детскую розовую сумку.

Девушка целует в щеку Арсения, а затем Антона, перенимает инициативу с прической на себя и уже вовсю орудует ловкими пальцами, уговаривая Шаста не мешаться под ногами и пойти помочь ее супругу.

Матвиенко входит в квартиру следом, мягко придерживая руками надетого себе на торс кенгуренка, в котором мирно посапывает кроха в розовом комбинезоне, приложившись пухлой щекой к груди отца.

Мирославу оставить было не с кем, но это не стало проблемой. Антон по своей крестнице ужас как соскучился, да и Арсений по первенцу лучшего друга тоже. Сережа прикладывает указательный палец к губам, мол, не шумите, уснула, и Арсений счастливо улыбается, когда малышка морщится во сне.

Попов помнит тот разговор около трех лет назад, когда Серега спросил его, как назвать дочку. Арсений тогда пошутил, мол, женись сначала. Дошутился. Матвиенко ведь от слов своих не отказывается, чего греха таить.

Оксана эту свадьбу сама организовывать не стала, поскольку помнила опыт первой, и это ее останавливало. Она хотела, чтобы в этот раз всё было иначе, чтобы было навсегда, так что посчитала нужным доверить всё это другим людям, не менее опытным, чем она.

К тому же девушка уже к тому времени свой бизнес продала и заниматься свадьбами больше не хотела. Она не сожалеет об этом ни капельки, ведь самое главное свое обещание она выполнить успела: свой последний заказ на организацию свадьбы она взяла у Юли Топольницкой, потому что обещала сделать ее самой счастливой невестой на свете.

И она сделала. Празднование «Чехольницких» навсегда останется в ее памяти как самое светлое и чистое. Приглашены были совсем немногие, но в их числе была и сама Оксана вместе с Сережей. И девушка готова поклясться, что после этого события она окончательно смогла вздохнуть со спокойной совестью.

После продажи бизнеса Оксана долго не могла найти себя и то, чем она хочет заниматься, к тому же она страшно сильно скучала по супругу, ведь Сережа так надолго уезжал с ребятами в тур.

Матвиенко загибался без нее из-за этих частых разлук, хотя не признавался в этом вслух даже самому себе, поэтому в какой-то момент ему пришла идея взять ее их администратором вместо какой-то странной девушки, с которой они все найти общий язык так и не смогли.

Ребята предложение Сережи единогласно поддержали, и по городам России Оксана теперь ездила вместе с ними, быстро влившись в работу. Она по жизни была организатором, так что разобраться с билетами на поезда, самолеты и бронью в отелях ей не составило никакого труда.

Кьяра даже в пару близлежащих к Москве городов гонялась вместе с ними, и неудобств совсем никаких не было. В остальное время с ней сидела Катя Позова, а малышка, хоть и скучала просто страшно сильно по папам, только рада была обществу Кати, да и с Савиной они общий язык нашли довольно быстро.

На линейку они приходят в числе последних, но место им вакантное заняли Позовы и Ляся с Пашей, чьи дети уже стоят в своих рядах с классными руководителями. У Арсения слезы закипают в глазах, когда Кьяра машет им маленькой ладошкой из 1«А» класса вместе с Савиной, и он так улыбается, что в груди от гордости ломить начинает.

Антон берет его за руку — почти незаметно, тихо, интимно, — и Арсений переплетает с ним пальцы, крепко сжимая родную ладонь. Их малышка стала совсем большой, а время, черт бы его побрал, совсем не хочет идти хоть немного медленнее.

Кьяре десять лет.

Она пыхтит над домашней работой до глубокой ночи вместе с Антоном, учит стихи Пушкина, с выражением рассказывая их Арсению, любит по выходным кататься с папами на коньках и ходит в актерский кружок, мастерски совмещая его с секцией по каратэ.

Антон старается ходить на все-все ее показательные соревнования и орет с трибун, срывая глотку: «Это моя девочка!», на что Арсений смеется и просит его быть немножечко тише, хотя сам вопить готов от того, какая их девочка талантливая.

Через несколько месяцев она получает свой первый желтый пояс, и Антон так сильно ею гордится, что собирает всех друзей с семьями на празднование, бесконечно повторяя, как сильно он любит их девочку.

Антон радуется за Оксану до Луны и обратно, когда она рассказывает ребятам о том, что снова беременна. Матвиенко вообще места себе не находит от переполняющих эмоций, потому что повторное узи показывает, что будет мальчик.

Шастун действительно безумно счастлив, потому что он помнит, как Оксане с Сережей было тяжело первые два года брака. Они оба очень сильно хотели ребенка, но что-то шло не так, и девушка плакала у Антона на плече, снова хватаясь за дешевый второсортный табак, когда все было очень плохо, и она, скрывая всё от Сережи, дважды стирала окрашенные алым простыни, давясь слезами.

Антон боялся, ужас как боялся, что его лучшая подруга столкнулась с тем, что разлучило его с Ниной, ведь резус-конфликт — штука серьезная, и еще одна неудачная попытка может стоить Оксане ее здоровья.

Но судьба робко улыбнулась им, когда родилась Мирослава, и мягко кивнула в знак согласия снова, когда появился Ростислав.